– Придется Эле сушиться без полотенца, – прилетают в спину слова Вадима. – А что, я только за.
Сглатываю, ничего не отвечаю, но в голове тут же возникает образ Эли, стоящей в душе. Поворачиваю кран и встаю под прохладные струи воды. Мне срочно нужно привести мысли в порядок.
Она сидит на моих коленях, мои руки прижимают ее за талию, я чувствую тепло ее кожи.
Она мне никто, мне на нее абсолютно плевать.
Ее крошечные пальцы с длинными ногтями опускаются мне на голову и зарываются в волосах, немного оттягивая их.
Даже больше – я ее ненавижу.
С ее губ срывается едва слышимый стон. И мне хочется подхватить ее и кинуть на кровать.
Холодная вода не помогает. Хотя странно было надеяться на это – мне давно уже ничего не помогает. Так еще и на сборы ее потащил. А теперь, пожалуйста, ночуем в одном номере, дышим одной пылью. Вытираюсь, также обматываюсь полотенцем и выхожу.
На столе стоит пицца и несколько тарелок с горячим. Эля сидит на кровати. Она поворачивается в мою сторону, и лицо ее выражает неподдельный ужас.
– Никогда парней не видела? – хихикает Вадим.
– Я… в общем… боже… – бормочет девушка. Ее реакция мне льстит. – Я пойду, эм…
– За напитками! – подсказывает ей Вадим.
– Да! За напитками! Забыла принести.
Дверь за девушкой закрывается, и друг уже ржет в голос.
– Она такая милашка, честное слово. А пицца у них неплохая, кстати. Не «Папа Джонс», но для такой дыры вполне себе сносно.
– Давай жрать.
Одеваюсь, вешаю полотенце на сушилку в ванной и сажусь за стол.
Эля возвращается, держа в руках три бутылки: колу, спрайт и фанту.
– Тебе, и тебе.
Ставит передо мной спрайт и фанту перед Вадимом.
– С ума сойти, ты помнишь! – Вадим удивленно смотрит на нее.
Она помнит. Помнит наши любимые напитки. Еще одно напоминание о том, как близки мы раньше были.
Поужинав, выключаем свет и ложимся спать. Прикрываю глаза. Вокруг темнота, но она как будто бы ощутима. Воздух сконцентрирован настолько, что его словно можно потрогать. Всему виной ее присутствие. Элина кровать скрипит, и она тихо, стараясь не шуметь, идет в ванную комнату. Через минуту включается душ.
Она в душе. Голая. Прямо за стеной. Господи.
– Салфетки в сумке, – бубнит Вадим.
– Пошел ты, – прикрываю лицо руками и глухо смеюсь. Дожили.
Эля выходит из душа минут через пятнадцать. Глаза уже привыкли к темноте, поэтому я могу частично видеть ее. От нее пахнет черникой. От нее всегда так пахнет, но сейчас гораздо отчетливее. Кончики волос влажные. Она в коротких спальных шортах и майке. Полотенце в душ она не брала, значит, вытиралась тем, что я там повесил. Она вытиралась моим полотенцем. Господи.
Эля роется в сумке, затем ложится на кровать и укрывается одеялом. В комнате образуется тишина, поэтому я слышу дыхание каждого. И свое тоже. Проще никогда не было, но я и не думал, что сейчас может быть настолько тяжело. В первый год я злился и ненавидел ее, после года в Чехове я убедил себя в том, что ее просто не существует, позавчера я ее поцеловал, а сейчас жадно вдыхаю черничный аромат ее кожи и медленно, но верно схожу с ума.
Глава 23
Просыпаюсь от чудовищно громкого звука пердежа. Серьезно? Сажусь и поворачиваюсь в сторону источника звука. Вадим, словно котик, сладко потягивается на кровати.
– Че? – Друг ни капельки не смущен. – Дамы нет, при тебе пердеть не зазорно, а меня после вчерашней пиццы несет.
– Нет? – приподнимаю голову.
– Так и знал, что тебя только это заинтересует. А то, что у друга живот крутит, так это его проблемы, ага.
Эли в комнате и правда нет. А вот сумка ее лежит возле кровати. Значит, скорее всего, спустилась вниз, чтобы позавтракать.
Умываемся и тоже спускаемся на первый этаж.
– Закажи мне пока яичницу, а я быстро в мастерскую сбегаю, вдруг уже привезли.
Вадим идет вперед, я вхожу в зону кафе следующим. Эля сидит у окна, в лосинах и худи, пьет кофе и улыбается, смотря в телефон. Типу с фотки пишет, что ли?
– Доброе утро, вам что-нибудь принести? – увидев меня, спрашивает вчерашняя девушка у стойки.
– Доброе, яичницу, омлет и два капучино, пожалуйста.
Эля замечает меня, и улыбка с ее лица пропадает. Ага, и я безмерно рад ее видеть. Подхожу, отодвигаю стул и сажусь напротив – тупо сидеть за разными столами, раз уж приехали мы вместе.
– Доброе утро, – произносит она дежурную фразу. – Вы долго, думала, выедем раньше.
– Сервис открывается с восьми.
– Ясно. – Она делает еще глоток и снова берет телефон.
Раньше я бы обязательно спросил у нее, как ей спалось, снилось ли ей что-то, не было ли холодно под тонкой простыней вместо нормального одеяла. Она бы рассказала что-нибудь о том, как в ее сне мы убегали от стаи собак, а потом катались на джипах по Африке. Но сейчас все иначе. Мы молча пьем свой кофе и думаем каждый о своем. Теперь она улыбается не мне, а какому-то додику из лагеря, и это он спрашивает у нее, что ей сегодня снилось и как спалось. Интересная штука эта жизнь.
– Все ок, деталь приехала, сейчас поставят, поэтому можем завтракать и ехать. – Вадим возвращается из шиномонтажки и, подвинув третий стул, садится за стол, притягивая к себе тарелку с яичницей.
– А ты чего так рано? – спрашивает он у Эли и тянется за солью.
– Решила подышать свежим воздухом, – не отрываясь от экрана, отвечает девушка.
А мне хочется вырвать телефон из ее рук.
– Никогда не понимал этого выражения, – фыркает друг. – У нас что, не свежий?
– Нет! – Эля отрывается от телефона и выразительно смотрит на парня.
– О-о-о, кажется, нас раскрыли, – смеется Вадим.
– Тебя, – конкретизирую я.
– Не скромничай, хотя бы одного шептуна точно пустил.
Хочу ответить, но из уст Эли вырывается смешок. Неужели ее забавляет туалетный юмор? Перевожу на нее взгляд. Только что я понял, как давно не слышал ее смеха. И как, оказывается, мне его не хватало.
– Что? – Она хмурится.
Видимо, я слишком долго на нее смотрю.
– Ты испачкалась кофе. – Конечно же это ложь.
– Все? – Эля вытирает рот тыльной стороной.
– Ага, – отвечаю я, на что Вадим закатывает глаза.
– Значит, так, – друг двигает пустую тарелку в сторону, – наши уже там, но официальное открытие только сегодня, так как остальные команды еще подъезжают. Если поедем почти без остановок, то, по идее, к открытию должны успеть.
– Кстати, об этом. – Эля слегка наклоняет голову, и ее волосы падают на спину, она выглядит как-то очень по-утреннему, если так вообще кто-то говорит, и ужасно притягательно. – Почему вы не сказали мне про автобус?
Если честно, вопрос об этом даже не стоял. Почему-то я даже не мог подумать о том, что будет как-то иначе и она поедет с нашими парнями.
– Хотела поехать с Дэном? – спрашиваю ее. Вряд ли после того случая на ее пятнадцатилетие она испытывала к этому парню что-то, кроме отвращения.
– Не хотела ехать с тобой.
Вадим делает такое выражение лица, которое означает «урыла». Иногда мне кажется, что он принципиально раз за разом выбирает ее сторону.
– Мы посчитали, что так будет убедительнее и у его мамы не появится лишних вопросов, – отвечает на это Вадим.
Эля кивает, похоже, что такой ответ ее устраивает.
Быстро позавтракав и спустив со второго этажа сумки, выходим к дороге. Вадим подъезжает к нам, я закидываю вещи, и мы садимся в отремонтированную машину.
– Ну что, погнали, – говорит он и заводит мотор.
– Стойте! – Из кафе выбегает девушка-хостес. – Вы забыли. Уборщица под подушкой нашла.
Она подходит к машине и протягивает руку, в которой лежит – о нет! – тонкий браслет с маленькой серебряной луной.
– Спасибо. – Эля бледнеет, быстро хватает его и прячет в карман.
Вадим нажимает по газам и выезжает на трассу. Я смотрю вперед на дорогу и все никак не могу прийти в себя. Неужели она все еще носит с собой мой браслет?
Глава 24
До базы добираемся к шестому часу вечера. Открытие в семь. Бо́льшая часть ребят подъехала еще вчера, поэтому на парковке сейчас стоит всего пара автобусов. Ребята из разных городов дружно двигаются ко входу, неся в руках большие дорожные сумки. Мы тоже достаем свои и идем к главному корпусу.
Территория небольшая, но довольно ухоженная, с несколькими площадками с каменными верандами. Справа – большой спортивный комплекс, слева – бассейн, в котором будут тренироваться наши ватерполисты.
Неожиданно мне на глаза опускаются две широкие теплые ладони, отрезая от всего остального мира. Какого?!
– Парни, если вы еще не поняли, что мое присутствие здесь уже не сюрприз, то у меня для вас плохие новости.
– Парни? Неплохо, Булка, совсем неплохо. – Знакомый голос, который я точно не рассчитывала здесь услышать. Только он звал меня Булкой, аргументируя это тем, что ему просто так нравится. Поворачиваюсь – и вижу Борьку.
– Ты знал! Ты все знал! – кричу я радостно и немного возмущенно.
Пару дней назад я сказала ему о том, что еду на сборы в Раменское, а этот жук даже не подал виду, что тоже будет здесь. Тут же оказываюсь повисшей на его шее. Парень с легкостью подхватывает меня и отрывает от земли.
– Не мог же я разрушить такой идеальный сюрприз, – смеется парень. – Хотя, признаться, когда вчера тебя не увидел, уже хотел было написать. Спросил у ваших ребят, сказали, что вы застряли и будете только сегодня.
После нескольких крутых поворотов снова оказываюсь на своих двоих.
– Ты не представляешь, как я рада тебя видеть! – Теперь я даже уже не так сожалею о том, что поехала на эти сборы. – Ты с баскетбольной командой?
В лагере Борька был самым главным спортсменом нашего отряда. Парень кивает. Он ничуть не изменился, все тот же двухметровый улыбака, рядом с которым мне до одури легко и комфортно.