– Как-нибудь в другой раз, – отвечаю и все же разворачиваюсь к выходу.
– Отстань от нее, она трусиха. – Ян. Эти слова припечатывают меня к мокрой голубой плитке. – Вечно сбегает, если страшно.
Кто. Бы. Говорил.
– Да ладно тебе, Эль, прыгай к нам, а потом вместе пойдем обратно, – на этот раз уже говорит Лиза.
Что ж, если отбросить все переменные, то я, может, и не была бы против сейчас окунуться в бассейн и весело провести время. Что же мне мешает? Незаконность наших действий? Незнакомая компания? Нет, главной и единственной причиной был Ян. Всегда он.
Но, с другой стороны, почему из-за него я снова должна уступать себе самой в своих же желаниях? Если я хочу веселиться, то я веселюсь, верно? И не важно, есть ли рядом этот засранец.
Решительно стягиваю с себя толстовку и штаны, оставшись в одном нижнем белье. Хорошо хоть то, что сегодня на мне совершенно обычный комплект, состоящий из мягкого черного лифа без косточек и бразильян ему в цвет. Кто-то из компании присвистывает. Подхожу к краю и прыгаю в прохладную воду.
Глава 26
– Мне сейчас показалось или это реально тот поц с фотографии? – спрашивает Вадим, поравнявшись рядом со мной и всей остальной командой.
Нет, не показалось. И меня почему-то откровенно бесит этот факт. Эля так рада ему, вся светится. Он держит ее за талию, что-то говорит, она улыбается. Висит на его шее. Непроизвольно до хруста сжимаю кулаки.
– Бро, пойдем. – Вадим ободряюще хлопает меня по спине.
Пошел он со своим ободрением.
Мы берем сумки и, пока все слушают в актовом зале какую-то приветственную хрень, сразу поднимаемся на свой этаж. Ставлю сумку Эли у двери в ее комнату, по пути чуть не столкнувшись с какой-то блондинкой, направляющейся туда.
Во время ужина Эля садится вместе с ней. Не с баскетболистом. Почему-то выдыхаю. Она ловит мой взгляд и сразу же дерганно отворачивается. Да и я дебил, нечего на нее пялиться.
Последние несколько дней по всем законам должны были проходить как-то иначе. Я не должен был ее целовать. Не должен был ехать с ней на сборы. Спать в одной комнате. Мыться в одном душе. Раздражаться из-за присутствия баскетболиста рядом с ней. Снова смотреть в ее сторону, хотя минуту назад дал себе обещание этого не делать.
Гимнастки сидят, а вот Эли за столом уже нет.
– Ща все намучу, – говорит Вадим, затем встает из-за стола и направляется к столу с гимнастками, прежде чем я успеваю ответить что-либо.
Друг что-то шепчет на ухо разулыбавшейся блондинке и возвращается обратно.
– Готово.
– Ну и что ты ей сказал?
После той авантюры в клубе идеи друга больше не вызывают у меня доверия.
– Тут парни знакомые с Ваньком позвали вечером на закрытую тусовку, позвал Блонди и сказал приходить обязательно со своей очаровательной соседкой. Повеселимся.
– Не вижу ничего веселого. Да и с чего ты взял, что Эля придет, не знаешь ее, что ли?
– Я убедил Блонди, что это обязательное условие.
Молчу. Пусть думает, что мне все равно на то, будет она в бассейне или нет. Потому что мне и должно быть все равно.
После ужина берем необходимые вещи, накидываем куртки и выходим на улицу. Местные парни уже ждут. Один из них Ванек, его батя то ли директор, то ли управляющий местного бассейна, в котором нам ближайшие недели придется тренироваться. Короче, важная шишка. С парнем мы познакомились в позапрошлом году на соревнованиях, здесь же.
Стены бассейна навевают приятные воспоминания. Словно и не уезжали. Сразу поднимаемся к большой ванне, Дэн подключает портативную колонку, мы раздеваемся и под визги девчонок спускаемся в воду.
– Ну и где они? – Вадим оглядывается по сторонам.
Блонди и Эли нигде нет. Надеюсь, и не будет. Эта тусовка точно не для Эли. Пошлый юмор, мокрые тела, тупые шутки.
Но она пришла. Не знаю, что меня дернуло назвать ее трусихой. Возможно, снова захотелось позлить ее, вызвать хоть какие-то эмоции вместо глушащего игнора. Я был уверен в том, что она уйдет. Так было бы лучше для нее. Но она осталась. И не просто осталась.
Эля стягивает с себя кофту и штаны, оставшись в одном неприлично открытом черном белье. Не могу оторвать от нее взгляда: от ее горящих изумрудных глаз, растрепанных волос и плоского живота. Хорошо, что я в воде и мое восхищение пока остается незамеченным. Но боюсь, что и это временно.
Эля прыгает, на несколько секунд исчезая под водой, тем самым давая мне небольшую передышку. Но передышка заканчивается, как только она выныривает. Мокрые волосы темными прядями обвивают ее тонкую длинную шею, а белье еще больше подчеркивает восхитительную фигуру.
Мне срывает крышу, а она просто проплывает мимо, схватившись за бортик и не осознавая, что творит со всеми. Со мной.
– Так, все в сборе. Что делать будем? – спрашивает Блонди.
Никак не могу запомнить ее имя. Да и зачем.
– У меня есть идея, – говорит азиатка из Твери. – Давайте в «правду или действие»?
Ванек широкими глотками осушает бутылку и со звоном кладет ее на керамический борт.
– За отказ от вопроса или задания следует наказание. Наказание придумывает тот же человек, что и задает вопрос. Чур, я кручу первая! – кричит девушка и, не дождавшись ответа, крутит бутылку – горлышко указывает на Вадима. – Правда или действие?
– Начнем с правды.
– Сколько у тебя было девушек? Не отвечаешь – минуту под водой.
Друг похабно расплывается в улыбке.
– Только девушек? – Придурок. – Двенадцать, плюс-минус.
– Рили? – почему-то спрашивает девушка у меня, словно пытаясь найти подтверждение.
– Я с ним в одной постели не ночую, – пожимаю плечами.
Кошусь на Элю. Ей некомфортно, это видно невооруженным взглядом. Не таких вопросов она ожидала. Но она должна была понимать, куда шла.
Выпадает Дэн и выбирает действие. Прыжки с вышки сменяются заплывами на скорость, те в свою очередь – поцелуями-засосами и выпитым на скорость сидром. Наконец бутылка останавливается на Эле.
– Правда или действие?
Ну же, что она выберет?
– Действие.
Желание преодолеть себя или откосить от острых вопросов?
– Поцелуй вот его, – загадывает Дэн и указывает на Ванька.
Какого?!
– Эм… – Эля нервно прикусывает губу. Она сейчас серьезно собирается к нему подойти? – А наказание?
– Спрыгнуть с последней вышки. – Задание звучит как приговор, так как спрыгнуть с десяти метров неподготовленному человеку, которым Эля и является, почти нереально.
– Ну ты пси-и-и-их, – протягивает Ванек.
– Так никто не заставляет прыгать, пусть выполняет задание.
Эля задирает голову вверх и оценочным взглядом проходится сверху вниз, словно выстраивая маршрут падения, от вышки до воды. Не зная наказания, я бы точно сказал, что девушка откажется от поцелуя, но теперь четкого ответа у меня нет. Вполне вероятно, что она его поцелует.
Ванек подплывает к ней и уже тянется вперед. Не знаю, чего я хочу больше: поступить на бюджет или чтобы он утонул на дне этого дурацкого бассейна.
Виновато поджав губы, Эля подтягивается за перила и, на секунду показав свою идеальную задницу в черном белье, вылезает из воды.
– Пару дней назад у меня уже был поцелуй, о котором я жалею, второго такого я просто не вынесу, – говорит она и топает по краю к лестнице.
Вадим присвистывает. Если бы друг в этот момент повернулся в мою сторону, я бы его убил. Но, к сожалению, сейчас я хочу, чтобы убили именно меня. Значит, жалеет. Не вынесет второго такого. Вранье. Могу поклясться, что ей понравилось.
– Эль, может, не надо? – обеспокоенно кричит Блонди, когда девушка начинает подниматься по лестнице. – Ребят, она же разобьется.
– Да она не прыгнет, – спокойно говорит Дэн. – Я с семи метров-то пересрал.
Мы с Вадимом только переглядываемся. Мы оба очень хорошо ее знаем.
Почему-то мой собственный пульс ускоряется, стоит девушке подойти к краю и нагнуть свой корпус в десятиметровую пропасть.
– Я что, настолько плох? – фыркает Ванек.
– Я бы и жабу поцеловала, чтобы не прыгать, – отзывается Блонди.
– Ну спасибо!
Эля уже не смотрит вниз, держит голову прямо перед собой, а затем закрывает глаза.
Ногами вперед – мысленно проговариваю, надеясь, что она вспомнит, как я учил ее прыгать несколько лет назад на водохранилище.
– Ну вы дебилы, конечно, – злится Блонди и громко орет: – Эля, слезай! Забей на этих придурков!
Но уже через мгновение, словно в замедленной съемке, Эля делает еще один шаг вперед. Все происходит за несколько секунд. Вот она стоит почти над самым потолком, а вот ее тело полностью уходит под воду. Брызг мало, это хорошо, иное означало бы высокую вероятность того, что она разбилась, упала вроде тоже ногами вперед, вытянувшись по струнке. Не стоило, конечно, но, возможно, факт того, что раньше мы частенько прыгали то с труб водохранилища, то с небольших скал в море, убедил меня в том, что и с этой высотой она справится.
Только вот проходит секунда, две, три, а Эля все не выныривает.
– Ну все, разбилась, а нас всех посадят, – слышу откуда-то сбоку, а сам срываюсь с места и плыву туда, где исчезла девушка.
Во мне нет страха, нет осознания того, что может произойти, я просто, словно робот, механически выполняю движение за движением и плыву вперед. Ныряю, плыву ко дну, туда, где виднеется Эля. Поравнявшись с ней, резкими, но такими же механическими движениями хватаю ее за руку, над локтем, но, прежде чем оттолкнуться от дна, случайно замечаю, что она сидит под водой с открытыми глазами, смотрит на меня и вполне себе в сознании. Какого?!
Отпускаю ее, но не спешу подниматься. Так мы и сидим под водой какое-то время, смотря друг на друга. Глаза в глаза. Только мы, и никого больше. Глаза у нее большие, красивые, такого благородного зеленого цвета, раньше я мог в них пропасть. Если бы сейчас кто-то кинул в воду оголенный провод, я бы и не заметил – я и так весь под лютым напряжением. Все это почему-то совсем не кажется странным, наоборот, словно только так и