– Не городи чушь, это был несчастный случай.
– Ты был бухим и наклонил ее над пропастью глубиной в девять этажей. Ты это называешь несчастным случаем?! – Эля срывается на крик. – Ты испортил всем жизнь, кусок ты дерьма!
– Она сама вырывалась как бешеная. Ничего бы не произошло.
Услышанное кувалдой бьет по моей голове. Это был не несчастный случай. Мила не свалилась в яму по пьяни. Она могла бы жить, если бы не этот урод. Я перепрыгиваю через последнюю ступеньку и оказываюсь за спиной Макара. Увидев меня, Эля не может сдержать удивления, и Макар оборачивается. Не медля ни секунды, налетаю на него и валю с ног. Бью его по лицу, затем он сбрасывает меня с себя, перекатываемся, получаю удар в висок, все вокруг начинает двоиться и гудеть. Снова бросаюсь на него, и мы снова падаем на бетон. Ударяюсь коленом, боль адская, но я словно не замечаю этого. Мне хочется его убить.
– Ян! Боже, остановитесь! – доносится крик Эли. – Вы сейчас в яму провалитесь.
Чудесно. Я и хочу его туда спихнуть. Со лба в глаза капает кровь, и я не совсем вижу происходящее. Только чувствую, как сжимаю пальцами шею и лицо Макара.
– Пожалуйста! – Эля плачет.
Она снова плачет из-за меня. Не могу. Отталкиваю Макара от себя и с трудом встаю. Эля стоит рядом, ее лицо залито слезами, а из горла доносятся хриплые всхлипывания.
– Тише, тише. – Обнимаю, наверняка заляпав ее белую толстовку грязью и кровью.
– Ну ты, конечно, урод. – Макар сплевывает кровавую слюну и поднимается с пола.
– Заткнись, пока я тебя не убил, – отвечаю ему. – Мы прямо сейчас пойдем в полицию.
– Ха, валите. Дело давно закрыто, вас даже слушать никто не станет.
– У нас есть свидетель.
– И че? Подговорили, захотели найти козла отпущения, реальных доказательств у вас нет.
– Вообще-то есть. – Эля достает из кармана телефон и показывает открытую вкладку с включенным диктофоном. – Ты за все ответишь.
Глава 46
Вспоминая тот день, единственное, что я могу сказать, – он был ужасно долгим. Вернувшись домой, мы с Яном показали запись родителям, затем сразу отправились в отделение полиции и подали прошение на возобновление дела. После чего Ян поехал на кладбище, а я, послушав родителей, – домой. Весь оставшийся день болела голова, а к вечеру температура поднялась до отметки тридцать девять и семь. Видимо, мой организм не выдержал такого стресса.
Я даже не помню, как к нам еще раз приходили из полиции, мама рассказала об этом уже утром. Всю ночь меня знобило и бросало то в жар, то в холод, и мне кажется, стук моих зубов друг о друга был слышен даже за стенкой. Три дня я провалялась в кровати и несколько раз плакала от бессилия, но лучше мне стало только сегодня.
Пробуждение проходится по мне темными пятнами перед глазами и легким головокружением. Так происходит только тогда, когда я встаю позже одиннадцати. Тянусь за телефоном и, все еще щурясь, с трудом разглядываю время. Ну да, как я и думала, – почти двенадцать.
За стенкой слышны чьи-то голоса. Родители? Последние несколько дней мелькают полузабытыми мутными фрагментами. Голоса становятся громче. Чуть шатаясь, поднимаюсь с кровати, ладонью приглаживаю растрепанные волосы и выхожу в коридор. Дохожу до кухни, но вижу там не родителей, а Яна и Дашу. Странно видеть этих двоих на своей кухне.
– Эээм? – слишком вяло подаю сигнал о своем нахождении.
Даша сразу подскакивает и сдавливает меня в объятиях так, что все вокруг начинает кружиться.
– Эй, Горячева, полегче давай, – одергивает ее Ян.
Подруга фыркает, но все же отпускает меня.
– Пойду проветрюсь, – говорит парень и выходит в коридор.
Мы с Дашей остаемся одни. Ничего не понимающим взглядом смотрю на подругу.
– А что? Он здесь всю ночь с тобой провозился.
Чего?
– В смысле?
– Твои где-то под Самарой на конференции. Твоя мама позвонила вчера поздно вечером мне, я приехала, но на ночь остаться не могла и оставить одну тебя тоже не могла, поэтому пришлось позвонить Яну.
На этом моменте у меня закончились все цензурные слова. Ян просидел здесь со мной всю ночь? Ян?
Он вернулся где-то через час, угрюмый и задумчивый, прошел мимо нас с Дашей, поставил пакет с продуктами на стол и ушел в гостиную. Даша просидела со мной до вечера, а Ян все это время так иногда и появлялся в поле зрения, призраком перемещаясь по квартире.
После работы зашла тетя Галя с миской только что приготовленного плова и заставила меня снова померить температуру. Следом за ней и Ян.
– Ты можешь идти, со мной все нормально, – обращаюсь к парню, когда за его мамой закрывается дверь.
– Скорее хочешь от меня избавиться? – приподнимает одну бровь.
– Ты и так тут пробыл всю ночь, со мной все нормально, правда.
– Мама сказала, что у тебя тридцать восемь и шесть. С каких пор это стало нормой?
– Ну и что. А если у меня еще неделю такая температура продержится, неделю будешь тут?
– Буду.
– С каких пор тебя вообще стало волновать то, как я себя чувствую?
Ян бубнит что-то про то, что мое самочувствие волновало его всегда. Фыркаю. Сам-то хоть верит в эту пошлятину? Накладываю плов в тарелку и ухожу в свою комнату.
Ставлю уже пустую тарелку на полку и ложусь на кровать, как вдруг слышу хорошо знакомый саундтрек, доносящийся из гостиной. Резко, насколько у меня это могло получиться, вскакиваю с кровати и на носочках, стараясь не шуметь, выхожу в коридор. Да, я была права. Ян сидит в гостиной на диване, держа в руках большую миску «Лэйс» с крабом, а на экране телевизора мелькает заставка моей любимой части «Мстителей».
– Долго стоять будешь? – неожиданно произносит Ян.
– Как ты узнал, что я здесь? – я подошла к нему очень тихо.
– Ты в телеке отражаешься, умняга, – фыркает парень. – Так что? Садись или проваливай.
– Вообще-то это мой дом, что хочу, то и делаю.
– То есть будешь стоять?
– То есть буду.
– Какая же ты упрямая! – И тут же Ян встает с дивана и быстро направляется ко мне.
От неожиданности из горла вырывается крик дохлой чайки, и я на ватных ногах бегу обратно в коридор. Такая слабая попытка бегства. Слабая, потому что уже через пару секунд меня хватают и кидают на диван.
– Что ты делаешь?! – кричу я.
– Тебе врач прописал постельный режим, вот и лежи, – отвечает Ян и ставит на мои ноги миску с чипсами.
– Я тебе подставка, что ли?
– Еще слово – и будешь еще и подстилкой. А если серьезно, давай просто посмотрим фильм один раз как нормальные люди.
– Поздно в нормальных играть!
И все же я сдалась. Сидеть с Яном в комнате моих родителей, есть чипсы и смотреть «Мстителей»? Странно? Еще бы! Вместе смеяться над шутками Тони Старка? Сумасшествие, в которое еще несколько дней назад я бы ни за что не поверила.
Как давно мы проводили время именно так, не угрожая друг другу, не споря? Сколько лет прошло с тех пор, как мы могли просто сидеть в комнате в тишине и при этом чувствовать себя так умиротворенно? И как долго я мечтала об этом после смерти Милы…
Мои обещания самой себе больше никогда не подпускать к себе этого человека прощально машут рукой, стоит только увидеть спокойный профиль Яна, сидящего в домашних шортах на моем диване. Я позволяю сейчас всему этому быть просто потому, что так давно в этом нуждаюсь. Все это время я любила его и в душе, в тайне даже от самой себя, надеялась, что все снова будет хорошо.
– Помнишь, как Мила смеялась на этом моменте? – спрашивает Ян.
– Вообще-то громче всех смеялся ты.
Ян берет пульт, ставит фильм на паузу и поворачивается ко мне.
– Эль, я такой придурок. – Я вижу в его глазах сожаление, искреннее сожаление, но я не совсем понимаю одного.
– Это да, но что изменилось? Да, мы узнали, что это был не несчастный случай, но какое это имеет значение в контексте нашего с тобой общения? Что вдруг резко изменилось, Ян?
Ну вот, я спросила это. И теперь жду, когда он встанет с дивана, уйдет в свою квартиру и вся эта магия закончится.
– Я был уверен в том, что это из-за тебя Мила пошла на заброшку.
– Чисто теоретически – да, это же я потащила ее наверх, когда вы общались с Макаром.
– Нет, я думал, что ты была на самой вписке. – Ян слегка качает головой. – Я не мог дозвониться до тебя, а Мила сказала, что ты пошла в яму, напилась и не хочешь уходить, поэтому она поехала за тобой на такси.
– Что за бред? – Я не могу поверить в услышанное. – Просто забыла поставить телефон на зарядку и уснула.
– У меня не было оснований ей не верить, ты так сильно хотела туда пойти.
– Но я обещала тебе, что не пойду.
– Да. Знаю. Я должен был просто поговорить с тобой, а не отталкивать, и тогда все было бы иначе, но, боже, Эля, я был так зол и раздавлен.
Как и я. Изо рта вырывается нервный смешок. Значит, Ян злился на меня все это время не потому, что мы с Милой тогда проследили за ним. Два дебила. Нет, реально дебила.
– Бо-о-о-же, – прячу лицо за руками.
– Я не знаю, что должен сделать, чтобы ты смогла меня простить после всего, – тихо говорит Ян.
Но дело в том, что я уже давно его простила. Я его понимала: ту боль, которую он испытывал, испытывала и я, просто переживали ее мы по-разному. Да, я злюсь. Да, мне очень обидно. За себя, за годы, которые мы могли бы провести вместе. Но все это время я, несмотря ни на что, продолжала мечтать о том, что мой Ян когда-нибудь ко мне вернется. Он вернулся через пять лет. И я могла еще утром послать его и вытолкнуть из квартиры. Но не сделала этого.
– Просто налей мне еще колы, – устало говорю я и протягиваю ему стакан.
Эпилог
– Ты точно ничего не забыла? – мама обеспокоенно носится по квартире с пакетами в руках.
– Ма, у меня чемодан весит килограмм двадцать, есть ощущение, что мне, наоборот, надо что-то выложить.