Становлюсь на дорожку рядом, включаю и начинаю представлять из себя героя олимпийских игр. В ушах наушники, глаза закрыта, просто бегу. Просто отключаюсь. Ни о чем не думать. Силы должны покинуть, дыхание сломаться, тело сжать и опустить от перенапряжения.
В зале становится душно, кондиционеры плохо справляются или это меня трясет, качает от желаний рвущихся наружу. Проклятье.
Схожу с дорожки и иду лупить грушу. Размахиваюсь, наношу удар за ударом. Стараюсь отпустить все мысли. Стараюсь погрузиться в тишину, в личную бездну. Сбиваю до крови костяшки, до того сильно луплю проклятую игрушку, обтянутую кожей.
Не отпускает.
Тренер подходит, что-то говорит на фоне. Бесит. Срываюсь на него, высказываю свой негатив и ухожу из зала. К черту. Дома схожу в душ. Здесь воняет, дурацкая музыка, шумно, люди галдят. Мне нужен покой. Тишина. Бездна. Она.
Снова еду, снова подрезаю кого-то, пропускаю все красные и едва не влетаю в какую-то древнюю клячу оранжевого цвета. Как они только до сих пор на ходу. Во мне нет возбуждения, зато полно напряжения, черт знает откуда.
Уже когда переступаю порог квартиры, открываю все окна, которые возможно открыть. По коридорам и углам гуляет сквозняк, шелестят шторы, дует по ногам. Но мне до сих пор жарко, пробивает. Захожу в душ, скидываю вещи на пол, и включаю кран с прохладной водой. На меня обрушивается поток, моментально намокают плечи и волосы, отбивая тяжелыми струями по спине.
Закрываю глаза. Пытаюсь отпустить напряжение. Я бы мог сказать, что оно на фоне тренировок или же отсутствия их, списать на плохой сон или давний секс. Однако это не так, далеко не так. Причина тяжести в плечах – Ульяна. Она преследует меня, напоминает о себе буквально каждую секунду.
Твою мать…
Ощущаю на губах ее вкус, кожу головы покалывает, будто напоминая о заветных прикосновениях. Ты все равно сдашься, рано или поздно, Снежинка. Ты угодишь снова в мою постель. Да, черт возьми, ты сама меня люто хочешь. Ты слишком открыто это демонстрируешь.
Выдыхаю, опускаю руку вниз в область паха. Возбуждение пришло моментально, стоило только вспомнить сегодняшний эпизод в машине. Мой нижний друг пульсирует в ладони, увеличивается и твердеет, когда я думаю о Снежинке.
Проклятье.
Утром я с плохим настроением прихожу на пару, и успеваю выказать Макарову долю неуважения. Филатов рад до чертиков, а вот Катерина конкретно недовольна, и кажется, даже не мной.
– Вы вели себя просто ужасно, – констатирует она, пока мы идем по коридору.
– Не мы, – отвечаю ей. – Я.
– Мы, мы, – кивает Фил. Ревность его точно однажды погубит.
– Рома, он у вас потом еще зачет принимать будет вообще-то.
– И что? – не понимает Ромашка, закидывает руку на плечо Катерине, притягивая ближе. Она недовольно качает головой.
– Он вас завалит.
– Ну, так ты поможешь исправить ситуацию, – влезаю в разговор. Натягиваю улыбку, хотя мне вообще не весело. – За нас словечко замолвишь. У девочек… – не успеваю договорить, потому что замечаю в коридоре Ульяну. Она пьет молоко из картонной коробочки. Стоит себе такая привлекательная, в черном платье, которое обтягивает ее фигурку. Каждый бугорок выделяется, каждая открытость тянет скользнут, пробраться под ткань. Короткое платье, вырез приличный и распущенные волосы, аккуратно лежащие на хрупких плечах. Меня снова пробивает волной жара.
– Кто она? – щелкает перед носом пальцами Катя. Перевожу на нее взгляд, поджимая губы.
– Зачем я тебе, когда Ромашка рядом? Игры втроем меня интересуют только в случае, когда третий партнер женского пола.
– Фу, – морщится девчонка.
– Кто она? – повторяет вопрос Филатов.
– Вам точно пожениться надо, ребят, – раздражаюсь. Откуда столько любопытства. Ульяна выбрасывает картонную коробочку в урну и наконец, поднимает глаза – замечает меня. Теряется на секунду, хлопает ресницами. Ее потерянность тоже дает огонька. Однако я продолжаю думать о платье, о том, что под ним и какого цвета на ней трусики.
– Между вами что-то было? – наклоняет передо мной голову Катя.
– Что ж ты такая любопытная, Катерина?
– Ставлю сотку, что было, – скалится радостно Фил. Я делаю шаг в сторону, чтобы открыть зону видимости. Но Ульяны уже нет. Проклятье.
Плечи снова сжимает напряжение. Громко выдыхаю, надо бы выпить вечером. Сегодня вроде в общаге сходняк у Геры. Значит, поеду к нему, расслаблюсь, возможно, сниму какую-нибудь доступную красотку. Жизнь заиграет, если так, конечно, можно выразиться.
Глава 26 – Ульяна
Всю ночь не могла уснуть, а если и засыпала, в глазах стоят Никита. У меня кружилась голова от его прикосновений, от воспоминаний, от его губ. Почему так реагирую на этого заносчивого нарцисса? Он относится к девушкам с чувством потребления, а я не вещь, которую можно выбросить после использования. Пора заканчивать с этим. Пора отодвинуть яркие желания на задний план.
На следующий день мы случайно с Новиковым сталкиваемся в коридоре. Он в компании какого-то парня и девчонки, они разговаривают и периодически поглядывают в мою сторону. В глазах Ника читается усмешка, поэтому я спешу скрыться из поля его зрения. Пусть бы никогда не смотрел.
Однако из-за этих гляделок весь день только и делаю, что думаю о нем. Прихожу в себя на работе, протирая стол от крошек. Сегодня попросили выйти на два часа раньше, потому что закроемся раньше. У хозяина пивной день рождения и он собирает всех продавцов. Меня тоже приглашают, но я любезно отказываюсь. Лучше лечь спать, чем сидеть в очередном месте с табачным запахом.
Домой возвращаюсь одна, Ванька задерживается у друга. Они играют в плойку, первый раз за неделю. Что ж, в его возрасте не стоит забывать о друзьях. Забавно, но в последнее время брат ничего не говорит о Кристине, будто девчонки никогда не существовало в его жизни. Мне хочется спросить, но решаю отложить.
В подъезде к горлу подкрадывается странное предчувствие, нотки тревоги скользят вниз, охлаждая грудь и подушечки пальцев. Я не заостряю внимание на этом, продолжаю переступать ступеньки, одну за другой, пока не оказываюсь на своем этаже. Нажимаю на звонок, зеваю и думаю, что успела проголодаться. На часах только восемь, самое время для ужина.
Дверь открывает Валера. Улыбается, демонстрируя белозубую улыбку. От него несет спиртным, и табаком. Видимо сегодня у них с мамой праздник. Мужчина делает шаг в сторону, жестом пропуская в квартиру, и я успеваю заметить пятно на его зеленой майке, которая не особо сочетается со старыми джинсами.
– Здрасти, – здороваюсь в привычной манере. Он редко открывает дверь, чаще сидит на кухне за столом. Но я опять пропускаю звоночек, молча скидываю обувь и верхнюю одежду. Скрываюсь в ванне, чтобы помыть руки,
Смотрю на себя в зеркало: это черное платье одно из немногих, которое мне очень нравится. В нем я действительно выгляжу красиво, без доли преувеличения. Хорошо, что в пивной есть форма, было бы жаль заляпать такую вещицу. А переодеться дома я бы физически не успела.
Провожу мокрыми ладонями по щекам, шее, волосам. Планирую принять душ, как слышу звонок сотового. Кому-то я понадобилась вечером, кто-то обо мне решил вспомнить. Выхожу, прикрыв за собой дверь. Иду на звук мелодии, которая буквально через секунду гаснет. Не успеваю ответить, только нащупать мобильный в кармане куртки.
– Ульяна, – неожиданно раздается мужской голос за спиной. Резко оглядываюсь, плечи сжимаются в непонятном напряжении. Валера странно поглядывает на меня, скользя вниз, и заостряя внимание на ногах, которые покрывают капроновые колготки. Мне становится не по себе от его сального взгляда. По спине пробегает неприятный холодок, задевая, словно иголками каждую косточку позвонка.
– Мам, – кричу в сторону кухни. Пусть просто она выйдет и заберет этого мужчину подальше.
– А ее нет, – выдает с улыбкой Валерий, не сводя глаз с моих ног. Сердце бухает в момент к самым пяткам, а шею сводит спазм. Я начинаю интуитивно пятиться назад, но тут же упираясь в стенку шкафа. Меня охватывает дикий страх, в голове крутятся безумные мысли.
Не смотри на меня. Просто уйди обратно на кухню.
– Понятно, я к подруге, – кидаю сухую отговорку. Не хочу находиться в квартире наедине с Валерой. Раньше он был здесь только, когда и мама была.
– Поздно уже, Ульянка, – с усмешкой говорит мужчина. Однако уже не слушаю, хватаю куртку, начинаю ее натягивать. Во мне все еще живет уверенность в лучшем, но Валерий убивает ее в одну секунду. Его шершавая ладонь резко хватает меня за кисть руки и тянет на себя.
Теряю равновесие и практически падаю, но мужчина успевает уловить, прижимая в свои объятия. От него несет жженой травой с нотками горечи и навоза. Я плохо соображаю, что это за запах, но когда понимаю голову, натыкаюсь на стеклянный взгляд в ненавистных глазах.
– Отпустите, – кричу, пытаясь выбраться из его хватки. В ушах отбивает бешенный ритм собственного сердца. Оно прыгает, оно бьется об легкие, оно предчувствует что-то страшное.
– На тебе такое красивое платье, – тянет немного певуче Валера, еще больше прижимая к себе. Его ледяные пальцы опускаются вниз, скользя по моему бедру, нагло пробираясь под платье.
– Вы совсем! Отпустите! Больной извращенец! – перестаю следить за словами, мне хочется кричать и плакать, меня трясет. Этот человек в два раза больше, шире, сильней.
– Мама! – зову в пустые стены. Ерзаю в руках того, кто в момент перестал быть человеком. Он не дает мне вырываться, он наклоняется, его грязные губы касаются моей шеи.
Сглатываю, выкрикиваю ругательства, пытаюсь отбиваться, но чем больше я шевелюсь, тем больше Валера наседает. Каким-то чудом попадаю ему между ног и наконец вырываюсь из дикой хватки.
– Дрянь! Сучка малолетняя, – вопит мужчина. Я отшатываюсь от него в ужасе рассматривая того, кого благоволит моя мать. Закидываю дрожащие ноги в летние кроссовки, тяну пальцы к дверной ручке, однако Валерий оказывается быстрей – он хватает меня за волосы.