– Так… нечестно, – произносит между глубокими вдохами. Ее пальчики расстегивают пуговицу на брюках и тянут собачку молнии вниз. Маленькие ладошки упорно борются с влажной одеждой, подцепив пояс брюк вместе с бельем.
– Давай я сам, – рывками стягиваю брюки, зашвыривая в общую кучу с одеждой.
– Ты их порвал, – произносит с улыбкой на губах, а взгляд спускается к пульсирующему члену.
– Пока будешь меня рассматривать, хочу тебя искупать.
Поднимаю мочалку, упавшую к нашим ногам, наливаю гель для душа и взбиваю пену. Легкими движениями гуляю по телу, спускаюсь вдоль рук, оставляю рисунки на груди и подтянутом животике, покрываю пеной стройные ноги, бедра, дразня, спускаюсь к влажным складочкам. Разворачиваю спиной и продолжаю свою пытку, которая сносит крышу – заставляет стискивать зубы до боли. От щиколоток провожу вверх, поглаживая бедра, не обхожу вниманием и с силой сминаю упругую попку, одержимо вдавливаясь пахом.
Регулирую воду так, чтобы струи омывали нас, повторяя ладонями тот же путь.
– Я сам.
Забираю флакон с шампунем, щедро наполняю вязкой жидкостью ладонь. Очередное открытие – я хочу не просто оградить от окружающих мира и опасностей свою пару, но и заботиться. Даже сейчас просто массируя голову, испытываю ни с чем несравнимый кайф. Все это время Женя не сводит с моего лица глаз, внимательно следит за всеми движениями, прикрывает глаза, когда я закапываюсь пальцами в пряди.
– Ты удивительный, – притягивает за плечи и нежно целует, прихватывая припухшими губами мои, мягко втягивая и лаская язычком. Поцелуй перерастает в грубую схватку, мгновение – и девочка у меня на руках. С нас льется вода, размашистыми движениями собираю полотенцем влагу и несу Женю в спальню. Сталкивая коленом сумку на пол, кладу девочку поверх покрывала. Отстраняюсь, пожирая глазами идеальное тело: разомлевшая и открытая, она так и манит.
Под продолжительным взглядом Женя сводит ножки, закрываясь.
– Поздно стесняться, – нависаю на руках. Игнорирую губы и припадаю к груди. Повторяю языком границы ареолы. Втягиваю полностью сосок в рот, со стоном перекатываю на языке, посасываю и выпускаю из плена. Мои пальцы продолжают свою игру, в точности вторя движениям кончика языка: скользят по влажному шелку складочек, лаская границы входа. Сбивчивое дыхание служит сигналом, заменяю пальцы членом, растирая влагу, чуть проникая, подготавливая. Хочу видеть ее лицо!
Девочка отвечает на мой взгляд и провокационно разводит шире ножки, упираясь влажным входом в головку. Переношу вес, медленно ввожу член, по телу пробегает волна жара, вынуждая застыть. Маленькая провокаторша хватается за мои плечи и подается бедрами вперед – навстречу. Вот чер-р-рт! Втягиваю воздух сквозь зубы, медленно двигаюсь, ощущая ее горячее и тугое лоно по всей длине. Губы, заалевшие от поцелуев, просят ускориться, а я и не в силах сдержаться, ускоряю темп, грубо вбиваясь. Стоны только провоцируют, отдаваясь в паху и затылке жаром. Резко выхожу и перехватываю Женю, кладу на живот. Прижимая всем телом, рычу каждое слово:
– Есть то, что ты не приемлешь в сексе?
– Я… не знаю. – Все же напугал, зверь чувствует страх.
– Могу укусить, – предупреждаю и, не давая возможности страху взять верх, приподнимаю ее за бедра, одним рывком вхожу. Каждый толчок сопровождается моим рычанием и громким стоном моей пары. Чувствую, что она уже на грани, двигаю бедрами агрессивней и жестче. Протяжный гортанный вскрик – женское тело обмякает в руках, а я завершаю тремя мощными толчками, изливаясь, прикусываю нежную шейку. Моя! Моя! И только моя!
– Ай, – ведет плечом, – больно.
– Прости, – прохожусь языком по ранке, переводя дыхание. Перекатываюсь на спину, перетягиваю девочку к себе, укладывая на грудь. – Отдыхай, – поглаживаю ладонью влажные волосы.
Идеально…
Глава 48
Женя
***
– Отдыхай, – доносится сквозь удары грохочущего сердца. Я оказываюсь распластанной по мужскому телу, прижимаюсь щекой к твердой груди, и мне удобно! Сильные пальцы пропускают пряди волос, слегка массируя кожу, веки наливаются тяжестью, а на губах блуждает улыбка. Лео сдвигается вместе со мной и накрывает нас углом покрывала. – Наконец-то высплюсь. – Руки сцепляются замком на моей пояснице, подтягивая чуть выше, чтобы накрыть ладонями попу. – Спи, еще насмотришься.
Тело, подчиняясь приказу, расслабляется. С навалившейся тяжестью невозможно бороться, и я сдаюсь. Закрываю глаза, вдыхая терпкий запах кожи вперемешку с неизменным ароматом кофе.
В окно проникает навязчивый луч желтоватого света, отворачиваю лицо и жмусь к горячему мужскому боку. Уснула и не заметила, Лео разобрал постель, мое обнаженное тело бережно укрыто одеялом, но даже сквозь сон ощущаю, как саднят бедра, и тут же горячие воспоминания проносятся множеством электрических разрядов, сметая остатки сна.
Запрокинув руки за голову и вытянувшись в полный рост, Лео спит, тихо похрапывая, а я не могу отвести взгляд. Мощная грудь с каждым вздохом равномерно вздымается. Аккуратно, чтобы не разбудить, кладу голову на грудь, обнимая рукой. Желание ощущать близость тела и жар, исходящий от него, кажется таким естественным и необходимым, как кислород. Вдыхаю запах, и где-то в груди образуется искрящийся ком, переполняющий эмоциями. Сердце предательски трепещет. Неизвестный мне до этого коктейль из яркого желания, нежности и жажды ежесекундной близости окончательно оголяет сердце и рвет душу.
Подушечками пальцев смахиваю редкие слезы, сорвавшиеся от переполняющих сердце эмоций.
Я впервые в жизни плачу от счастья.
Чувствую себя неразумной глупышкой, влюбившейся в друга отца. Откройся – и надо мной всласть посмеются.
– Девочка моя. – Сонный хрипловатый голос вклинивается в мысли. – Что случилось? – Шершавые пальцы стирают влагу. – Проголодалась? – Смеется надо мной, а на ленивые возмущения стискивает в объятиях до легкой боли. – Я тоже еще не привык, – вновь читает мои мысли, – словно вырывают сердце и возвращают на место – мучительно сладко.
«Да, именно так, до жжения в груди!» – кричу про себя.
– Твои слезы приносят мне боль, – шепчет, собирая губами горячую влагу.
– Не могу сдержать, – жалуюсь совсем по-детски, подставляя лицо под твердые губы.
– Моя девочка. – Прикосновения настойчивых губ – и солоноватый вкус моих слез оседает на языке. – Я постараюсь тебя отвлечь. – Не вижу лица, но знаю, что Лео улыбается. Он прихватывает зубами нижнюю губу, причиняя будоражащую боль, жадно вылизывает саднящую кожу и спускается к подбородку. – Мне неудобно, – недовольно ворчит. В мгновение оказываюсь сидящей на мужских бедрах. Придерживая рукой под поясницу, заставляет прогнуться, откинуться, выгибаясь навстречу, и сразу же припадает к груди. От мягких прикосновений языка горячие волны накатывают одна за другой, собираясь пульсацией между ног. Не терпится раствориться в ощущениях, стараюсь сжать бедра, но мужская рука запрещает – сильнее разводит колени, не давая закрыться и получить и толику удовольствия. Лео же продолжает терзать затвердевшие от желания соски, а я сдаюсь, полностью отдаваясь во власть мужчины.
Нет больше прикосновений языка к необыкновенно чувствительным вершинкам, их заменяют мягкие укусы, выбивающие кислород из легких. Из-под опущенных ресниц наблюдаю, как передо мной плывет рисунок на стенах – Лео доводит до беспамятства. Впиваюсь пальцами в мужские плечи, не переставая шепчу имя и умоляю о большем.
Сильные руки подхватывают мои бедра и одним движением насаживают на член. Я теряюсь. Из груди вырывается громкий гортанный стон. Лео вновь приподнимает, забирая чувство наполненности и резко подается бедрами вверх, опуская меня. Кричу, срывая голос от удовольствия, что простреливает с каждым грубым толчком. Кричу до хрипоты!
– Смотри на меня!
Фокусирую затуманенный взор на мужском лице. Тусклый свет луны подсвечивает мистическим блеском черные глаза, искажая лицо, придавая человеку звериный облик.
Лео не позволяет отвести взгляд, не позволяет перенять инициативу, берет меня так, как он желает, а я тону в удовольствии. Тону в непроглядной черноте взгляда, ловя желтоватые всполохи.
Его движения бедрами неутомимы, резки, агрессивны. Твердые, словно сталь пальцы, оставляют следы на моих бедрах – клеймят, метят, говорят остальным, что я только его.
И с каждым рывком меня простреливает яркой вспышкой такой невероятной силы, что перед глазами плывут белые пятна. Я готова просить пощады, умолять окончить пытку, но горло саднит от сухости и стонов.
– Потерпи, – между слов глухое рычание, – я голоден тобой.
Толчки ускоряются, жар растекается от каждого проникновения, туго скручивается и взрывается в теле ослепительным фейерверком. Лео, оскалившись, запрокидывает голову, с силой притягивает мои бедра, максимально раскрывая, удерживая, изливается внутри, полурыча шепчет слова на незнакомом языке.
Хочется пить, но я не могу вымолвить и слова, в висках грохочет кровь. Перевожу дыхание, упираясь ладонями в мужскую грудь, не свожу глаз со все еще голодного темного взгляда.
Капелька пота щекочет, бесцеремонно петляя, оставляя влажную дорожку на моей груди, с рычанием Лео слизывает ее. Уничтожая. Ревнуя. Будто устраняя соперника.
– Моя!
А мне нравится эта одержимость! Мужские руки укладывают, накрывая одеялом. Лео же откидывается на спину, его ноги свисают с края кровати, но, кажется, он уже привык к тому, что мир вокруг него не по размеру.
– Я хочу пить, – разматываю кокон из одеяла и спускаюсь ногами на прохладный пол. Под внимательным взглядом нахожу тапочки у кровати. – Тебе принести? – Усталость не отпускает, притягивает обратно к льняным простыням.
Лео поднимается и придерживая за плечи, ведет на кухню. Мы пьем остывший чай из одной кружки, а мне хочется продлить эйфорию, и я делаю глоток уже холодного вина.
– Не нужно пить алкоголь, – наконец нарушает молчание Лео.