— Денис, — шепотом, касаясь ладонью его лица, — не умирай. Слышишь?
Во мне столько паники. А он лежит и не шевелится. На боку, подогнув под себя ноги. Кажется, без сознания. Что мне делать?
— Я люблю тебя, только не умирай, — всхлипываю и решаю, что нужно вернуться в машину. Взять духи и телефон. Нужно, чтобы он пришел в себя.
Бегом возвращаюсь, спотыкаюсь и падаю рядом с Денисом. Подползаю ближе. Вытаскиваю край своего шарфа и обильно поливаю его духами. Саму подташнивать от этого запаха начинает. Отлично, значит, сойдет за нашатырь.
— Давай же, очнись, — бормочу и вожу тканью перед его носом.
Соколов начинает шевелиться и даже умудряется оттолкнуть мою руку.
Он в сознании. Снова всхлипываю.
— Не реви.
Это первое, что он говорит слегка осипшим голосом.
Денис упирается кулаками в землю и медленно садится на асфальт. Трогает затылок, на мгновение прикрывает глаза. Дорога слабо освещена фонарями, но этого хватает, чтобы видеть его.
Денис смотрит на меня. Внимательно, словно хочет отыскать что-то ясное ему одному. Проводит пальцами по моей щеке.
— С тобой…
— Меня не тронули, — отрицательно качаю головой и подаюсь вперед. Дотрагиваюсь ладошками до его плеч. — Скорую нужно, врача, — убираю за уши выбившиеся пряди и шмыгаю носом.
Но Денис не реагирует. Медленно осматривается, ощупывает себя, когда касается ладонью области под грудью, морщится.
— Водить умеешь?
Это он мне? Смотрю на него во все глаза и часто киваю.
— Да-да.
— Ключи в зажигании, — отталкивается от земли. Пытается выпрямиться, но его слегка ведет. Подскакиваю на ноги в попытке помочь.
— Сейчас-сейчас, — обхватываю его корпус, подставляюсь так, чтобы он мог на меня опереться. — Нужно в больницу, если у тебя сотрясение?
— Нет. Садись за руль.
— Я?
Застываю посередине дороги. Он же несерьезно, правда? Я сидела за рулем только с инструктором, когда сдавала на права. После ни разу не осмелилась.
— Ты. Давай, Ксеня.
Денис упирается ладонями в капот. В машину залезает уже самостоятельно. На место пассажира. Я же остаюсь стоять у открытой двери со стороны водительского сиденья.
— Я не могу, — качаю головой.
— Можешь. Садись за руль.
— Нет, — шаг назад, — мы разобьемся.
— Уже разбились. Садись.
Он не повышает голос. Говорит очень спокойно, но вот это его спокойствие меня и пугает. Соколов остро реагирует на все. А сейчас в нем нет ни капли злости или же паники. С ума схожу здесь только я.
Аккуратно усаживаюсь на сиденье. Хлопаю дверкой, и Денис морщится от громкого звука.
— Прости, — прикусываю кончик языка.
Осматриваюсь. Так, это автомат. Уже неплохо. Поворачиваю ключ и чуть сильнее сжимаю руль пальцами. Перевожу машину в драйв, но мы слегка съехали на обочину, так что без заднего хода я вряд ли смогу отсюда выехать.
— Спокойно, — бормочу, нервно поглядывая в зеркала. Снова переключаюсь.
— Больше руль выкрути.
Киваю, делаю, как он говорит.
— Ты нормально, Денис?
— Жить буду. Переключайся в драйв.
— А? Ага.
Надавливаю на педаль газа, и машина начинает медленно ехать вперед.
— Кто это был?
Максимально близко придвигаюсь к рулю, впиваясь ногтями в мягкую кожу.
— Знакомые.
— Тот мужчина… он говорил про бой. Чтобы ты проиграл, — дышу. Стараюсь делать это через нос, плотно сжав губы. — Они…
— Да. Дело в тотализаторе.
Соколов вытаскивает телефон и кому-то звонит.
— На дорогу смотри, не на меня, — слегка повышает голос, замечая, что я так и продолжаю на него таращиться.
Всхлипываю больше от нервов, чем от ожидающихся слез. В последнее время я слишком часто плачу, а так быть не должно. Это ненормально — вечно рыдать. Соберись, Ксю. Все будет хорошо.
— Здесь куда? — притормаживаю на развилке.
— Налево, — отнимает трубку от уха.
Денис говорит с Пашей, да, кажется, с ним. Я особо не вслушиваюсь. Не могу сосредоточить внимание хоть на чем-то. Стараюсь смотреть на дорогу. Снег пошел…
Соколов тем временем заканчивает разговор и указывает, что вот тут нужно свернуть направо.
Минуты через три перед нами открывается вид на дом. Два этажа, высокий забор. И ни единой души. Останавливаю машину и вылезаю на улицу.
В доме прохладно. Раздеваться нет никакого желания. Денис почти сразу уходит наверх. Нервно тереблю пальцы и минуты через две иду следом. Здесь несколько дверей. Куда дальше, не имею и малейшего понятия. Толкаю первую попавшуюся, оказываясь в просторной спальне. Шторы на окне плотно задернуты.
В примыкающей ванной слышится шум воды. Колеблюсь, но все же открываю дверь.
Мельком вижу его голую спину. Но, заметив меня, Денис сразу оттягивает свитер вниз.
— Как ты? — вздыхаю, медленно шагая ему навстречу.
— Бывало и хуже. Поможешь?
Киваю, беру из его рук пузырек и ватный диск. Денис поворачивается ко мне спиной. Смачиваю вату в жидкости и касаюсь ей мужского затылка. Прижимаю к небольшой ссадине. Руки дрожат. Крови, слава богу, нет. Но я все равно стараюсь казаться отважнее, чем есть на самом деле. Правда, недолго.
В какой-то момент просто прилипаю всем телом к его спине и шепчу:
— Мне страшно.
Втягиваю голову в плечи. Мне действительно невероятно страшно.
— Ты не должна была стать свидетелем всего этого.
Денис смотрит на меня через зеркало. Ловит взгляд. Сжимает в своей ладони мою.
— Идем.
Подталкивает к двери.
— Ложись спать, — касается губами моего виска, как только мы оказываемся в спальне.
— А ты? — нервно смотрю на огромную кровать. Не могу представить, что сейчас останусь здесь одна.
— И я.
В комнате становится темно. Матрац проминается под весом наших тел. Денис прижимает меня к себе. Обнимает. От этих прикосновений становится легче. Не так страшно. Я не чувствую себя одиноко. Все эти ужасы так и стоят перед глазами, но теперь я словно разделяю их с ним.
Долго смотрю в темноту и наконец озвучиваю то, что уже больше часа крутится в голове.
— Тебе, наверное, нужно проиграть бой, — шепчу, мгновенно чувствуя, как его тело напрягается.
62
Денис.
Ксюха очень быстро засыпает. Дыхание выравнивается, а пальцы, которыми она сжимает мою руку, расслабляются. Тело больше не напряжено.
Накрываю ее одеялом по самую макушку и спускаюсь в гостиную.
Тело ломит. Впрочем, к боли мне не привыкать. После некоторых боев случались такие откаты — думал, сдохну. Так что следы этой заварушки сотрутся быстрее, чем кажется на первый взгляд.
Вся эта ситуация и так была на грани. Мои «друзья» перешли черту. Сделали то, чего не следовало.
Еще в машине я прокручивал в голове разговор с дедом. Сомневался. Сейчас отпали последние ростки этого самого сомнения. Нужно звонить и решать все через него. Сливать бой я не собираюсь. Никогда не допускал об этом даже мысли.
Паша подтягивается уже за полночь. Слышу шум припарковавшейся тачки. Накидываю куртку и, не застегивая змейку, выхожу во двор.
— Здорово.
— Здорово, чемпион.
Степнов пожимает мою руку, параллельно упираясь плечом в колонну на крыльце. Набрасывает на голову капюшон.
— Да, рожа у тебя… не позавидуешь, — трет переносицу.
Пашку я знаю лет десять. Он всегда был сообразительным малым. Мы дружили, а когда началась вся заварушка с профессиональным спортом, он был идеальной кандидатурой на роль агента… Говорят, работа и общие дела портят дружбу, в нашем случае этого не произошло. Наверное, он единственный, кому я действительно могу доверять в нашем пафосном мире больших денег.
— Ты ему звонил?
— Нет. Хочу съездить лично. Останься с Ксюхой. Она спит.
— Без проблем.
— Что ей сказать? Если проснется.
— Что мне нужно было отъехать. По делам. Ключи от своей тачки дай.
— Слушай, может, тебе лучше сначала врачу показаться?!
— Сначала дело, потом врачи.
— Ну, смотри сам.
Паша барабанит пальцами по крышке смартфона. Провожает меня взглядом.
В салоне жарко. Приоткрываю окно. Музыку намеренно не включаю, и так башка болит. Чувствую себя муторно, но еще в доме успел закинуться обезболивающими.
Это слегка непросто. Прикидываться, что ты ничего не чувствуешь. Что выстрел из травмата и удар по голове ничего не значат. При Ксю пришлось разыгрывать спектакль.
Она так перепугалась. Тряслась вся. Кажется, я не припомню, чтобы кто-то так за меня переживал.
Она даже в любви призналась.
Я не слышал это четко. Только отголосками, уже наполовину приходил в себя, прежде чем она сунула мне под нос эти отвратные духи.
Любит… правда или сказанная от испуга фраза?
С ней все слишком странно. Быстро. Неправильно. Но именно от этого кайфово. Маленькая девочка с огромным сердцем. Она насквозь пропитана чувствами. Я так не умею. Мне проще переварить все самому. В одиночку. Не раскрываясь. Она же транслирует свои эмоции на расстояние в тысячи километров. Смеется, когда ей весело, и плачет, когда грустно.
И это подкупает. Она перевернула все вокруг за столь короткий срок. Разбила все мои предрассудки о ней, разнесла этот закостенелый скептицизм в пух и прах.
С ней с самой первой встречи все было иначе. Несколько взглядов, обузданная злость и протянувшаяся нить едва зародившихся чувств. Мне не хотелось бы причинять ей боль. Но не получается, ситуация из раза в раз выходит из-под контроля.
Сворачиваю к особняку. Бросаю машину у пункта охраны и захожу в дом. Мать и бабушка уже давно спят. А дед ждет в своем кабинете. По пути сюда я позвонил ему, сказал, что нужно поговорить.
— Привет, — бросаю куртку на кресло.
— Что произошло?
Он выразительно смотрит на часы. По времени сразу становится ясно, что я приехал не для того, чтобы просто повидаться.