— Он сообщил тебе новости?
— Да. Они с Бет собираются пожениться.
— Ты говоришь об этом без… особого восторга.
— Верно. Бет… как бы сказать? Не в моем вкусе.
— Я знаю.
Только она да теперь вот и Стефан хорошо относились и к Меган, и к Бет; все прочие принимали сторону либо той, либо другой.
— Он счастлив? — спросил Джейк.
— Скорее доволен. Видимо, такого, как с Меган, у него больше не будет.
— Меган знает?
Это был вовсе не праздный вопрос: для Джейка явно почему-то важно, чтобы Меган знала.
— Я ей не говорила.
— Разве вы с ней не видитесь? Ведь вы обе живете в Нью-Йорке.
— Она сейчас в Лос-Анджелесе. Снимается в кино. Она почти что звезда. — Кэрри была рада, что Джейк не знает, где Меган; рада и тому, что ей он позвонил первой. — Ну а где был ты?
— За тысячи миль отсюда.
— Знаю. У меня набралась целая коллекция открыток из самых экзотических мест.
— Ты получала их и после переезда?
— Да, я перевела почту на новый адрес. Кстати, запиши его. — Она продиктовала адрес, потом сказала: — Я отвечала на все твои письма. Но ты их не получал, потому что ответы остались у меня.
— Честное слово? — Джейк был явно обрадован.
— Да, — ответила Кэрри, и ее голос оборвался, потому что она заплакала.
— Что с тобой?
— Я хочу тебя видеть.
— Я тоже хочу тебя видеть. Мне очень нужно с тобой поговорить. У меня даже есть для тебя подарок. Я хотел выкроить время, чтобы прилететь в Нью-Йорк нынче вечером и успеть вернуться к завтрашнему утреннему рейсу на Гонконг. Но это невозможно.
— Как славно, что ты об этом хотя бы подумал.
— Ты не живешь с Майклом?
— Что? О нет! Ведь мы с тобой обсуждали это полтора года назад. Ничто не изменилось. И не изменится. Майкл — мой босс. Он нашел мне замечательную работу и собирается позже подключить меня к телепередачам. Иногда он забегает ко мне поужинать. Скажи, ты приедешь на свадьбу Стефана? Она состоится в августе в Хьюстоне.
— Постараюсь.
— Хотя и не одобряешь!
— Я приеду повидаться с тобой.
Кэрри снова заплакала.
— Кэролайн, ты еще меня слушаешь?
— Да. О чем ты собирался со мной поговорить?
— Об этом я скажу тебе в Хьюстоне.
— Ладно. Дать тебе телефон Меган?
Он записал номер, и они поговорили еще несколько минут.
— Мы увидимся в августе, Кэролайн.
Джейк медленно положил трубку и еще раз выругал себя за глупость. Он так долго об этом думал. Был уверен, что все будет, как он спланировал. Но надо было проявить побольше проницательности.
На Рождество, после их обеда в Бостоне, Джейк решил жениться на Кэрри. Он тогда же сказал об этом Джулии; он должен был ей объяснить, что они больше не могут оставаться любовниками.
В январе Джейк купил для Кэрри обручальный перстень, очень красивый. Издалека он казался обычным золотым кольцом, и только вблизи можно было разглядеть причудливое переплетение белого, розового и желтого золота. Джейк купил его в Амстердаме, словно скрепляя принятое им решение. Он начнет свою жизнь с чистого листа, как это было не раз. Он посвятит ее Кэрри и сделает эту женщину счастливой.
Он купил кольцо и отправил Кэрри открытку:
«Дорогая Кэролайн, я в Амстердаме. Думаю о тебе. О нас.
С любовью, Джейк».
Через три дня он улетел из Амстердама в Дамаск, потом в Каир, а оттуда в Калькутту. Прошел год. Джейк носил кольцо с собой. Посылал открытки и письма Кэрри.
Кольцо лежало у него в кармане в тот январский день, когда он летел из Вашингтона в Сан-Франциско. В тот вечер он собирался показать кольцо Кэрри и просить ее выйти за него замуж после его возвращения из Камбоджи. Вместо этого у них состоялся междугородный разговор по телефону, после чего Джейк успел слетать в Лос-Анджелес ради позднего ужина с Меган.
На следующий день он улетел в Гонконг, а оттуда в Камбоджу.
Переговоры в Камбодже шли трудно. Джейк играл свою раболепную, неприметную роль, прислушиваясь к смеси китайско-кхмерских диалектов, которые он осваивал две недели в Вашингтоне — две сверхнапряженных недели, когда он находился всего в часе полета от Кэрри. Во время занятий он не мог отлучиться, зато вполне мог лететь в Гонконг через Нью-Йорк.
Эта мысль его преследовала нестерпимо жаркими, влажными днями и одинокими душными ночами в Камбодже.
Прошло два месяца. Заключение соглашения между сторонами увязало во лжи, недоверии и постоянном напряжении. По улицам вокруг здания, где велись эти проклятые переговоры, ходили вооруженные патрули, напоминая о недавних кровавых событиях.
Однажды вечером Джейк пробудился от своего чуткого и беспокойного сна, потому что в его комнатушке кто-то двигался нарочито шумно, без опаски. Он увидел двоих — они, видимо, хотели, чтобы он проснулся.
Они заговорили с ним на самом распространенном кхмерском диалекте — проверяли, понимает ли он их язык. Эти люди явно были подосланы властями, чтобы выяснить, ведомы ли Джейку их секреты.
Джейк был подготовлен к подобным провокациям и ни при каких обстоятельствах не выдал бы себя. Один из пришельцев приставил ему к горлу нож. Джейк задрожал и притворился смертельно испуганным.
— Я сосчитаю до десяти и перережу твою трусливую глотку, если ты не отдашь нам все твои ценности! — почти выплюнул тот Джейку в лицо.
То была еще одна провокация. Джейк мог умолять их по-английски, мог предлагать деньги, но ни в коем случае не упоминать о ценностях — негодяи сразу сообразили бы, что он их понял, что он шпион, и убили бы его. Однако похоже, что они в любом случае с ним расправятся. У второго был пистолет.
— Раз, — негромко начал считать по-кхмерски головорез, и стальное лезвие прижалось к горлу Джейка.
— Что вам нужно? — с трудом выговорил Джейк. — У меня есть деньги.
— Два.
— Возьмите деньги. В верхнем ящике.
— Три. Четыре. Пять. Шесть.
Лицо Джейка по-прежнему выражало только ужас и удивление.
— Возьмите одежду, спиртное. Пожалуйста, не трогайте меня.
Нож чиркнул по коже, потекла кровь. Еще немного, и ему перережут глотку. Он думал о Кэрри, он хотел быть с ней.
— Семь. Восемь.
Человек, который вел счет, поглядел на своего напарника. Джейк понял: они заключили, что он и в самом деле не понимает их языка. Что они сделают с ним теперь?
— Девять. Десять.
При слове «десять» человек убрал нож и посмотрел Джейку в глаза. В них он увидел только страх.
— Думаю, нам следует для отвода глаз его ограбить, — обратился первый к напарнику по-кхмерски, и тот кивнул. — Ладно, американский трус. Где твои деньги? — спросил первый на этот раз по-английски.
— М-мои д-деньги в верхнем ящике. По… пожалуйста, возьмите их.
Негодяи обшарили ящик. Забрали пятьдесят долларов вместе с бумажником и часы. Они обнаружили маленькую деревянную коробочку, где лежало кольцо для Кэрри, и тоже забрали.
На следующий день Джейк рассказал руководителю делегации о ночном происшествии.
— Я ничуть не удивлен, — ответил тот. — Они нам не доверяют. Переговоры почти бесполезны. Тебе следует вооружиться, сынок. Лучше всего ножом. Я постараюсь, чтобы нас как можно скорее отозвали из этой чертовой дыры. А до тех пор побереги себя.
Во второй половине дня, в самый разгар переговоров, один из ночных посетителей Джейка вошел в комнату. Он был в форме капитана камбоджийской армии. Едва войдя, он уставился на Джейка.
Тот сделал вид, что не узнает его.
Капитан поднял руку и коснулся ею своего лица — чтобы показать Джейку, что на мизинце у него кольцо. Кольцо Кэрри.
Все-таки они распознали в нем шпиона. Ведь он единственный член делегации, понимающий по-кхмерски. И он станет говорить то, что они велят.
Выбор был невелик: сотрудничество или смерть…
Джейк купил стилет — тонкий и острый, как бритва, с перламутровой рукояткой, инкрустированной сапфирами. Выглядело это так, будто он покупает красивый сувенир, а вовсе не оружие.
Капитан явился к нему и в эту ночь. Один. Заговорил по-английски:
— Я знаю, что вы шпион. Прошлой ночью вы хорошо держались. У вас крепкие нервы.
— Не понимаю, о чем вы.
Джейк тупо смотрел на капитана, но его рука под простыней крепко ухватилась за рукоятку стилета. Противник сжимал в правой руке кривой нож, на мизинце у него все еще было кольцо Кэрри.
— Вы отлично играете роль простака, Истон. Или вы станете сотрудничать с нами, или я докончу то, что начал прошлой ночью.
— Я не понимаю, — повторил Джейк и слегка отодвинулся, чтобы изготовиться к отражению удара.
Капитан бросился на него, нацелившись ножом в горло, но Джейк увернулся, и скользящий удар лишь оцарапал плечо. Он скатился на пол и вскочил на ноги в ту секунду, когда противник собирался нанести ему второй, на этот раз смертельный удар. Стилета он не заметил. Джейк нанес свой удар снизу под грудину.
Бей вверх и влево. Когда почувствуешь, что нож вошел в сердце, дерни его слегка на себя. Это расширит рану, и смерть наступит быстрее.
Это входило в программу обучения Джейка — умение убивать быстро и бесшумно.
Джейк ни разу не спрашивал инструктора, как определить, что попал в сердце. Он считал, что это ему никогда не понадобится. Но теперь он сразу ощутил толчки молодого умирающего сердца, передавшиеся через стилет его руке. Джейку понадобились все силы, чтобы удержать стилет и сделать последний смертельный рывок. Горячая кровь хлынула ему на руку.
«Господи, помоги мне!» — лихорадочно думал он, полный отвращения к себе и к тому, что натворил. Лучше бы противник перерезал ему глотку ножом. Убить или быть убитым. Что хуже?
Сердце камбоджийца наконец перестало биться. Тяжелое теплое тело навалилось на Джейка. Он опустил убитого на пол и извлек стилет из его груди. Потом пошел в ванную, вымыл руки и оружие. Его вырвало.
В ванной он провел почти полчаса, пытаясь хоть как-то оправиться от совершенного убийства и решить, как избавиться от трупа.