Это не укладывалось в моей голове, я смотрела ему в глаза, они меняли выражение, они отстранялись, смотрели на меня, но мимо.
Его толчки были быстрыми, глубокими, редкими. Это не была ласковость или нежность любовника, это была контролируемая звериная сущность. Я сосала его пальцы, меня уверенно насаживали на член, а в глазах видела прищуренного зверя, который с любопытством смотрел на меня, приподнимая слегка кожу губ. Я чувствовала, как он стал дышать чаще, вытащил пальцы, обхватив меня за бедра, два толчка и впервые услышала протяжный вздох.
Затрепетала. Вот оно, да это не стон, это не крик, но хоть что-то из эмоций при нашем сближении. И если для этого потребуется стать «грязной», порочной, стану, лишь бы слышать его, лишь видеть… пусть даже и зверя.
Арина
День тянулся невыносимо долго. С завистью смотрела на проходящих мимо людей, на толпу туристов, которые круглогодично тут присутствуют. Я тоже хотела ходить по городу, как турист, вообще не думать о работе, о контрактах, о том, что фирма объявила себя банкротом. Это означало, что скоро буду сидеть без работы.
Гера обрадовался и вновь стал заводить речь о ребенке. Пора, пора, возраст не двадцать. Вздохнула, покрутила чашку с остывшим чаем.
Что-то во мне изменилось. И я не понимала, когда это произошло и с чем это связано. Папа с Ромой не обвиняли меня в крахе бизнеса, только их безразличие больно резало. Вроде не чужие, вроде должны были понимать, что я не тот человек, который может заставить изменить мнение Саида Ахметовича. Но их взгляды были полны разочарования, никчемности. Отец брезгливо заметил, что даже красота от природы бездарно использована. Я была сплошным его разочарованием. Смахнула покатившеюся слезу. Глупая ошибка его жизни, и он теперь об этом постоянно напоминает. Если бы мама была жива, если бы нам было дано еще лет двадцать, никогда бы не узнала, что у меня есть такой бесчувственный отец, такой эгоистичный брат, что ценности, которые вкладывала мне мама, в их жизни не котируются. Они не сломали меня, но заставили засунуть свое представление о жизни в самый дальний ящик, стать похожей на них. И я играла. Даже замуж выходила против их воли, не за ту «партию», я полюбила Геру за то, что он меня полюбил. Пусть немножко не так, как представлялось, но любил. И хотел ребенка.
— Привет дорогая! — муж сел напротив, предварительно чмокнув в щечку. Его серые глаза сразу же уткнулись в меню.
— Я была у врача!
— Ты хочешь сказать, что мы уже кого-то ждем? — он улыбнулся, демонстрируя любимые ямочки на щеках. Не олигарх, но хороший топ-менеджер, родной и такой привычный.
— Нет. Но врач выписала кучу бумажек, я хотела сбежать оттуда, едва мне вынесли этот список. Гер! — мне было трудно подобрать слова, чтобы выразить то, что мучило. — Я боюсь!
— Арина, что ты говоришь?
— Я боюсь беременеть, я боюсь рожать, я боюсь растолстеть, стать ужасной, и ты меня разлюбишь!
— Девочка моя, ты переживаешь со всем по пустякам. Просто расслабься, сдай для галочки все эти анализы и отпусти ситуацию.
Наш аист прилетит в нужное время!
— Гера! — набралась храбрости и взглянула ему в глаза, сжимаясь от обреченности. То, что я долгое время скрывала, теперь следовало сказать. — Помнишь, пять лет назад я лежала в больнице…
— Ну да, с аппендицитом вроде! — его темные брови нахмурились, весь он насторожился.
— Аппендицит мне удалили в школе, ты просто на шрам не обращал внимания. У меня была тогда замершая. На хорошем таком сроке, я скрывала, боялась сглазить, потому что с первых дней задержки все указывало на то, что этому малышу не суждено будет родиться. А потом…а потом я просто не хотела вспоминать ту боль, не теребить тебе душу…ведь ты только похоронил маму.
— Арина… — пораженно выдохнул Гера, сразу же передвинул ко мне стул и обнял. — Ну зачем ты так, зачем… мы бы вместе все преодолели! Мы же семья, ничего нет по отдельности, все совместное! — он приподнял мое лицо, погладил по щеке.
— Гера… — голос дрогнул, и я не сумела сдержать слез, хотелось уткнуться в его крепкую шею, выплакаться. — У меня никогда не будет детей. Ни-ко-гда!
Гера сначала смотрел с любовью, с нежность, украдкой улыбался, когда до него дошел смысл сказанного, сдвинул брови, отстранился.
— Как так?
— Чистка прошла с осложнениями. Врач говорит, что самостоятельно вряд ли получится, ЭКО тоже ничего не принесет. Шанс забеременеть один из ста.
— Один из ста?
— Да.
Мы замолчали, каждый погрузился в тяжелые размышления. Я решила для себя, если Гера решит уйти, держать не буду. Он имеет права быть счастливым, почувствовать себя отцом.
— Мне надо подумать! — он встал, уходил не попрощавшись. Я со сдерживаемыми рыданиями смотрела ему вслед. Мой устоявшийся мир рушился, медленно, но неизбежно.
Я любила бродить в стороне причалов, любоваться красивыми яхтами. Вода меня успокаивала. Надо завести рыбок. Слез не было, все было выплакано в казенном туалете. Из него вышла вся та же красавица, только губы нервно подергивались.
Засмотрелась на одну из белоснежных красавиц. На ней суетились люди, видно скоро будут отплывать. Захотелось тоже в море.
Завистливо смотрела на яхту.
— Прекрасный вечер для морской прогулки, не находите? — резко обернулась на мужской голос. В сторонке стоял Саид. Я сглотнула.
Вместо привычного мне костюма, на нем были белые хлопковые брюки, полосатая футболка. Ветер трепал черные волосы, глаза скрывали «авиаторы», он был невообразима прекрасен, как восточный принц.
— Добрый вечер! — заправила волосы за ухо, но ветер все равно похозяйничал в прическе. Мне действительно хотелось прокатиться, но не знала, как это будет выглядеть со стороны. За спиной Саида маячился угрюмый помощник. Фарид вроде.
— Ну, Арина Алексеевна, как вы смотрите на то, чтобы провести со мною два часа в открытом море? — если бы он еще улыбнулся, я бы поняла шутку и рассмеялась, но губы Саида даже в намеке улыбки не сложились.
— Мне бы хотелось! — и сделала шаг в его сторону. Если бы я тогда знала, что сделала шаг в сторону пропасти, то передумала б, развернулась и сбежала. Если бы я тогда знала, что с этой минуты моя жизнь тесто переплетется с жизнью этого мужчины, я бы попыталась разорвать нити. Если бы я тогда знала, что он станет моей зависимостью, от которой будут дрожать руки, кружиться голова, сбиваться дыхание, учащаться пульс, я бы потребовала срочного лечения и реабилитации. Но ничего этого не знала, поэтому доверчиво вложила свою руку в протянутую ладонь и спустилась к мостикам. Меня аккуратно перенес один из матросов. Если на яхте бывают матросы. Саид сам ловко спрыгнул с причала на палубу. Он не реагировал на мое присутствие, некоторое время отдавал короткие приказы, выслушивал капитана. Когда яхта отчалила, ветер ударил в лицо, я задохнулась и почувствовала себя свободной. Мне хотелось к носу корабля, смотреть вперед и видеть горизонт.
— Пойдем! — Саид взял меня под локоть, придерживал пока я на своих шпильках поднималась по лестнице наверх, где находился штурвал.
Там был молодой парнишка, увидев нас, отошел от штурвала. Саид кивнул мне на сиденья с подушками, сам встал у руля. Он уверенно вел яхту в открытое море, из чего я сделала вывод — не первый раз.
Вновь увидела конец татуировки из-под коротких рукавов футболки.
Руки у него были красивыми, в меру накачанные, сильные, со вздутыми венами, прям мечта наркомана. Гордый профиль, профиль орла, смотрящий в даль, выискивающий свою добычу. Плотно сжатые губы. Интересно он смеется в жизни? Или всегда такой серьезный. В нем чувствовалась внутренняя сила, непререкаемый авторитет, на него смотришь и уже понимаешь — любое слово, это приказ и обсуждению не подлежит.
— Иди сюда! — внезапно обратились ко мне, от неожиданности я растерянно похлопала ресницами. — Только каблуки свои сними, чтобы чувствовала опору в ногах.
Кивнула, сняла босоножки, босиком по палубе подошла к Саиду, он отступил назад, приглашая взять на себя управление яхтой.
— Я?
— Почему бы нет.
— Но не умею…
— Я помогу.
Я затылком ощущала его дыхание, его мощную энергетику, по спине бегали мурашки. Даже вздрогнула, когда он вплотную подошел и положил свои руки рядом с моими на штурвал. Залюбовалась его длинными пальцами, как у пианиста, с аккуратными подстриженными ногтями, широкое запястье, на котором красовались дорогие наручные часы с кожаными ремешками. И сумасшедший запах. Как бы сказала современная молодежь крышесносный. Перевела взгляд на море и чуть не задохнулась от потрясающей картины: впереди было открытое море, горизонт, где происходил стык с небом.
— Дельфины! — завизжала от восторга, выпустив штурвал, и захлопала от радости ладонями. Недалеко от яхты было три дельфина, периодически показываясь на поверхности. — Всегда мечтала поплавать с ними! — вырвалось признание, нервно покосилась на Саида и замерла. Он улыбался. Уголки губ были приподняты, сердце мое сбилось с ритма. За всю прогулку мы с ним не обмолвились и несколькими фразами, в основном наслаждались прогулкой, я уже на мягких подушках, Саид у штурвала. Даже когда принесли тарелку с фруктами, холодное игристое вино, он не отошел от руля, лишь кивком головы поблагодарил, когда ему поднесли бутылку с водой.
— Спасибо за прогулку! — я видела свое отражение в его очках. Меня так и не удостоили чести смотреть в глаза. Мы стояли рядом, ждали, когда яхта причалит и ее канатами закрепят. Мне подали руку, но сзади услышала резкое:
— Я сам! — Саид перепрыгнул на причал первый и обернулся ко мне, протягивая ладонь. На секунду замешкалась, но подала свою ладонь, он потянул на себя, внезапно обхватил за талию и перенес. Несколько секунд мы стояли рядом друг с другом, слишком близко, настолько близко, что я ощущала жар его кожи, я чувствовала его сердцебиение.
Губы пересохли, облизнула их языком. Саид напрягся и поспешно отпустил, придерживая за локоть пока я надевала на босые ноги свои босоножки.