Встал с кровати, направился в ванну, дабы принять душ, прийти в себя и упорядочить свою жизнь. Арине от меня теперь не отвертеться, хочет или не хочет, она будет моей.
— Саид, я думаю, что Берзниковых лучше оставить в покое, в частности девушку, — отец наблюдал, как я медленно одевался во все черное. — Ради твоего же блага. Я, конечно, скептически отношусь к словам Зульфии, но интуиция шепчет, что в этот раз она права.
Неужели ты готов свою жизнь подставить ради нее? — голубые глаза пытались меня подавить, подчинить, хотя знали, что это невозможно.
Улыбнулся.
— Когда в тебя стреляла Марина, ты даже не думал уклоняться от ее пули. Если бы не я, вряд ли стоял сейчас передо мною.
— Если бы не ты, она еще б жила.
— Да, вместо тебя. Поэтому я предпочел убить ее.
— Тогда я убью Арину! — на минутку я растерялся от заявления, даже удивился, пытался увидеть смешинку в глазах, в губах, но старший Каюм смотрел на меня без намека на шутку. Зверь внутри рыкнул.
— Тогда я убью всех лично, кто будет причастен. И не посмотрю, кем кто кому приходится! — отец незаметно вздрогнул, наверное, впервые в своей жизни чего-то испугался. Несколько секунд мы в упор смотрели друг на друга, как два волка, скаля зубы, но не решались напасть. Первый отвел глаза все-таки отец. Хмыкнул, неторопливо покинул квартиру. На горизонте была уже видна алая полоса, новый день обещал новое. Возле ворот уже ждало вызванное такси, и я поехал к Арине. Мне нужно было ее увидеть, для начала, почувствовать ее запах, услышать ее дыхание. Просто убедиться, что она есть.
Арина
— Я понимаю, все затянулось, но ты тоже пойми, не все сразу.
— Я могу все бросить и приехать к тебе….
— Не стоит. Что я могу тебе здесь дать?
— Ты можешь вернуться…
— Вернуться? Ты издеваешься? Я скорей здесь умру, чем вернусь проигравшим!
— Глупый!
— Арин, правда, разговор не о чем. Да, не все так, как хотелось, но мне нужно время, чтобы показаться себя!
— Я скучаю…
— Малыш, я тоже скучаю, но потерпи.
— Гер, ну пожалуйста, можно я приеду к тебе!
— Арин, нет! И больше не поднимай данную тему, как только обстоятельства изменятся, я сам приеду за тобой! Все, мне пора бежать на работу!
— Так всего лишь семь утра!
— В Москве в семь самый пик! Так что до вечера!
— Пока! — я прислонилась лбом к стеклу, слизывая языком солоноватую влагу с кожи вокруг губ. Все летело к чертям! Я просила самого близкого мне человека спасти меня, а он не понял!
Он не услышал в моем голосе нотки отчаянья! Я боялась идти на работу. Боялась вновь ощутить внутри себя тоску от факта, что Его не увижу. Откуда во мне появилась жизненная потребность мельком взглянуть в голубые глаза — не знала, но однажды поймала себя на мысли, что пытаюсь в толпе сотрудников фирмы увидеть знакомый силуэт. Первый раз вздохнула с облегчением, было стыдно попадаться ему на глаза после произошедшего, а потом меня начало ломать. Ломало как наркоманку от отсутствия «дозы». Я игнорировала беспокойство, тоску, апатию до происходящего, я активно начала проявлять бурные действия по отношению к подругам, пыталась в шопинге, в пустой болтовне, в легких коктейлях заглушить жгучую нужду в одном единственном человеке, которого знать и не знала. Одна совместная ночь никаких прав не давала. Я однажды поняла, что хочу о нем знать все. Это было как наваждение, как мания преследования. Человек, о котором я несколько месяцев и не подозревала, который особо в первые встречи не притягивал до болезненного любопытства стал интересен. Все фотографии, которые были опубликованы в интернете, теперь хранились у меня в папочке на рабочем столе ноутбука. Все статьи, где хоть мельком упоминалась его фамилия, были прочитаны вдоль, поперек и задом наперед. И меня бесило, что личную информацию невозможно было найти, нигде не упоминалось ни о прошлых, ни о настоящих подружках. Но я не верила, что такой мужчина был одинок. Слишком остро ощущалась в нем мощная сексуальная энергетика, которая в зависимости от ситуации либо притуплялась, либо активировалась. Он сам по себе был сгустком напряжения.
Рядом с ним никто не чувствовал себя расслабленно. И мне было по-женски любопытно, кто та самая, которая может по праву называть его своим!
Звонок в дверь заставил удивленно обернуться. Кого это с утра принесло? Вытерев ладонями лицо от слез, подошла к двери. Не спрашивая кто, не посмотрев в глазок, распахнула дверь и задержала дыхание.
— Ты всегда так гостеприимно встречаешь непрошенных гостей? — на меня недружелюбно смотрели голубые глаза, а голос с хрипотцой заставил вздрогнуть от нахлынувших эмоций. Они были разными: шок, удивление, радость и бесконечное облегчение. А потом меня накрыл ужас.
— Пригласишь? — черная бровь вопросительно приподнялась, я посторонилась, но потому подумала, что дверь он сам в состоянии закрыть.
— Кофе-чай? — спросила через плечо, направляясь на кухню.
— Кофе.
Я спиной ощущала его тяжелый взгляд, его энергетику, и было неуютно. Вот как быть??? Когда о нем просто думаешь, фантазии заводили в такую степь, в здравом уме о таком не подумаешь, и был он там чуть ли не сказочным принцем. Но стоило ему появиться в реальности, как образ положительного героя не выдерживал никакой критики, он был разбойником с большой дороги. По своему внутреннему восприятию мира. Такие вряд ли смотрят на людей добрыми, любящими глазами, даря миру свою искреннюю улыбку от души. Нееее, скорей прожгут во лбу дырку, убьют всего лишь взглядом-словом, да и реальное насилие им не чуждо.
Я попыталась унять дрожь в руках, но плохо получалось, поэтому кружка с черным напитком немного тряслась. Саид сидел на стуле возле окна. Он был тут так уместен и одновременно нет. То есть мужчина на кухне, ждущий своего кофе — это нормально, это естественно, но Саид Ахметович Каюм здесь был лишним. То ли обои никак ему не подходили, то ли он не вписывался своим присутствием в обычной квартире, я его видела только в дорогих дизайнерских домах, да дворец ему бы подошел больше. Смахивает на принца Саудовской Аравии.
— Наверное, мне логично спросить, что случилось, почему вы здесь!
— Ты.
— Простите?
— Арина, — увидела, как его губы слегка приподнялись в улыбке. — Как-то глупо выкать после того, что между нами было.
— Ну, то было недоразумение, моя пьяная голова.
— Да? — голубые глаза прищурились, — Ты мне пьяная больше нравишься, не думаешь своей прекрасной головой, а действуешь инстинктами.
— Люди существа разумные, в отличие от животных.
— У меня такое чувство, что мы с тобой разговариваем на разных языках! — Саид недовольно хмыкнул, взял кружку. — Я пью без сахара! — заметил мужчина после того, как сделал первый глоток. — Это тебе на будущее.
— Будущее? — глупо переспросила. Я совсем не понимала, что мы делаем на моей кухне, о чем разговариваем и что он хочет от меня.
— Да, Ариша, — его «ш» и «р» заставили вздрогнуть, а волоски на руках встали дыбом. — С сегодняшнего дня ты моя.
— В смысле?
— Во всех смыслах. И физически, и морально я хочу владеть тобою, была б возможность, не отпускал все двадцать четыре часа. На людях мы по-прежнему соблюдаем субординацию, ты даже бровью не выдашь нашу с тобой связь, но, когда мы наедине, я буду трахать тебя везде и всюду, сколько захочу! — меня не спрашивали о том, согласна я на такое безумное предложение, меня просто ставили перед фактом, и с этим нужно было смириться. Но я не хотела смиряться, я не хотела попадать под его влияние и терять себя в нем.
— Я замужем! — злость на самоуверенного Каюма придала смелости ему дерзко ответить. Он усмехнулся, бросив презрительный взгляд поверх кружки, поняла, такой аргумент его не остановит.
— Я не хочу… тебя! — яростно солгала, но тело предательски заныло в ожидании, когда голубые глаза похотливо сверкнули.
— Проверим? — нагло заявил Саид, ставя в сторонку кружку. Мне проверять не хотелось и вскочила на ноги, мужчина, как хищник в погоне за добычей, кинулся за мною. На что я рассчитывала, сбегая с кухни, не понятно, но поймали меня быстро, прижали к стене, фиксируя руки над головой. Его глаза пылали сдерживаемым бешенством, зверь нетерпеливо метался из угла в угол, в предвкушении своего веселья.
— Запомни раз и навсегда, меня злить не надо! И если я сказал, что так будет, значит так будет. И своим сопротивлением ты только хуже делаешь себе! — он был рядом, его дыхание щекотало кожу, губы горели от близости его губ. Удерживая мои руки одной ладонью, другой скользнул под футболку и сжал грудь, ток секундного удовольствия пробежался по телу, сама не произвольно качнула бедрами в его сторону, упираясь животом в выпуклую ширинку джинсов. Свободная рука сместилась на живот, потом бесстыдно нырнула в пижамные штаны, проникая пальцами внутрь меня. Ноги подкосились, едва во мне начали совершать чувственные движения, вызывая отклик против воли, против голоса разума. Хотелось вновь повторить, что не хочу его, что мне противны его прикосновения, но это было бы откровенной ложью. Тело меня предало.
Саид отпустил руки и притянул к себе, впиваясь жадным, голодным поцелуем. Он словно дорвался до любимого яства, покусывал губы, посасывал, лизал. Он целовал, как сумасшедший, заражая меня своим безумием в ответ. Мы разъединились на мгновение, чтобы поспешно стянуть друг с друга футболки, вновь припали к губам. Руки мои хаотично гладили его по плечам, лопаткам, слегка впиваясь ногтями в кожу, отчего он рычал мне в губы. Довольно, утробно.
Как мы дошли до кровати, это прошло мимо нас. Я никогда не думала, что можно так долго целоваться и при этом чувствовать, что это всего лишь малость. Наши языки то ласкали друг друга, то сражались, то сплетались. Нас кидало в разные стороны. Даже руки то отпихивали, то притягивали. Одежда затормаживала движения, но вскоре я почувствовала его в себе. И вспомнила нашу первую ночь.
Тогда мне думалось, что это сон, что не бывает такого полного единства тел, когда каждый изг