— Да что ты говоришь! Ты вообще, как-то наплевательски относишься к своему положению, зная, что беременность не так просто дается!!!
Ты хочешь, чтобы я упек тебя в больницу до самых родов??? Поверь, мигом организую!
— Кто бы сомневался!
— Арина, не испытывай грани моего спокойствия!
— Я устала Саид! — она гневно сверкнула глазами. — От твоего диктаторского отношения, от твоего тотального контроля всей моей жизни! Я и человеком себя не чувствую, сосудом, над которым ты трясешься! Ты и женщину во мне перестал видеть!!!
— Арина, заткнись уже! — прошипел, стискивая зубы. — Ты несешь полную чушь!!!
— Да? А что мне думать??? За семь месяцев ты взял меня один раз!!! И то потом чуть ли не насильно потащил к врачу, и когда сказали, что секс — табу, ты спокойно это воспринял! Отрываешься на жене? Или нашел себе доступных девиц на пару ночей??? Я помню, что в постели ты секс-машина, поэтому отсутствие твоего сексуального интереса ко мне навевает на мысли либо ты ко мне остыл, либо у тебя куча баб на стороне! Я готова еще как-то смириться с женой, но остальные…извини, со шлюхами мужского пола не вожусь!
— Еще слово и …
— И что? Ударишь? Не сможешь!
— Твои гормоны сведут меня с ума! Все, больше ничего не говори!
Просто поешь хоть что-нибудь, и я отвезу тебя домой!
— А сам побежишь к другой?
— Арина! — грохнул кулаком по столу так, что бокалы, вилки подпрыгнули на своих местах, официанты и посетители обратили на нас внимание. Но мне уже было плевать, я гневно сверлил Арину взглядом. — Ты следи за своим языком!!! Если носишь моего ребенка, это не дает тебе полного права разговаривать со мною в таком обвинительном тоне, предъявлять не существующие претензии!!! — понизил голос до шепота, она вытянула шею в мою сторону, смотря в глаза. — Я очень тебя хочу!!! Ты даже не представляешь, как я мечтаю прикоснуться к тебе!
Саид… язык облизнул губы, с шумом выдохнул, откидываясь на стуле, потирая пальцами брови. — А давай мы не будем тут сидеть, а поедем домой… Ну, пожалуйста!
— Арин, но тебе ж запретили…
— А мы аккуратно! — она протянула руку и схватила мою ладонь. Я сделал вид, что пошел на поводу ее просьбы, на самом деле планировал просто отвезти домой, однако оказавшись возле машины, Арина затащила меня на заднее сиденье и жадно прильнула к губам.
Я позволял ей себя целовать, гладит по лицу, расстегивать рубашку, вздрагивая от прикосновений ее ладоней к груди. Обхватывая ее голову руками, твердил, что сумею остановиться, сумею отстраниться в последний момент. Мой язык властно, почти жестоко ворвался в ее влажный рот. Сминал ее губы, жевал, кусал, всасывал в себя. Руки спускались с головы ниже, провел рукой по позвоночнику, стараясь мягче сжать ее бедра. Она застонал мне в рот, прижимаясь своими полноватыми грудями с чувствительными сосками. Мне не хватало воздуха для отрезвления, чувствовал себя канатоходцем под куполом цирка без страховки.
— Ты вся мокрая! — улыбнулся в ее губы, ныряя пальцами за трусики.
Слишком мокрая. Вытащил руку, поднес к своим губам. Ощутил странный вкус. Повернул пальцы к свету и все во мне замерло. На них была кровь. Арина целовала шею и тяжело дышала.
— Арина, ложись! — скомандовал, осторожно снимая ее со своих коленок. Девушка непонимающе на меня уставилась, когда я вышел из машины и были видны пятна крови на брюках, глаза наполнились страхом, паникой.
— Дыши, Арина! Дыши! Все будет хорошо! — мантра, молитва, заклятие — все сошлось на этих словах, пока я гнал машину к больнице.
Больница — отдельный мир, со своими законами, уставами, режимом.
Но когда джип резко затормозил перед крыльцом приемного отделения родильного дома, медперсонал, увидев меня, побросали недокуренные сигареты и часть бежала к нам. Могу только догадываться ЧТО было на моем лице.
Арину усадили на каталку, она вцепилась в мою руку, смотрела большими напуганными глазами. Не плакала, но готова была уже разрыдаться.
— Ведите в первую смотровую! А вам, мужчина, подождать здесь! — тучная медсестра бесцеремонно схватила за локоть. Меня прям передернуло от этого прикосновения, сжал от ярости челюсть.
— Руки убрала! А указывать будешь другим, а не мне! — процедил сквозь зубы, полоснув по лицу бешенным взглядом. Однако женщина была не из пугливых.
— Вы тут не командуйте, не вам указывать, что мне делать, а что нет!
По уставу вам не положено быть дальше регистратуры. Документы где?
— Документы??? — переспросил, не понимая, о чем мне толкуют. Ее принципиальность, как острые приправы для уже острого блюда.
— Саид, они дома! — подала голос Арина. — На комоде в спальне.
Я мельком посмотрел на ее бледное лицо, на кровавое пятно внизу и вздрогнул. Что если не успеем из-за этих бумажек??? Я же снесу на хрен эту больницу!!!
Набрал Рустама и приказал привезти документы, мне сменную одежду. Перевел тяжелый взгляд на медсестру, которая не спускала с меня глаз. Такие сразу не ломались. С такими всегда было интересно играть. Улыбнулся ей одной из своих очаровательно убийственных улыбочек, ничего хорошего ей не предвещая. Если что-то пойдет не так… Эта женщина будет первой…
— Глебов здесь? — медсестра прищурилась, осторожно кивнула. Арину увезли в смотровую, я рванул в сторону ординаторской. Естественно за мной последовала эта медсестра, возмущенно вопя:
— Вам туда нельзя!
Резко открыл дверь, находящие врачи в комнате замерли. Отыскал глазами нужного мне мужчину, двинулся в его сторону. Он стоял ко мне спиной.
— Марат!
— Каюм?! — обернулся Марат, держа в руках повседневную одежду. Видно, что человек собирался домой, его смена уже закончилась. — Армина звонила, но до родов еще далеко!
— Армина? — удивился. Совсем из головы вылетело, что жена тоже вот-вот должна родить, и судя по всему процесс пошел. — Ты мне нужен!
— В качестве кого? Извини, я устал, как черт, адская смена выдалась!
— После сегодняшнего дня я тебе устрою отдых на Мальдивах, Доминиканке, где захочешь, а пока ты должен взять к себе одну девушку.
— Саид, я валюсь с ног! У нас полно хороших специалистов, любой поможет! С каких это пор ты стал благородным рыцарем?! — его усмешка была последней каплей. Не обращая внимания на то, что на нас смотрели с интересом, даже тучная медсестра навострила ушки, уперся ладонями Марату в грудь слегка его толкнул к стене, наступая. Его глаза широко распахнулись, в то время, как мои сузились, в них мелькал огонь тихой ярости.
— Значит так, слушай и запоминай, повторять не буду! Ты сейчас идешь в первую смотровую и берешь на себя девушку, делаешь все возможно и невозможное, чтобы она и ребенок остались живы, в противном случае… — многозначительно замолчал, впитывая его страх, его дрожь. — В противном случае самое меньше, что я смогу сделать — это лишить тебя врачебной практики.
— Я тебя понял! — Марат сглотнул, затряс головой в знак согласия.
Глебов Марат Даниилович был врачом в роддоме, в котором Армина рожала всех детей, поэтому он мне был знаком не только на слуху, сейчас на повестке дня среди администрации роддома стоял вопрос, кого назначит заведующим отделением недоношенных новорожденных. Он очень хотел это место, и сейчас глядя мне в глаза, понимал, эта мечта либо станет ближе, как никогда, либо навсегда будет погребена под руинами профессиональной репутации.
Судя по напряженной тишине, моими словами прониклись все. Даже раздражающая медсестра смотрела уже не так уверенно, как несколько минут назад.
С Маратом вышли вместе. Он чуть ли не бежал в указанную смотровую, где была Арина. По его глазам понял, включился в работу, отодвинув в сторону усталость, мои угрозы. Перед ним была пациентка и нуждалась в помощи. Рустам, который уже оказался на месте, протянул карточку. Марат попросил нас выйти, но вышел только Рустам, я остался на месте, подпирая стенку. Арина волновалась, то и дело ее руки постоянно касались живота, словно пыталась увериться в шевелениях. Она не смотрела на меня, она вся погрузилась в себя.
По тому, как хмурился Марат, как быстро просматривал последние записи, темнело его лицо, я чувствовал надвигающую темную тучу. Я чувствовал, как приближается мой личный кошмар, как он липко ко мне прилипал, забираясь под рубашку, вжимаясь в меня, проникая во все нутро, становясь единым целым со мною.
Вокруг суетились. Брали кровь из вены, раздевали, переодевали в казенную одежду. Подкатили аппарат узи, пришла пожилая женщина, которая несколько минут водила датчиком по животу. Все делалось молча. Врачи разговаривали между собой глазами, мимикой. Меня это раздражало и бесило, но терпеливо ждал. Все равно скажут, как есть. Арина ушла в себя настолько, что не замечала ничего вокруг, только застывший синий взгляд перед собою, который меня пугал больше, чем ее переохлаждение в горах.
— Саид! — Марат отводил глаза в сторону. Нехорошее предчувствие сдавило горло. — Я ничего обещать не буду. Состояние критическое. Плацента отслоилась, идет уже внутренне кровотечение, вопрос, кого спасть, не стоит. Ребенок мертв…
— Нет! — резко ударил по стене. — Он не мертв.
— Сейчас нет, но вряд ли выживет, а ели выживет, то это будет полный инвалид. Зачем тебе такой ребенок?
— Послушай меня, Марат! — схватил Марата за грудки и прижал к стене, рассматривая его побелевшее лицо. — Ты сейчас совершаешь чудо в медицине, ты попрешь против диагнозов и прогнозов, расшибешься в лепешку, но сделаешь так, чтобы все были живы и здоровы! Понял?
— Саид, я не Господь Бог! Я обыкновенный врач, все что в моих силах, сделаю, но не собираюсь обещать тебе того, чего нет!
— Если все пройдет хорошо, кресло, центр, клинику — все что пожелаешь, я сделаю…
— Саид! — он схватил меня за запястья, отцепил. — Я не буду тебе врать, что все будет, как ты хочешь! Надейся на лучшее, но будь готов к худшему! И прошу тебя, если все закончится печально, не устраивай показательную казнь, люди тут не виноваты в том, что сейчас происходит!