— Он такой спокойный! — Саид повернулся ко мне и улыбнулся, только вот глаза оставались безучастны. Я гадала, это связано было с рождением сына или еще с чем-то.
— Да, Азамат не замолкал ни на минуту, мне казалось, что его слышно всегда.
— Он был беспокойным ребенком, да и сейчас особо не отличается уравновешенностью.
— А ты отличаешься? — в шутку спросила, но прикусила язык, когда Саид устремил на меня потяжелевший взгляд синих глаз. Когда они у него успели потемнеть до грозового неба?
Он положил спящего ребенка в пластмассовую люльку и сел в кресло, потер глаза, будто не спал всю ночь.
— Врач говорит, что вечером тебя могут выписать, если захочешь или через пару дней.
— Я чувствую себя хорошо.
— Смотри сама, я тебя не гоню домой, там есть кому присмотреть за старшими, через пару дней приедут мои родители.
— Как здорово, вся семья в сборе.
— Да, твоя мать уже оповестила родственников, так что ждем паломничество в наш дом! Рождение детей — это всегда праздник! — на его лицо набежала тень, некоторое время он смотрел перед собой, погруженный явно не в веселые мысли.
— Саид! — когда его глаза обратились на меня, задала мучивший меня вопрос. — Ты будешь делать ДНК на отцовство? — разумно было молчать, не поднимать данную тему, но я переживала за будущее этого ребенка, за его место в нашей жизни. О том, что может предпринять Саид, если окажется что сын вовсе не его сын, было трудно предугадать.
— Это сейчас не самое главное! — тихо произнес Саид, вставая.
Подошел к кровати, поцеловал в лоб и ушел. Я ошеломленно смотрела ему вслед. Что-то произошло, что-то настолько его озаботило, что вещи, которые он раньше не думал пропускать мимо себя, перестали иметь значение. Я сгорала от любопытства с чем это было связано, но так как муж был для меня загадочной фигурой, ни к чему толковому так и не пришла. Единственное, что решила, это побыть в роддоме несколько дней перед тем, как окунуться в свой привычный суматошный мир.
Саид
Она была похожа на меня. Она еще четко не имела своих черт, но была моей. Это было видно в сдвинутых бровках, выпяченных маленьких губках. Даже крохотные пальчики она сжимала в кулачок так, как сжимал я. Я мог часами смотреть на нее и потерять счет времени. Никогда ребенок не казался мне таким до крови родным, до боли вымученным. Три дня не знать будет ли этот комочек жить или нет, три дня пытаться не заморачиваться, не смотреть в пространство и представлять, что, если… Но видно кто-то свыше решил оставить для меня это Чудо, мою принцессу. Теперь у нас Ариной был общий ребенок, выстраданный, как и все наши с нею отношения. Сама Арина только вчера пришла в себя, перевели в обычную палату, но еще не заходил. Трусил, ведь она будет спрашивать меня о дочери, а я не владел информацией. Теперь, когда сказали: «Будет жить», облегченно выдохнул. Не обольщался, что трудности окончились, таких детей нужно выхаживать, иметь особенный подход. Невролог написала кучу диагнозов, но под моим взглядом везде стояли знаки вопросы.
— Красивая малышка! — Марат прислонился к стене и скрестил руки на груди.
— А ты сомневался? — усмехнулся. — У меня все дети красивы.
— Этого не отнять, что парни будущие сердцееды, что девочки, да еще при наличии такого папы, злодействуй не хочу!
— Марат, кресло заведующего твое, вчера я поговорил с главврачом.
Если вдруг захочешь открыть клинику или еще чего-то, обращайся, помогу. Я за нее, — отвернулся, когда медсестра заслонила дочь, посмотрел на Марата. — За нее я перед тобою в вечном долгу, как и за Арину.
— Это моя работа, Саид. Но за кресло спасибо!
— Что делать с диагнозами, которые на выписывала ваша симпатичная девушка?
— Ты ее своим взглядом перепугал насмерть.
— Так что делать?
— Я дам тебе контакты хорошего невролога, проконсультируетесь. А дальше будет видно.
— Мне нужно, чтобы она была здоровой!
— Саид, никто сейчас тебе не скажет, что все диагнозы снимутся, ты сам понимаешь, девочка родилась недоношенной, с нераскрытыми легкими, наглоталась бог знает, чего, плюс гипоксия. Скажи спасибо, что сама задышала.
— Я понял. К Арине могу зайти?
— Да, она в одноместной палате.
Мы пожали друг другу руки, направился к Арине. Приоткрыв дверь, увидел, что она не спала, смотрела в окно. Когда вошел, повернула голову и резко попыталась сесть, датчики запищали об учащенном пульсе.
— Арина, все хорошо! — подошел к кровати, погладил по бледной щеке.
Волосы ей заплели в косу, бескровные губы попытались улыбнуться, но только дернулись. Я жадно прильнул к ним, ощущая сухость, обвел языком каждую трещинку, она осталась безучастной.
— Что с дочкой? Почему она не со мною? Почему мне ничего не говорят? — из глаз потекли слезы. — Она умерла? — откуда-то в этом слабом теле появились силы, Арина схватила меня за предплечья обеими руками и стиснула. — Саид, скажи мне правду!!!!
— Она жива, еще слабенькая, но сама задышала. Она будет жить! — присел на кровать, хотел обнять, но Арина вжалась в подушку, смотрела на меня настороженно.
— Ты не врешь?
— Не в моих правилах.
— Как раз в твоих, ты всегда скрываешь правду!
— Арина, я не вру, с дочерью все хорошо в сложившейся ситуации.
— В какой ситуации?
— Арин, ты понимаешь, что все прошло не как обычно, она родилась недоношенной, она родилась семимесячной, ей написали кучу диагнозов.
— Каких диагнозов? Она инвалид?
— Что ты несешь! — раздраженно вскочил на ноги, запуская руки в волосы. Ни один из диагнозов не подтвердится, это уже было моим принципом, на зло, вопреки. — Сейчас она в реанимации, за ней ухаживают самые лучшие врачи, медсестры. Ей все дают самое лучшее. Сегодня она сама задышала, Марат сказал, что позже ее переведут в отделение интенсивной терапии. За ней нужен просто другой уход, другой подход. И да, она будет отставать в развитии от своих сверстников, но это только сейчас, потом она будет у нас самой лучшей, умничкой и красавицей! — повернулся к Арине. — Она не хуже других, она просто сейчас другая.
— Говори, как есть, слишком много воды и никакой конкретики. В любом случае она всегда будет со мною, какой бы диагноз ей не поставили. Это мой ребенок!
— Наш!
— Мой!!! Ты никакого отношения к ней не имеешь!!! И то что сейчас с ней происходит, виноват только ты!!!
— Я??? Почему?
— Потому что, Саид, слишком много за тобой грехов, дети не должны за них отвечать!!!! Только не Анна!!!
— Ты несешь полный бред!!!
— Я хочу, чтобы ты нас оставил. Навсегда!
— Арина, — сжал кулаки, не в силах поверить в ее слова, в то, что она говорит на полном серьезе после пережитого. — Давай мы поговорим с тобою позже, когда придешь в себя! — ответом была лишь изогнутая бровь. Выдохнул. — Я на пару дней уеду из города по делам, особо не переживай, просто поправляйся. Марат Данилович твой врач, по всем вопросам обращайся к нему, мой номер у тебя есть, звони в любое время суток! — хотел подойти к ней и поцеловать, но Арина поджала губы, смотрела на меня колючи, неприязненно. Отвернулся, пряча руки в карманы брюк. Лишь бы не прибить сегодня никого, разбираться то и не буду, прав или виноват.
Арина
Она была копией Саида. Невозможно было отрицать их родство, это любой мог заметить, едва только взглянув на смуглую мордашку с копной черных волосиков. Хмурила бровки, как он, поджимала губки в тонкую линию, как он, наверное, даже сопела сердито, как он. Она была такой крохотной в своем кувезе, такой маленькой, беззащитной, одинокой. Я стояла возле стеклянной перегородки и рыдала, глядя на ее тоненькие пальчики, на то, как она поджимает ножки. Так хотелось взять ее на ручки, прижать к себе, но нельзя, она еще не могла самостоятельно регулировать температуру своего тела. Хорошо, хоть дышала без трубочек, рядом лежали детки, которые были подключены к аппарату дыхания.
— Хорошенькая! — рядом встал Марат Данилович. Несколько минут мы смотрели на Анну и молчали.
— Когда нас выпишут?
— Не знаю. Еще пара дней точно будете под наблюдением.
— Марат Данилович, — я повернулась к врачу и выпалила: — Не могли бы вы пригласить батюшку и разрешить обряд крещения? — Марат Данилович опешил, он шокировано смотрел мне в глаза, нервно улыбаясь. Я даже не заметила, как он с вежливого «вы» перешел на личное «ты».
— Ты случаем с ума не сошла? Саид тебе этого не простит никогда!
— А почему я должна учитывать его мнение, он никто для нее.
— Арина, ты глубоко ошибаешься…
— Ошибаюсь? — вспылила. — Вы знаете кто такой Саид Каюм? — по тому, как дернулась голова врача, он прекрасно знал его и не просто по фамилии. — Так вот, я не настолько верующая, но осознаю, что за наши с ним грехи, в частности за его деятельность, Анна отвечает!!!
А я не хочу, чтобы все то грязное, темное, страшное касалось моей дочери, я не хочу вообще, чтобы он прикасался к ней, дышал на нее, смотрел на нее!!! Не хочу!!! И по возможности буду ограждать ее от всего, что связано с Саидом и от него самого!
— Самоубийца! Ты просто не понимаешь, против кого собираешься идти! Да он тебя сломает одним щелчком!
— Он меня не тронет…
— Да? — Марат Данилович усмехнулся. — Что ж я разрешу привести батюшку, с удовольствием посмотрю, как Саид сам лично сломает твою хрупкую шейку, и поверь, вряд ли его остановит то, что ты родила ему ребенка.
Саид
В доме была куча людей. Вчера Армину забрал из роддома с сыном.
Как и все предыдущие выписки детей, все было помпезно, в лучших традициях Запада, с фотографом, большими букетами и толпой родственников. Отец ухмылялся, наблюдая за суетой. Мы с ним встретились глазами, потом он поднял голову и рассматривал окна роддома. От страха я тогда едва дышал, хотя понимал, что Арина не стоит возле окна и не смотрит вниз, потому что ее палата в другом крыле.
Женская половина гостей весело смеялась, их смех разбавлял недовольный младенческий писк. Стоя у подножия лестницы, наблюдал, как сбривают первые волосики с сына.