го Бэмбика, уткнувшегося в мое левое плечо. - И это правильно. Их твои сложности и не должны волновать. А вот тебе надо подумать и проанализировать, почему процесс со Славиком идёт гораздо труднее, чем работа по удаленке."
Почти двадцать дней назад, забрав Славика из клиники, сразу повёз её в поместье Дмитрия, решив какое-то время пожить без лишних взглядов посторонних людей.
Ещё в лечебнице Александр обратил мое внимание, что каждый новый человек у Славы вызывает настороженность, которая проявляется нервозностью и глубоким погружением в себя.
Оказавшись один на один с Бэмби начал осознавать, что минусов в нашем совместном сосуществовании и общении больше, чем плюсов.
От отрицательного к положительному нам обоим приходится идти по наитию, методом проб и ошибок, зачастую тыча просто пальцем в небо.
Одно утешает, время, проведенное Славиком в клинике и массированная медикаментозная терапия все же дали свои положительные результаты.
Славка спокойно начала реагировать на многие вещи, кроме одиночества.
Оставаться одна она не может совсем. Мне приходится практически 24-е часа в сутки находиться рядом с ней. Это огромный минус. Особенно в части ее ночного сна и гигиенических процедур.
Со вторым компромисс удалось найти благодаря установке зеркал «Гезелла» вместо двери в ванной комнате и стекол в душевой, таким образом создав эффект моего присутствия в то время, когда она находится внутри.
Мне тоже приходится пользоваться её ванной комнатой, только я оставляю дверь открытой, благо часть сантехнических принадлежностей находится в глубине.
Проблему со сном тоже решили. Так как без света и одна Слава не может ни уснуть, ни спать, у меня не останется выбора, как только проводить ночи рядом с Бэмбиком, иначе её мучают кошмары, и она ужасно кричит.
В самую первую ночь после клиники я все же попытался спать в своей спальне. Эта ночь оказалась для меня ещё тем испытанием. Устав мотаться между комнатами, как и несколько лет назад, когда забрал Славу к себе после операции, просто плюнул на условности и лег рядом с девчонкой. Прижав Бэмби к себе, уснул вместе с ней сном младенца, проспав даже приём лекарств, который во избежании параллели с процессом лечения в медучреждении мне приходится маскировать.
Перед тем как забрать Бемби домой, Александр выдал мне строжайшие инструкции и чёткий план приёма препаратов.
По договорённости с ним вместо таблетированных препаратов все необходимые лекарства в жидкой форме я лично добавляю в чай, соки и даже супы. И это один из больших минусов. Мне самому себя пришлось перестраивать, потому как я не привык к многоразовому питанию.
В нынешней ситуации с Бэмби мне, вообще, приходится забыть о своих хотелках и "переобуваться" практически на ходу, иной раз проявляя чудеса выдержки, выдумки и изворотливости.
Именно поэтому у нас со Славиком появилось много интересных ритуалов и правил. Среди них обязательный стакан воды перед приемом пищи, совместные завтрак, обед, ужин и дополнительные дневной и вечерний чай. Ещё утренняя, дневная и вечерняя прогулки по погоде и постоянные разговоры обо всем.
Пока наше вербальное общение строится на двух языках. Я говорю на русском и немецком, Слава только на втором. Все мои попытки вернуть её на родной язык пока безуспешны.
Полный ноль у нас и с воспоминаниями Славика. До сих пор не могу понять, что с ее памятью. Спросить об этом у нее Александр мне не рекомендовал. Под запретом находятся и разговоры о прошлом девчонки.
Со мной Славка общается так, будто меня совсем не знает, но принимает, как вынужденную часть своей жизни или неизбежное зло.
Один из самых больших плюсов - Славке, как и раньше, нравится готовить еду. Она этим занимается с большой охотой, потому голодными мы не сидим.
В связи с моим отказом от обслуживающего персонала помимо кухни девушке пришлось взять на себя многие бытовые вопросы. Это решение возникло в моей голове спонтанно, но именно оно оказалось самым правильным и продуктивным.
Загрузив Славика домашними делами, я смог хоть на некоторое время дистанцировать девчонку от себя, дав ей возможность почувствовать некоторую самостоятельность и привыкнуть к ней.
Спустя неделю водитель начал привозить экономку Нину, с которой Славик ранее много общалась.
Первые несколько дней Бэмби находилась в моем кабинете, спускалась вниз только со мной и смотрела на Нину с особой настороженностью.
Из поведения Славки я все же понял, что память её совершенно сбилась. Опыт и воспоминания полученные ею в восстановительный период так же благополучно куда-то улетели, потому что девчонка также настороженно отнеслась и к Гато, которого привезла Нина, и к тьютору Татьяне, приехавшей к нам на днях.
От последней Бэмби тоже пряталась, сначала за моей спиной, потом в моем кабинете. Только на третий день Слава обратила внимание на Татьяну. Поводом стал порез руки ножом.
Увидев его Бэмби бросилась к женщине, начала оказывать ей первую помощь, жалеть её и даже улыбаться.
Я, Нина и Татьяна оторопели от неожиданности.
Ещё больший шок у нас вызвало то, что Славка произнесла несколько фраз на немецком быстро и чётко переведя их на русский для женщины.
- Alles ist gut. Hab keine Angst. Der Schnitt ist flach. Es ist zu wenig Blut. Ich werde es jetzt binden. (Все хорошо. Не надо пугаться. Порез неглубокий. Крови мало. Я сейчас перевяжу).
Сказав фразу на родном языке, девчонка от удивления сама округлила глазища, будто слышать свой собственный голос ей крайне непривычно.
Смутившись Бэмби, развернулась и выскочила из кухни. Я нашел её плачущей в своем кабинете.
Эти первые слезы Славы становятся для меня дождём счастья, потому что банальный повод наталкивает меня на мысль, которую я начинаю активно использовать в надежде выдернуть девушку из её адского кокона страха и кошмаров.
Вынырнув из утренней дремы, обращаю внимание, что Славка не спит, но лежит тихо, явно боясь меня разбудить. Решаюсь все же заговорить первым.
Мне нужно договориться с Бэмби, чтобы она без истерики осталась дома, потому что сегодня у меня несколько серьёзных встреч, которые я не могу пропустить.
- Славик, доброе утро! Не хитри, пожалуйста. Вижу, ты уже не спишь, - поглаживая девчулю по голове, говорю нежно, но твердо. - Мне сегодня необходимо уехать по работе. Тебе придётся остаться до вечера с Татьяной и Ниной.
Девушка, прикусывая нижнюю губу и дёргая её своими пальчиками, смотрит на меня страдальческим взглядом. В глазах лазурных собираются и блестят слезы, которые вот прямо сейчас могут пролиться.
- Ich will nicht allein bleiben. Ich werde Angst haben. Kann ich mitkommen? (Я не хочу оставаться одна. Мне будет страшно. Можно мне с тобой?)- подрагивая подбородком начинает говорить Слава.
- Милая, к сожалению, с собой не могу тебя взять. Дома не будет страшно, потому что ты не одна. Для тебя ничего не изменится, останешься с Ниной и Татьяной. Им обеим помощь твоя может потребоваться. Славуль, ну как я их одних оставлю без твоего присмотра? Вдруг что-нибудь случится, а помочь им никто не сможет? - старательно надавив на эмпатию Бэмби, жду её ответной реакции.
Девчуля вздыхает, снова прикусывает свою нижнюю губу, долго думает. Терпеливо молчу в ожидании. С совершенно несчастным видом Слава качает головой.
Не испытывая никакого успокоения от её кивка, жду около ванной комнаты, пока Бэмби выполняет все свои гигиенические процедуры. Знаю, девчонка постоянно следит за мной в стекло, боясь, что я могу уйти.
Обняв Славку после душа и вручив стакан воды, жду пока она выпьет все.
Свои утренние процедуры выполняю традиционно при открытой двери, чтобы у Бэмби от страха не началась истерика, как было уже ни раз.
Выйдя, нахожу ее, сидящей с понурой головой на полу. Протягиваю руку, чтобы помочь подняться, руки её совершенно ледяные и влажные. Чувству в пальцах нервный тремор. Понимаю, что девчонка уже волнуется.
"Так дело не пойдёт. За время моего отсутствия она точно может что-нибудь с собой сотворить," - в моей голове возникает не самая позитивная и приятная мысль.
Обдумав, решаю написать брату. Он отвечает быстро, советует дать ещё дозу лекарства и дополнительно успокоительное. Делаю все, как инструктирует Александр.
Из дома в офис уезжаю с тяжелым сердцем. День провожу нервно. Встречами остаюсь доволен, но сообщения из дома меня не радуют.
"Слава до сих пор ходит в халате. Переодеваться не стала. Гулять не пошла. От обеда и дневного чая отказалась. Лекарства дать не могу. Стакан из рук моих не берет. Все время нервно ходит по своей комнате. Сама с собой разговаривает."
"Уже час сидит на полу раскачивается и плачет. Не выпила ни грамма воды."
"Еле уговорила её попить воды. После приёма лекарства Слава уснула прямо на полу. Подложила под голову подушку и укрыла одеялом."
"Спала всего минут тридцать. Снова ходит по комнате. Ни на что не реагирует. Что-то сама себе все время говорит."
"Слава попыталась запереть дверь стулом. Нине пришлось порезать руку. Мы обе стали кричать. Вытащили Славу из комнаты. Удалось дать воды с лекарством."
"Слава сильно нервничает. Её колотит. Она периодически плачет и кричит. С нетерпением ждем Вас. Нам страшно."
После последнего сообщения Татьяны, встречу закругляю быстро и домой мчусь на всех порах. Благо время позднее и трафик уже небольшой.
Бросив машину около входа в дом, забегаю внутрь. Нина и Татьяна встречают меня охами и ахами, с круглыми глазами.
- Она у себя. Взвинчена до предела, - тихо сообщают женщины. - Никита Валерьевич, ну неужели нельзя девочке помочь. Она так ужасно мучается.
Стараюсь успокоить женщин. Прошу сделать две чашки чая. В Славину сам добавляю лекарство. Беру поднос, иду в комнату Бэмбика. Она стоит у окна, спиной ко мне. Подхожу к ней. Обнимаю. Чувствую, что её плечи вздрагивают.