- Ich habe mich an alles erinnert. Ich habe mich an alles erinnert, was mir passiert ist. Und ich habe mich an dich erinnert. Du bist der Mann auf der Straße. Und ich erinnerte mich an das Kätzchen. Du hast mir geholfen. Ich habe dir den Kuchen gegeben. (Я все вспомнила про себя. Вспомнила все, что со мной произошло. И тебя вспомнила. Ты тот мужчина на дороге. И котенка вспомнила. Ты помог мне. Я тебе торт отдала.) - Слава произносит по-немецки очень тихим шепотом сквозь рыдания, которые рвутся из её души.
-Warum brauchst du mich? Wozu? Nikita, ich bin nichts, schmutzig, verdorben, zu nichts fähig ...Ich bin körperlich und geistig krank ...Ich bin in jeder Hinsicht zertrampelt ...Ich kann dir nichts als Mensch oder Frau geben ...Sieh mich an, Nikita! Nun, sieh dir das an! (Зачем я тебе? Зачем? Никита, я - ничтожество, грязное, испорченное, ни на что не способное…Я больна физически и психически…Я - растоптана во всех смыслах…Я не смогу ничего тебе дать ни как человек, ни как женщина…Посмотри на меня, Никита! Ну, посмотри же!)- в агонии истерики девушка, выплевывает мне в лицо свою боль.
В подтверждение своей правоты скидывает с себя шелковый халат, под которым ничего нет кроме шикарного стройного тела, изуродованного пламенем огня, в который ее, истекающую кровью, кинули, и шрамов от окурков, которые об ее прекрасное тело тушили.
- Siehst du diese Narben? Siehst du?! Sie tun nicht mehr weh. Es tut mir nicht weh von ihnen. Nikita, meine Seele leidet und leidet, weil sie die gleichen Narben trägt. Und hier tun sie furchtbar weh, verrotten und verderben! Ja, es ist gemein! Sie werden gemein, weil sie sich schämen! Von dieser Scham will ich nicht leben! Lass mich gehen, Nikitushka. Lass mich lieber unter dem Zaun sterben. Lass mich umbringen ... Das ist das Beste für alle! So wird es mir besser gehen! Leute wie ich sollten nicht leben! (Ты видишь эти шрамы? Видишь?! Они уже не болят. Мне от них не больно. Никита, моя душа мучается и страдает, потому что на ней такие же шрамы. И вот они ужасно болят, гниют и смердят! Да, именно смердят! Смердят, потому что стыдно! От этого стыда мне жить не хочется! Отпусти меня, Никитушка. Пусть я лучше сдохну под забором. Пусть меня убьют…Так будет лучше всем! Так мне будет лучше! Такие как я не должны жить!)- с жестом мольбы обнажённая Слава, как подстреленная птица, падает передо мной на колени.
Мое сердце и моя душа разрываются на части от боли Бэмбика, которую я ощущаю каждой клеточкой своего организма. Я боюсь поднять глаза на Славика. Мне стыдно. Стыдно, потому что чувствую себя полным ничтожеством с мёртвой душой.
- Слава, ты мне очень нужна! Очень! - опускаясь перед девушкой на колени и беря её тонкие ладони в свои, целуя ладошки и каждый пальчик, произношу, зажимая всхлип в своем горле. - Не бросай меня, Слава, пожалуйста! Это ни я тебе нужен, а ты мне нужна! Без тебя я окончательно загнусь. Понимаешь? Ты моё спасение души, Слава!
Глава 21
Не знаю, как чувствует себя мужчина накануне своего 45-летия. Лично я - отлично.
Завтра день моего рождения. У меня шикарное настроение, потому что день своего личного нового годика я отмечу в прекрасной компании любимых и родных мне людей.
Сегодня мне предстоит завершить массу разных дел по бизнесу и личного характера.
О лично-сердечном думаю с трепетом, нежностью и удовольствием.
Перекинув деловую встречу на своего зама, мчусь в приподнятом настроении за своей блондинистой малышкой.
На мониторе приборной панели вижу входящий "Ливон". Принимаю звонок друга.
- Привет, брат! - звучит довольный и насмешливый голос Лива. - Как твоё предновогоднее настроение, дедушка Мороз? Не хандришь, не хвораешь, старичок?
- Здорово, дружище! Не дождёшься. Все отлично. Слушай, Лив, я отменил встречу с Акулой. Отправил к Борису своего коммерческого. Думаешь, этот типок не начнёт пылить?
- Не знаю, Никит. Борис слишком не прост.
- Я тоже не пальцем делан. Станет бычить, пойдёт на гору Кхуям, как крестная Майечка моя говорила, - фыркаю в трубку.
- Да, ты совсем забурел, Никитос, за двенадцать лет в бизнесе.
- Ты, братишка, считать разучился. Я "с чистой совестью на волю" из МИДа вышел четырнадцать лет назад. В тот же год Екатерина Великая мне и всучила свой бизнес.
- Ничего себе года летят, Ник. Скоро на золотой юбилей гостей собирать, - смеется Ливон. - Пригласишь?
- Ага, прямо сейчас отправлю тебе на слитке золота персональный пригласительный билет. Каждый раз, пересчитывая бабло, будешь вспоминать про мой золотой юбилей, - ржу в голос. - Ты, кстати, не забудь, что завтра в 12 часов мы дружной и весёлой компанией летим в Париж.
- Спасибо, Ник, за напоминание, но Альцгеймер меня ещё, слава Богу, не накрыл, так что помню. Ерчаник уже собирает вещи, а Завенчик с подарками мудрит и стихи учит. Весь завтрак рассказывал нам с Ерчаник о значимости хорошего подарка. - Кстати, а ты, Никит, куда так торопишься, что аж встречу с Акулой отменил?
- Много будешь знать, старичком раньше меня станешь! - шутливо отвечаю другу. - К любимой девушке, Ливон. Ты же знаешь, что я поражён амуром и окрылен чувствами к юной особе.
- Прости, дорогой, прости! Да, только эта милаха смогла победить и положить к своим ногам самого Победителя. Ну что ж, брат, на каждый болтик находится своя гаечка! - хохоча изрекает мой друг. - Ладно, Никит, прощаюсь до завтра. Белокурой Жази пламенный привет и нежные поцелуйчики от меня и Завенчика.
Вовремя завершив трещать с Ливоном, паркуюсь рядом со зданием консерватории. Выхожу из машины и иду ко входу, встречать свою красотку.
Моя юная шикарница вылетает из дверей и летит ко мне в своем розовом пальто, в поисках которого мы объехали пол столицы и в итоге купили его Вене.
Смотрю на этот сгусток обаяния, непосредственности, открытости и дерзости, и сердце мое выстукивает гимн любви, практически марш, написанный Феликсом Мендельсоном.
Моя кудрявая чертовка несётся, по дороге расправляя ментальные крылья и прыгая с парапета прямо в мои объятия.
- Й-а-а-а люб-лю-ю-й-у-у те-бя-й-а-а, - заливисто звенит нежными голосовыми колокольчиками вибрато моя дьяволица, утыкаясь в мою щеку своими пухлыми губешками.
- И я те-бя люб-лю, моя награда!
- Поклянись, что я - твоя! - горячим проникновенным шепотом произносит блондинистая Жази. - Пок-ля-нись!
-Ты - моя! Са-ма-я лю-би-мая! - громко шепчу в ответ и кружу свою любимку.
К машине несу свое блонди-чудо на руках. Она от всей души хохочет и периодически чмокает меня в щеку.
Усаживаю свою девчулю на сидение, пристегиваю ремнем и целую ее обе ладошки.
В ответ получаю озорную улыбку и заигрывание глазками из-под длинных пушистых ресниц, которыми она многократно моргает. На её девичьем языке это означает "спасибо". Глажу её по коленке и закрываю дверь.
- Мы же в ресторан едем, да? - уточняет мой ангел.
- Да, как и договаривались утром, - отвечаю, подмигивая.
- Хорошо, а то я очень голодна. У меня даже в животе бурлит от голода, - надув губки свои пухлые, отвечает моя зазноба.
- Бурлит в животике, кошка-матрешка, потому что завтракать нужно было, а не обиженку из себя корчить, - спокойно говорю в ответ.
- Да?! Ух, ты! Нечего было настроение портить мне с самого утра своими нотациями, - фыркает дьяволица в ответ.
- Котёночек, ты капризничать стала с самого утра. Я тебя только поцеловал с добрым утром и тут же получил в ответ цап-царап.
- Ой, ну все, не серди царицу! - артистично гневаясь, произносит моя красавица.
- Как занятия прошли? Что преподаватели говорят? Хвалили или опять кривились, потому что царица не в духах была? - интересуюсь, поглаживая примирительно ладошку с длинными музыкальными пальчиками.
- Не знаю! Может все же бросить занятия? Мне кажется, у меня нет таланта, - произносит моя малышка, тяжело вздыхая. В поисках моей поддержки, задает вопрос, на который я отвечаю каждый день. - А ты как думаешь, есть у меня талант или я - бездарна?!
- Не говори чепухи. Ты очень даже дарная, - шучу в ответ. - Хочешь петь, как Каллас, Кабалье, Брайтман, Герзмава…
- Нет, хочу быть лучше Нетребко, - фыркает моя капризуля. - Честно, не знаю. Мне же ещё учиться и учиться.
- Феечка моя, главное, что у тебя есть желание, остальное придёт. Верь мне! - говорю, целуя ручку моей капризницы.
Около ресторана помогаю своей красотке выйти из салона автомобиля. Каждое её движение грациозно.
С улыбкой обожания наблюдаю, как моя леди элегантно "выкидывает" свои ножки, как, опираясь, на мою руку поднимает свое стройное тело, встав, лёгким движением поправляет подол пальто, рукой перекидывает свои блондинистые кудри.
С наслаждением истинного ценителя женской красоты окидываю взглядом свою феечку. Улыбаясь самому себе, внутренне захлебываясь от восторга.
"Моя! Моя - награда! Самая лучшая!" - думаю, заходя со своим совершенством в здание.
Мы сидим с моей юной шикарницей за столиком одного из самых фешенебельных ресторанов.
Она смотрит на меня своими хитрыми ярко синими глазищами пытливым сверлящим взглядом, пряча за пушистыми ресницами искорки озорства.
- Как ты считаешь, я - красивая?
- Да, ты самая красивая из всех девушек, которых я встречал в своей жизни!
- Правда?! - глядя восторженно прямым взглядом, кокетливо прищурившись спрашивает меня моя красотка. - Честно-честно?!
- Конечно же честно-честно. Разве я тебя когда-нибудь обманывал, милая? - произношу, улыбаясь и поглаживая её мягкую нежную ручку с изящными пальчиками.
- А когда ты меня полюбил? С первого взгляда? Или постепенно, когда начал узнавать меня и привыкать ко мне? Только честно отвечай на мои вопросы? - тоном кокетливого следователя задает вопросы моя блонди.
- Когда первый раз увидел, сразу понял, что ты моя! - нежным тоном отвечаю своей милашке.
- Ты забыл, я не "моя". Я - Мая! - куксит губочки моя феечка.