Мужчина поясняет, что девушка очень скромная и совсем непьющая. Всегда приходила рано, сидела на топчане и книжки читала.
Упоминая книжки, Фарух достаёт из-под подушки сборник стихов Фридреха Шиллера и книгу Иммануила Канта "Критика чистого разума. Критика практического разума. Критика способности суждения."
Пролистываю книги, вижу на полях пометки, сделанные убористым калиграфическим почерком.
"Да, Слава, удивила ты меня, удивила, - думаю я."
Еще раз уточняю про родителей. Мужчина снова тычет рукой за эстакаду, дескать, там.
На это "там" смотрю с полным сомнением. Это как ткнуть в карту и сказать:"Туда!"
Прощаюсь с Фарухом, сажусь в авто, смотрю все же на навигатор, куда мне двигаться дальше.
Выехав через небольшой туннель за пределы МКАДа, съезжаю на второстепенную дорогу. Спустя минут пять оказываюсь на полном бездорожье.
Хорошо хоть на внедорожнике сегодня поехал. Как чувствовал, что может возникнуть какой-нибудь треш.
Мысленно и даже вслух ругаюсь матом. Мягко называю себя полным идиотом и ебланом, коли поперся в ночь, хер знает куда. Нет, даже хер не знает куда…
Мог же завтра, ну или в понедельник, отправить начальника безопасности своей компании. Он бы захватил ребяток своих и проверил все вдоль и поперёк.
"Ну, Никита Валерьевич, и где бы твой Тимур и его команда, а главное, кого бы они искать стали бы? - снова кручу в голове мысль, которая мне покоя не даёт. - Девчонку с глазами бэмби голубого цвета, да? Приметы, которые ты обозначил, слишком размытые."
За мыслями своими в кромешной тьме попадаю в какое-то совершенно сюрреалистичное место практически с полным отсутствием освещения и дорог, с полуразрушенными деревянными строениями, которые, вероятно, были натыканы здесь в хаотичном порядке еще во времена царя Гороха.
На навигаторе данная территория обозначена, как рабочий посёлок.
Судя по дорожной карте в границах этого места ведётся строительство новой дорожной развязки.
И это означает, что людей здесь не должно быть.
Да, не должно быть, но они явно есть. О чем свидетельствуют редкие тусклые жёлтые пятна в окнах.
Возле одного из трех ближайших бараков, в котором больше всего освещенных окон, замечаю некоторую странность. Она меня несколько настораживает.
Вблизи среднего подъезда деревяшки стоит авто, рядом с ним копошатся человеческие фигуры. Две из них заталкивают в салон машины какой-то большой куль. На нем периодически поблескивает светоотражающая полоска.
В моей памяти всплывает аналогия с кошатницей на МКАДе. На её старой куртке так же поблескивало что-то.
Не выходя из своего авто, моргаю дальним светом в надежде, что фигуры испугаются и сорвутся с места, бросив куль. Так и происходит. В авто резко загораются мутные фары, люди запрыгивают в салон, и машина срывается с места.
Я несусь следом за ними. Преимущество в мощи и скорости своего авто теряю буквально минут через десять.
Главная причина их превосходства в том, что они, зная территорию, ныряют в самые узкие и темные места.
В отличие от них мне приходится маневрировать, сворачивать и объезжать.
На одном из узких проездов местные упыри пропадают из зоны видимости совсем, потому что гасят полностью фары.
Мне удаётся их нагнать на прямом участке, куда они выруливают из какой-то подворотни. Только начинаю теснить к обочине, как они снова уходят в проезд между домами и опять вырубают фары.
Объехав ветхое строение, ловлю силуэт их машины, выскакивающей на отсыпку возводимой эстакады.
В момент, когда я уже начинаю подниматься, задняя дверь рыдвана распахивается, из неё выпадает большой куль и кубарем по камням летит вниз насыпи.
Машина впереди на несколько секунд замирает, а потом снова устремляется дальше.
Я резко торможу прямо на подъёме, задним ходом сдаю ниже. Выбрав удобное место для остановки, глушу двигатель, выхожу из салона.
В кромешной тьме внизу насыпи совсем ничего не видно.
Открываю багажник, достаю знаки аварийной остановки и фонарь. Начинаю, освещая дорогу впереди себя, аккуратно спускаться вниз.
У огромного булыжника вижу связанное за руки и ноги тело. Голова человека откинута неловко назад.
Помятуя о первом правиле оказания помощи, не двигать тело, чтобы не причинить ещё большие повреждения, наклоняюсь ниже, чтобы понять, дышит и жив ли человек.
Боже, ужас, это Слава! Лицо девушки - сплошное месиво.
Практически приложив свое ухо к ее разбитым губам, улавливаю хлюпающее дыхание.
Просовываю под голову руку, голова мокрая. Вынув, вижу кровь. Вытираю об штанину, достаю телефон.
В шоке замечаю только последний номер. Это Ливон. Делаю вызов.
Лив отвечает с задержкой, дышит прерывисто и надсадно.
- Прости, брат, у меня форс-мажор. Нужна бригада скорой помощи. Нашел я девушку. У нее черепно-мозговая травма. Место только по геолокации. Сейчас скину.
- Жду, - отвечает Лив, не говоря ни слова.
Отправляю ему точку нашего нахождения. Опускаюсь рядом с телом Славы.
Меня колотит от стресса, злобы и ненависти. В порыве во мне просыпаются древние животные инстинкты. Я утробно рычу, как раненый зверь.
Если бы сейчас мне попался хоть один еблан из той машины, то я бы его порвал собственными руками на куски.
В ожидании машины скорой помощи смотрю по сторонам и всматриваюсь в темноту.
Минут через двадцать вместо реанимобиля с неба спускается белый вертолёт с красным крестом на бортах.
Бригада медиков с носилками добирается до нас. Девушку аккуратно погружают и по откосу насыпи поднимают в вертолёт.
Уточняю адрес клиники. Не дожидаясь взлёта крылатой скорой, срываюсь с места и еду в медицинское учреждение.
На входе в приёмный покой меня встречает Ливон. В его глазах сопереживание и вопросы.
- Спокойно, Никита. Девушку уже доставили в хирургию. Теперь надо ждать.
- Не могу здесь ждать, Лив, мне надо к ней. Я должен узнать, как она.
- Ты сейчас на нерве, Ник. Мы пойдём наверх, но тебе надо успокоиться.
Поднимаемся на лифте в хирургию. Идём по отдельному коридору к операционному блоку.
Из двери выскакивает женщина в зелёном костюме. Она бежит в слезах к нам встречу, все время всхлипывает и причитает.
- Боже, какой ужас, какой ужас. Нелюди, просто нелюди. Ну, как же так можно. Звери, настоящие звери, - с этими словами женщина пробегает мимо.
В полном изнеможении опускаюсь на диван в коридоре. Не знаю и даже не представляю, что сделали с бемби.
- Ты, Ник, ни в чем не виноват, - чувствуя моё состояние, произносит Ливон.
Я молчу. У меня совсем нет сил на разговоры. Внутри меня горит огонь негодования на себя за то, что тогда около ветклиники я оставил девчонку одну.
Глава 5
- Никита Валерьевич, на основании собранных данных наши аналитики провели анализ, согласно которому охват рынка…
Волатильность, активы, товары, сегментирование, инвестирование, анализ, статистические финансовые показатели, риски вложений, - начальник финансово-аналитического департамента сыплет терминами, как пушка для подачи теннисных мячей.
Уже час идет совещание, "вишенкой" которого должно стать решение о вливании нашей компании в международный проект. Все участники заседания ждут моего решения.
Ждут от того, кто потерял адекватность, способность анализировать и принимать решения.
Да, мне надо решить и решиться. Надо.., но я не могу, точнее будет сказать, не способен трезво мыслить.
У меня абстинентный синдром на фоне внутреннего деструктива и отравления собственным гневом и ядом.
Уже практически 120 часов я не сплю. Не сплю, потому что мысленно перебираю, переживаю, пережевываю этапы отрицания.
Зачем и почему пережевываю и занимаюсь самоедством? Да, потому что я - еблан конченый. Иначе никак нельзя обозначить того, из-за кого чуть не погиб человек.
Безусловно, меня можно было назвать гордым словом "спаситель", ведь все же успел практически под занавес трагедии.
Только не хуя я - не спаситель, а полное ничтожество, которое смогло беззащитную девчонку равнодушно отправить в темноту, пустоту и безысходность…
Вот сижу, слушаю умные термины, которыми охрененно жонглирует мой высокопрофессиональный топ-менеджер, а мне реально похуй на эти заумные слова и на моего невъбенного умного топа, по извилинам моего мозга посредством нейронов бегает лишь одно слово "убивать".
Второй раз в жизни испытываю желание "убивать". Если первый раз оно стало порывом отчаявшегося юноши, то сейчас это желание имеет характер непреодолимой силы. Мое желание настолько велико, что я ощущаю в себе потенциал и чувствую запах и привкус крови.
- Как совещание прошло? Будете вписываться в международный проект? Никита, слышишь меня? - интересуется Ливон во время ужина в ресторане.
- Лив, может мне пойти в какое-нибудь ЧВКа? - опуская ответ на его вопрос, удивляю друга оригинальностью своей мысли.
- Никит, ну, чего ты хуйню несешь, а? Какое ЧВКа? Кто тебя возьмёт, а, главное, кем?
- Да, какая разница кем…Свободным контрабасом. О, стрелком фрилансером, - зло хихикая, "испражняюсь" черным сарказмом. - Могу с автоматом бегать. Кстати, переводчиком быть могу. Я все же пятью языками свободно владею.
- Брат, ну все тебя совсем понесло. Ты же вроде и не пил, Никитос? - хмыкает и настороженно смотрит на меня Ливон. - Да, шибанула тебя эта история не по-детски. Штырит жестоко. Ник, может в клуб Заура съездим. Поспарингуешься с его мастерами боев без правил. Пару раз получишь по печени, вдруг полегчает?
- Предлагаешь воспользоваться методом опиздюливания, Лив?
- Есть ещё хороший способ, прибегнуть к помощи мозгоправа. Никита, у тебя же брат Александр по этим делам. Кстати, его реально хвалят. Говорят, записаться на приём к нему непросто. Еще можем в пятницу в стрелковый клуб съездить. Или в нашем домашнем тире пострелять.
- Брат, ты настоящий друг! Спасибо за поддержку. Пока нет. Мне надо внутри себя самому найти точки опоры. Кстати, хотел сегодня бемби навестить. Позвонил. Сказали, что еще смысла нет.