— Дима! — крикнул из прихожей папа, взявший трубку. — Тебя!
— Кто? — удивился я.
— Не знаю, невеста какая-то.
Я подбежал к телефону, думая о Жанне. Отошел от родительской комнаты, насколько позволял провод и, прикрыв микрофон рукой, негромко сказал:
— Да?
— Привет, — послышался голос Маши. — Не занят?
— Я? А… Ну, как бы, нет, а что?
— Да так… У меня папа с утра уехал на какую-то встречу, и я подумала, может, ты сегодня придешь? Ты же хотел поучиться танцевать. Время есть, место тоже.
Сердце рухнуло в область копчика. Такого стремительного развития событий я не ожидал. По правде говоря, я уже всерьез начал верить, что произойдет какое-нибудь стихийное бедствие и заставит всех забыть об этом проклятом бале. Но Маша оказалась не в курсе насчет бедствия.
— Сегодня? — переспросил я.
— Ага. Если ты, конечно, не занят.
— Да нет… Я приду, да. Скоро.
— Хорошо! — Я не мог не заметить эту радость у нее в голосе; радость, больно полоснувшую мне по сердцу. — Буду ждать. Адрес знаешь?
Направляясь к Маше, я выдумал четкую стратегию. Бала не будет! Я буду заниматься танцами, создавать видимость нетерпения перед Жанной, а за пару дней до бала наберу полную ванну холодной воды и простужусь к чертовой матери. Если очень повезет, то у меня даже начнется воспаление легких и меня положат в больницу. Идеально!
Вид Маши в домашнем халате и плюшевых тапочках меня несколько ошеломил. Все-таки к одноклассникам хоть и привыкаешь, но представить их вне школы и улицы весьма затруднительно. А ведь они все живут в своих квартирах, пьют, едят, спят, принимают ванну и много чего еще.
— Заходи, — улыбнулась Маша. — Чай будешь?
— Нет, спасибо! — Утруждать ее еще и чаем я не хотел.
— Сразу к делу?
— Ну, наверное, да.
— Хорошо. Пойдем в зал.
Залом называлась просторная комната, вдоль одной из стен которой тянулись шкафы, а на противоположной висел пестрый ковер. Третья стена обладала огромным окном, выходящим на солнечную сторону, благодаря чему комната купалась в солнечных лучах. Посмотрев вниз, я увидел палас, скатанный в рулон. Маша, очевидно, подготовилась к занятию и даже вымыла пол. Так стыдно мне еще никогда не было.
— Давай сперва послушаем музыку, — предложила Маша.
Я не возражал. Она подошла к проигрывателю, на котором уже стояла пластинка. Игла нашла канавку, из колонок донеслось характерное потрескивание.
— Просто слушай, — сказала Маша. — Мелодию, ритм…
Комнату заполнили звуки вальса. Я неоднократно слышал такую музыку, но сейчас она оказала на меня какое-то странное воздействие. Музыка одновременно мягкая и грозная. Она жила, извивалась, будто доисторическое чудовище, сверкала чешуйками. Столько силы в этих звуках, что казалось, стены сейчас рухнут под неистовым напором.
— Вот с этим придется работать, — сказала Маша, выключая проигрыватель. — Начнем тренироваться без музыки, так будет легче привыкнуть к движениям. Ну, иди сюда.
Она протянула руки мне навстречу. Я внезапно осознал, что мне придется ее коснуться. Мало того — еще и практически обнять. Это уже сродни изнасилованию…
— Ну давай, я не кусаюсь!
Я подошел к ней. Ноги совершенно онемели, я их не чувствовал. Незаметно обтер о джинсы вспотевшие ладони. Ну и как я должен танцевать в таком состоянии?
— Первым делом успокойся, — велела Маша. — Вдохни глубоко!
— Да я не…
— Я тебя не обвиняю. Просто ты взволнован, а с этим нужно справиться. Ну представь, что я мальчик! — Она засмеялась. — Это же просто танец, Дима! Нас никто не увидит.
«Вот именно!» — подумал я. Тем не менее, набрал в грудь воздуха и медленно его выдохнул.
— Полегчало?
— Вроде.
— Хорошо. Тогда начнем. Держи мою руку, вот так. А правую руку кладешь вот сюда. Да не бойся ты!
Возложение ладони на ее талию стоило мне еще одного глубокого вдоха. Левая рука Маши легла мне на плечо.
— Ну вот, это основная позиция, — тоном учительницы продолжала Маша. — В принципе, даже если ты научишься танцевать только так, этого будет достаточно. Запомнил, куда руки девать?
— Запомнил, — улыбнулся я, подвигаясь чуть ближе. Маша немедленно отстранилась.
— Нет-нет, — сказала она. — Когда вальсируешь, между тобой и партнером должно оставаться небольшое расстояние.
— Да просто неудобно, — оправдывался я.
— Поначалу — да, а потом привыкнешь. Итак, перейдем к движениям. Самое элементарное — квадрат. То есть, танцуя, мы должны как бы очертить квадрат на полу. Ты шагаешь вперед левой ногой, я отступаю. Одновременно мы поворачиваемся. Ну, давай!
Я опустил глаза вниз и увидел босые ступни Маши — она, оказывается, успела скинуть свои смешные тапочки. Это зрелище снова меня взволновало, но я держал себя в руках. Осторожно двинул ногой вперед, и ножка Маши, словно спасаясь от нападения, скользнула прочь. Одновременно она потянула меня за собой, и я чуть не упал.
— Не так уж плохо, — подбодрила меня Маша. — Только это не я тебя должна тянуть, а ты меня толкать. Это называется «вести». В танце девушка полностью тебе подчиняется. Если, конечно, это не танго. Теперь другой ногой.
Мы топтались по полу, наверное, около часа. За это время я привык к необычным движениям и даже добился некоторого автоматизма. Но под конец так устал, что начал спотыкаться на ровном месте. Неутомимая Маша легко и непринужденно скользила в танце, негромко задавая ритм: «Раз-два-три, раз-два-три, раз-два-три».
В какой-то момент я все же потерял равновесие и начал падать прямо на нее. Мы умудрились удержаться на ногах, но когда опасность миновала, я обнаружил, что обнимаю Машу и крепко прижимаю ее к себе. А что больше всего меня поразило — она не делала попыток освободиться. Сквозь халат я чувствовал жар ее тела, разгоряченного танцем.
— Прости, — сказал я, отстраняясь.
— Да ничего…
Голос слегка хриплый, будто от волнения. Посмотрев на нее, я увидел порозовевшие щеки и взгляд, направленный в сторону. Наверное, в такой ситуации кто-то один должен знать, что делать. Мы не знали. И я решился взорвать разом все воздушные замки.
— Извини, — прошептал я.
— Да брось ты, это ерунда! — Улыбка у Маши вышла невеселой.
— Я не об этом. Я обманул тебя. Дело в том, что на бал я пригласил Жанну. А она сказала, что пойдет, только если я буду уметь танцевать. Потому я тебя и попросил. Я не думал, что так… Ну, что вот так получится… Я так не могу. Прости.
Я не смотрел на нее во время этой спотыкающейся речи. Договорив, я повернулся и пошел к выходу. Маша молчала. Ах, если бы началось землетрясение или война… Но воскресный день оставался тихим, солнечным и умиротворенным.
Уже зашнуровывая ботинки, я услышал легкие шаги. Маша вошла в прихожую, снова надев тапочки, и оперлась о стену, глядя на меня. Я не мог встретить ее взгляд.
— Во вторник после уроков?
Мне показалось, я ослышался.
— Что?
— Я говорю, во вторник после уроков придешь? Есть время? Когда ты с Жанной геометрией занимаешься?
— В понедельник…
Лицо Маши непроницаемо. Тот контакт, что был между нами все эти годы, куда-то исчез.
— Ну тогда во вторник приходи.
— Зачем?
— Что значит, «зачем»? Учиться танцевать. Ты же за этим сюда пришел.
Хотелось по-детски зареветь и убежать.
— Маша, я не пойду на бал, — сказал я. — Скажу, что я заболел, или еще что-то придумаю…
— Не слишком ли большая жертва? — Ее взгляд чуть-чуть потеплел. — Ведь ты по ней с первого класса сохнешь. А тут — такой шанс. Может, единственный в жизни. И ты вот так просто отступишь? Почему?
— Потому что это подло по отношению к тебе.
— Дима, не надо так поступать. Да, конечно, мне неприятно было это узнать. Но если ты не пойдешь на бал из-за меня, то мне будет еще неприятнее. Я, может, и не самая умная брюнетка в мире, но понимаю, что обидеть меня ты не хотел. Так получилось. Бывает. Я научу тебя танцевать, как и обещала. А ты пойдешь на бал с Жанной, как и обещал.
— А ты?
— А я могу пойти с кем-нибудь еще. Или одна. В конце концов, какая разница, с кем под ручку ты зайдешь туда? Это просто бал, а не ЗАГС.
Я стоял молча и смотрел на нее, как нищий, вымаливая улыбку или еще хоть что-то, что доказало бы, что между нами не все кончено, что есть еще эта тоненькая связующая нить. Маша улыбнулась.
— Иди, — сказала она. — Не волнуйся за меня. Я в порядке.
Глава 15
Понедельник выдался мрачным во всех отношениях. Небо хмурилось тяжелыми тучами, в расписании громоздилась сплошная физика с математикой, Рыба не упускал случая влепить мне подзатыльник, проходя мимо, а Маша словно не замечала моего существования.
На большой перемене ко мне подошла Жанна. Она вгляделась мне в лицо и нахмурилась.
— Что случилось? — спросила она.
— Ничего. — Я отвернулся.
— Когда?
Я поморщился, но ответил:
— В пятницу.
— Когда от меня домой пошел?
Я кивнул. Жанна продолжала вглядываться мне в лицо.
— Тот, о ком я думаю? — спросила она.
Ответить я не успел. В класс зашел Рыба, и Жанна тут же отошла от меня. Она в мгновение ока очутилась рядом с Рыбиным и перегородила ему дорогу.
— Ты чего? — удивился тот.
Жанна молчала и Рыба начал нервничать.
— Чего ты на меня смотришь? — буркнул он и попробовал обогнуть Жанну, но она сделала шаг в ту же сторону.
В класс зашел Петя. Рыба, заметив его, крикнул:
— Э, староста! Уйми свою девчонку.
Петя отреагировал мгновенно: подскочил к Жанне, взял ее за руку и потащил прочь, что-то негромко говоря. Рыба протиснулся мимо и занял свое место. Я, растерянный, смотрел на то, как Петя с Жанной о чем-то переговариваются. До меня не долетело ни слова из их диалога, а потом прозвенел звонок, и они разошлись.
Последним уроком значилась химия, и мы все, до смерти уставшие, с радостью, свойственной только школьникам, восприняли весть о том, что учительница заболела. Радость немедленно омрачил Петя, заявивший, что ему поручена организация Осеннего бала, и сейчас у нас по этому поводу будет классный час.