Боря показал мне пальчиковую батарейку и подсоединил ее к двум клеммам своего загадочного прибора, больше похожего на груду мусора. Выждав несколько секунд, он убрал батарейку, взял настольную лампу и подключил ее к розетке, также валяющейся на столе. Лампа загорелась.
— Видишь? — с торжествующим видом повернулся ко мне Брик.
— Лампочка горит, — кивнул я.
— Именно! Я подал незначительный импульс на схему, и сейчас энергия, переходя из одного состояния в другое, питает лампу накаливания. Мне интересно, сколько она проработает. Давай подождем!
Мы сели на застеленную кровать напротив стола. Лампа горела.
— Слушай, Боря, — сказал я. — У меня просьба.
— Слушаю тебя.
— Мысли не читаешь?
— Нет, я же обещал.
— Ясно. Ты говорил, что знаешь, почему Маша решила пойти с тобой на бал. Я хочу, чтобы ты рассказал мне.
Боря покосился на меня. Он боялся оторвать взгляд от лампочки.
— Уверен? — спросил он.
— Абсолютно.
— Я расскажу, без проблем, но… Знаешь, поразмыслив, я решил, что тебе эта информация принесет только вред. Ты начнешь менять свои решения, или не менять, но в любом случае будешь ощущать угрызения совести.
— Плевать. Тем более что я знаю ответ. Просто хочу убедиться наверняка. Говори.
— Хорошо. Маша влюблена в тебя. И, как бы глупо это ни звучало, она хочет заставить тебя ревновать. Я не скажу, что это был продуманный план, нет. Она вызвалась под влиянием импульса. Так же, как эта лампочка. И я не знаю, сколько она еще будет «гореть». Возможно, что до самого бала ее не хватит. Она уже сегодня сомневалась в своем решении.
Я стиснул зубы. Ну вот, все твои предположения оправдались. Рад? Как-то не очень.
— Как давно? — шепнул я.
— Чё?
— Как давно она… влюблена в меня.
— Сложно сказать наверняка. Пожалуй, это чувство живет в ней уже несколько лет. Но она не сознавала его до недавних пор. Когда она думала, что ты приглашаешь ее на бал, она ощутила первые признаки. А когда ты рассказал ей про Жанну, чувство раскрылось полностью.
Мы молча смотрели на светящуюся лампу. В голове у меня невероятная пустота. Я просто не знал, как и о чем думать.
— Что же мне делать? — спросил я.
— Ты задаешь этот вопрос даже не человеку, — напомнил Брик. — Я бы мог дать тебе совет, исходя из своего понимания ситуации. Но вряд ли ты его воспримешь правильно.
— А ты попробуй.
— Ладно, попробую. Только пообещай, что не станешь на меня злиться.
— Не стану.
— Тебе нужно сойтись с Жанной, многократно вступить с ней в половую связь, потом бросить ее и уйти к Маше. И жить с ней уже постоянно.
Я посмотрел на Борю, так, словно он был учителем математики, рассказывающим, что сумма квадратов гипотенуз равна квадратному корню из равнобедренного тетраэдра.
— Ты сам-то себя понял? — спросил я.
— Я — да. А вот ты — нет. И Маша нет. И Жанна тоже. Вы все блуждаете во тьме и мните себя первооткрывателями. А на деле нужно просто открыть глаза и убедиться, что рядом с вами бродят миллионы таких же. Маша — идеально подходящая тебе девушка. Но отдать ей предпочтение ты не можешь из-за Жанны, которая — твой «запретный плод», недосягаемый идеал. И останься ты с Машей сейчас, будешь постоянно жалеть об упущенных возможностях. Поэтому разумный вариант — уничтожить иллюзии. Я уверен, что, пожив или даже просто повстречавшись с Жанной несколько месяцев, ты увидишь, что она капризна, эгоистична, себялюбива и на окружающих людей ей попросту плевать. Ты поймешь, что не так уж она идеальна. И осознаешь, что Маша гораздо лучше, с какой стороны ни взгляни.
В этот момент лампочка несколько раз мигнула и погасла.
— Великолепный результат! — Боря моментально переключился с психологии на электронику. — Я на сто процентов уверен, что некоторая часть энергии все же пропала втуне, но это уже успех! Ты понимаешь, что это нам дает?
— Нет, — признался я. Мыслями я был бесконечно далек от энергетических проблем.
— Вот эта батарейка, цена которой пятнадцать рублей, может запитать все электрооборудование в доме. Все! И, даже если я буду жечь свет и телевизор постоянно, ее хватит как минимум на двое суток. Впечатляющая экономия, не правда ли? Но и это еще не все! Мне нужно собрать блок питания для подключения к сети, импульсный трансформатор или что-то вроде того, и тогда можно будет обойтись без батареек. Достаточно подключить прибор к проводам, идущим к дому, и все. Потребление энергии будет стремиться к нулю. А то эти квитанции, что принес почтальон, немного меня встревожили. Разумеется, в перспективе новый тип проводов, которые смогут еще лучше сохранять идущее по ним электричество. Я уже представляю себе конструкцию такого провода, но воссоздать ее в домашних условиях будет весьма проблематично. Надо искать выход на производящие предприятия. Кроме того, мы можем оформить патент. Когда я уйду, ты останешься во главе самой успешной фирмы! Представляешь, Дима, я могу полностью обеспечить тебе жизнь! Кажется, это прекрасная благодарность за все, что ты для меня делаешь?
— Ты этим сейчас хочешь заниматься? — спросил я.
— Сейчас уже поздно, но завтра можно начать телефонные переговоры с производителями…
— Я помогу тебе с плакатом.
— С каким еще плакатом?
— Ну, большой такой плакат. С надписью: «Всем привет! Я очень странный школьник, заходите с обыском и не забудьте лопаты!» Мы приколотим его к забору, а сами сядем на крышу и будем вести философские беседы о познании.
— Вот дерьмо! — заорал Брик и долбанул кулаками по столу так, что вся его конструкция подпрыгнула, жалобно дребезжа. — Черт побери, твою мать, долбанная хрень! Почему мне это сразу в голову не пришло? Проклятье! Вот оно, Дима, нарушенное равновесие! Человек, что-то изобретший, вынужден скрываться, бояться… Это ли не бред? Это ли не абсолютное безумие? Мне нужно восстановиться как можно скорее. Я поведаю другим Исследователям о том, каковы печальные плоды нашего поражения! Богом клянусь, мы переломим ход войны!
— Извиняюсь за вопрос, но я не могу его не задать. Че?
Брик посмотрел на меня все еще полыхающим взглядом и несколько раз моргнул.
— Ах, да. Я же не рассказывал — ко мне вернулась память.
Он принялся разбирать свою схему. Сперва бережно, а потом, видимо, плюнув на все, начал выдирать провода с корнем.
— Ну и что там, в твоей памяти? Вспомнил, кто ты?
— Все банально и просто, — проворчал Брик. — Мог бы и сам догадаться. Я — Исследователь. Тот, кто постоянно что-то изучает и изобретает. Нас было много, но Разрушители нанесли нам сильный удар.
Платы и катушки с грохотом летели в жестяное ведро. Мне было не по себе от этого зрелища: гений, уничтожающий свое изобретение.
— После этого я и попал сюда. Конец истории. Нужно как можно скорее восстановиться и лететь обратно. Если Разрушители переломят ход войны в свою пользу — всему конец. Тебе, кстати, тоже.
— Я-то тут с какого бока? — удивился я.
— Ты где живешь?
— Там, — я показал направление. — Ты же был у меня дома.
— Ты во Вселенной живешь, Дима. Представь, что на твоей планетке внезапно исчезнет страсть к познанию. Чем займут себя люди? Войны, наркотики, примитивные фильмы, как в романе Хаксли.
— А что, сейчас всего этого нет?
— Конечно, есть. Разрушители ведь сейчас в большинстве.
— Это ведь недавно случилось.
— Для меня недавно. Сколько лет прошло по вашим меркам, я понятия не имею.
Брик, наконец, очистил стол и теперь стоял перед ним, ссутулившись. Выглядел он жалко. Совсем не напоминал ни Маленького Принца, ни, тем более, какую-то основополагающую силу мироздания.
— Сколько тебе еще до восстановления? — спросил я.
— Восемьдесят пять процентов, — грустно сказал Боря. — Все идет так медленно… Успеть бы, прежде чем Разрушители найдут меня.
В комнате постепенно темнело. Я встал, расправил джинсы и хлопнул по плечу поникшего Брика.
— Все будет хорошо, — заверил я его.
— Ты лишь успокаиваешь мои эмоции. С фактами твое заявление не имеет ничего общего.
— Ты опять?
— Ах, черт… Что тут сказать? Ну, типа, спасибо, что ли?
— Уже лучше, — улыбнулся я. — Ладно, пойду я. Кстати, забыл тебе сказать. Я договорился о работе. Съездим в четверг. Мой двоюродный брат работает на пилораме, обещал тебя пристроить. Только постарайся там ничего не изобретать. Просто бери и делай то, что от тебя попросят.
— Хорошо! Спасибо, Дима! — просиял Брик. — Ты меня серьезно выручил!
— Да брось ты. Ничего особенного.
Я вернулся домой едва ли не в восемь вечера.
— Ты где был? — налетела на меня мама. — Я уже всех знакомых обзвонила!
— Своих знакомых? — уточнил я.
— А чьих еще?
— Ну да, действительно…
— Этой твоей… как ее… Жене звонила!
— Жанне?
— Ну да, ей. Представляешь, что говорит? Сказала, что ты сегодня с другой девушкой встречаешься! Заржала, как дура, и трубку бросила!
— Это она может, — признал я.
— Имей в виду, если ты думаешь, что я ее в семью приму — то нет! Ни в коем случае!
Да, родители — тонкие знатоки подростковых сердец. Сперва запрещают, а потом удивляются, что их не слушают. Почему-то взрослые люди никак не желают понять простой истины: чужой опыт — ничто. Есть такие места, через которые каждый проходит сам.
Кое-как угомонив маму, я рассказал ей, что наполучал в школе и прошел в комнату к отцу. Он, как всегда, смотрел сериал и пил пиво.
— Ты зачем маме про Жанну рассказал? — упрекнул я его.
— Нет, ну молодец, конечно! — возмутился папа. — Если уж задумал пропасть, так хоть мне сообщи, я тогда придумаю чего-нибудь. А то мать в панике по дому мечется, не знает, кому звонить. Надо же было ее занять чем-нибудь.
— Мне ведь уже не семь лет! И вернулся я не в полночь!
— Ты это матери рассказывай. Я бы тебя раньше выходных не хватился — помню себя в этом возрасте.
И он отхлебнул из бутылки, словно подавая сигнал: «Разговор окончен». Я ушел в свою комнату в несколько приподнятом настроении. Все же отец меня понимал, несмотря на то, что казался равнодушным.