— Теперь знакомы! Посидим? — Она кивнула в сторону столика, стоящего на детской площадке.
Я не стал возражать. Чудеса, да и только. Даже никакого стеснения не осталось — очень уж необычной была ситуация.
Мы сели друг напротив друга. Эля достала из сумочки тонкую сигарету и закурила.
— Ну, рассказывай, — потребовала она.
— Что рассказывать?
— Все рассказывай. Что у тебя случилось?
Внезапно я вспомнил слова Коли и возразил:
— Нет, лучше ты рассказывай!
Она усмехнулась и посмотрела куда-то в сторону. «Потеряла интерес», — решил я.
— Слушай, видишь, вон там павильон? — спросила она.
Я обернулся и увидел небольшой ларек.
— Купи нам пива?
— Пива?
— Угу. Я вообще-то к подруге шла, у них там гулянка. Но чего-то передумала. Купишь? Я денег дам. А то меня тут знают, не продадут.
Почувствовав мое замешательство, Эля пояснила:
— Мне четырнадцать.
У меня было немного денег, поэтому я вызвался купить на свои. Уже когда зашел в павильон, меня осенило: она же просто сплавила меня, чтобы незаметно уйти! Ну что ж, вполне предсказуемо. Я, конечно, все равно куплю пива. Сяду за тот столик и выпью обе бутылки. А потом поеду домой, пьяный и несчастный. Придя к такому решению, я купил еще и пачку сигарет. Помирать — так помирать!
Эля сидела за столиком. Даже не болтала по телефону. Ждала.
— Я думал, ты ушла, — признался я, садясь на прежнее место.
— Ага, размечтался! — фыркнула Эля. — Меня палкой не прогонишь, если мне интересно.
— Тебе интересно?
— Ага.
— Что именно?
Склонив голову, она промурлыкала:
— «В такой веселый светлый день — как можно быть таким несчастным?»
Я отвел взгляд и сосредоточился на бутылке. Попытался сорвать крышку о край стола, но лишь накрошил на колени трухлявой древесины.
— Дай сюда!
Эля забрала у меня бутылку и зажигалкой ловко открыла ее. Хлынула пена. Эля также сноровисто припала к горлышку и отпила лишнего, после чего вернула мне бутылку.
— Ну, за знакомство!
Мы стукнули бутылки друг о друга и сделали по глотку.
— Итак! — всплеснула руками Элеонора. — Обо мне, да? Ну, начну. Меня зовут Элеонора, я живу вот в этом доме. Мне четырнадцать лет, учусь в школе. Я панк, тащусь от «Короля и шута», «Тараканов!» и «Наива». И еще я считаю, что все мои одноклассники — дебилы, с которыми поговорить не о чем. Теперь ты.
Я задумался. Что же ей сказать?
— Ты не думай, — посоветовала Эля. — Ты говори, как есть.
— Меня зовут Дима, — признался я. — Мне шестнадцать. Люблю рок-музыку, типа «Кино» и «ДДТ». Тоже в школе учусь.
— В какой?
— В четвертой.
— Погоди… Это в поселке, что ли?
— Ну да.
— Неделю назад «стрелка» была, наши против ваших — ты ходил?
Я вспомнил, что именно неделю назад меня избил Рыба с толпой своих прихвостней. Вот куда они, видимо, направлялись.
— Нет.
— Хорошо. А то я бы тебе глаза выцарапала.
Элеонора еще раз приложилась к бутылке. Потом хитро прищурилась, глядя на меня.
— Слушай, а почему ты со мной поздоровался?
Тут настал мой черед пить — чтобы выиграть время.
— Как тебе сказать, — пробормотал я, поставив бутылку на стол.
— Знаешь, что в панках зашибись? Им можно всю правду говорить. Так что давай, смелее!
То ли раскованность этой девушки на меня так повлияла, то ли алкоголь успел проложить дорожку к мозгу, но я выложил ей все. И про свою десятилетнюю большую любовь, и про загадочную дружбу с Машей, про ее внезапное чувство, про Осенний бал, про брата и про Борю. О космическом происхождении последнего я, впрочем, умолчал.
За время своего путанного рассказа я скурил две сигареты и даже еще раз сбегал к ларьку. На этот раз взял немного денег у Эли и купил сразу четыре бутылки. А когда закончил говорить, бутылок осталось всего две.
— Ну ты даешь, — покачала головой Эля. — Такая «Санта Барбара» — закачаешься. И что, не знаешь, кого выбрать?
Я уже был в том состоянии, когда окружающий мир сужается до собеседника. К тому же сгустились сумерки, добавив происходящему интимности.
— Да как тебе объяснить? — почесал голову я. — Понятно, что Жанну выберу. Но Машу жалко…
— Жалко у пчелки! — отрезала Эля. — Что, ты с ней из жалости встречаться будешь?
— Ну, не только…
— Ага, значит, тоже к ней неровно дышишь?
— Наверное, да…
— А со мной-то чего поздоровался? Дурачок, ты ж во что угодно влюбишься, что с тобой заговорит! Тоже мне, дон Жуан!
Тут я рассердился. В конце концов, она даже младше меня! К тому же я пьян.
— С чего ты это взяла?
— С того. Сам рассказывал. Хочешь сказать, не влюбился в меня?
— Нет!
— Прямо вот ни капельки?
— Вообще нет!
— И даже сможешь поцеловать и не влюбиться?
— Да легко!
— Докажи!
Я решительно встал, переместился к Элеоноре и… решимость меня покинула. В нескольких сантиметрах я видел ее симпатичное личико. Она прищурила глаза и облизнула губы чуть заметным движением. Поцеловать… Как это вообще можно?!
— Ну? Струсил? — почти шепотом сказала она.
— Еще чего!
Алкоголь помог мне решиться. Вообще я планировал просто ткнуться губами в ее губы и спраздновать победу. Но когда наши губы соприкоснулись, все пошло наперекосяк. Я не успел опомниться, как Эля обняла меня, и невинный поцелуй перешел в откровенный засос. Ощущения были невероятными. Казалось, что я пью из какого-то волшебного источника, который лишь слегка отдавал пивом и сигаретами. Такие нежные губы, такой дерзкий язычок…
Должно быть, прошло минут пять, прежде чем мы прервались. Как-то забылся соревновательный аспект происходящего. Эля прильнула ко мне, как кошка, забравшись с ногами на лавочку.
— Первый раз, да?
— Ага, — только и сказал я.
Руки сами обняли ее, ладони сомкнулись на животе. Эля почти лежала на мне спиной, глядя на звездное небо.
— Чувствуется, — проговорила она. — Что впервые. Но быстро учишься. Молодец.
Эта малявка поучала меня, будто была старше лет на пять. Но почему-то раздражения уже не осталось. Все мои мысли сосредоточились на том, как бы невзначай переместить руки чуть повыше, на два соблазнительных бугорка, приподнимающих футболку. А впрочем, пока меня полностью устраивал ее теплый живот, слабо двигающийся в такт дыханию. Удивительное ощущение.
— Ты милый, — вдруг сказала Эля.
— А?
— Бэ! Тоже витамин.
— Чего ты…
— Того. Не фиг переспрашивать, все ведь слышишь.
— Хочу и переспрашиваю! — насупился я.
— Вот так?
— Да, так!
— Ты милый, милый, милый! Милый-милый! Ми-и-и-иленький! — принялась забавляться Эля.
— Ты тоже! — сказал я, чтобы просто прервать.
— Что «тоже»? Скажи!
— Ты милая.
— Милая-премилая?
— Да, именно такая.
— Премилейшая?
— Блин, ну хватит!
Эля захохотала, и ее живот напрягся и задрожал под моими руками. В какой-то момент футболка немного задралась, и ладони скользнули под нее. Вот это уже была фантастика!
— Хамство какое! — возмутилась Эля. — А, вообще, ладно. Только дальше не лезь!
— Дальше — куда?
— Ни туда, ни туда! Глаза выцарапаю! Наслаждайся тем, что есть, милый Дима. И, будь так мил, открой пиво!
Мы просидели еще минут пятнадцать, болтая обо всякой ерунде. Пили пиво, курили, целовались. В конце концов, моя подруга принялась клевать носом. Да и я немного занервничал — успею ли на автобус? Потом, правда, вспомнил, что у меня ни копейки денег и идти придется пешком. Это меня успокоило.
— Хороший вечер получился, — пробормотала Эля. — Можешь поцеловать мои веки?
Я не стал переспрашивать и уточнять. Просто нагнулся и нежно коснулся губами ее глаз. Готов поклясться, что она заурчала, как самая настоящая кошка. И тут в наш маленький мирок вторгся кто-то третий. Сел на скамейку напротив. Я поднял голову и… увидел Борю Брика.
— Привет! — Он поднял правую руку.
Эля открыла глаза и села, не отодвигаясь, правда, далеко.
— Проблемы? — нахмурилась она. Кошка превратилась в тигрицу, готовую растерзать за одно неверное движение.
— О, целая куча! — улыбнулся Боря. — Но к вам, милая леди, это не имеет ни малейшего отношения.
Эля расслабилась, хихикнула и ткнула меня в живот локтем.
— Слыхал мелкого? Я милая!
— А я так и сказал! — кивнул я. — Это Боря, я про него говорил тебе. Боря, это Эля. Элеонора.
— Рад знакомству, — кивнул Боря.
— Абсолютно такая же хрень! — отозвалась Эля. — Чего приперся?
— Шел с работы и заметил Диму. Почему-то у меня возникло ощущение, что он пропил все свои деньги и теперь ему не на что ехать домой. Вот и решил проявить посильное участие.
Эля фыркнула:
— Подумаешь! Я бы ему дала.
— Ни капли не сомневаюсь, но это лишь отсрочит решение проблемы.
Элеонора рассмеялась, а я смутился и закурил сигарету.
— Правду говорил, умен твой друг, — сказала Эля. — Давайте, езжайте. Я тоже домой пойду.
— Покурим? — предложил я. Не хотелось так вот резко расставаться с этой необычной девчонкой.
— Покурим, — вздохнула Эля и достала свою тонкую сигаретку.
Немного поколебавшись, я приобнял ее. Протеста не последовало. Боря внимательно наблюдал за нами.
— Как работа? — спросил я.
— Очень простая работа, хотя и требует выносливости, — отозвался Брик. — Думаю, скоро привыкну и буду работать наравне со всеми.
— Хорошо, хорошо…
Беседы на троих у нас не получилось. Докурив, мы с Элеонорой бросили окурки в горлышко бутылки.
— Ну? — она повернулась ко мне. — Поцелуешь на прощание, на глазах у друга?
Я поцеловал. Прощальный поцелуй был не таким уж и долгим, да и губы порядком занемели, утратив чувствительность.
— Влюбился? — спросила Эля. В ее глазах загорелись озорные огоньки.
— Нет, кажется, — ответил я.
— Ого! Не ожидала. Ну, тогда у нас, наверное, получится самая идиотская в мире дружба. Как это по-панковски!