— Увидимся еще? — улыбнулся ей я.
— Наверное. Есть ручка?
— Не-а…
Боря молча положил на стол блокнот и ручку. Элеонора по-хозяйски выдрала два листа. На одном написала свой номер телефона и сунула мне во внутренний карман куртки.
— Ты свой тоже напиши, — попросила она.
Я написал. Домашний. Номера сотового я не знал.
— Ну все, пока! — Эля поднялась на ноги и чуть покачнулась. — Позвонишь потом, расскажешь, чем у вас все закончилось?
— Обязательно!
И она ушла. Я взглядом проводил ее до подъезда. В дверях она обернулась и, звонко рассмеявшись, послала мне воздушный поцелуй.
Домой мы ехали в пустом автобусе. Я сидел, прислонившись головой к стеклу. Наверное, выражение лица у меня было предельно дурацкое.
— Честно говоря, я потрясен, — сказал Боря.
— Заткнись.
— Нет, я не осуждаю тебя, скорее наоборот…
— Заткнись.
— Я даже и не думал, что мои слова так скоро…
— Боря!
Я поднял голову и посмотрел ему в глаза.
— Что?
— Я сейчас нахожусь в какой-то волшебной и бессмысленной сказке. Пожалуйста, заткнись. Поговорим завтра.
И он замолчал. Может, обиделся, но мне было все равно. В голове проносились воспоминания о самом прекрасном вечере за всю жизнь.
Глава 25
Молодость дана нам для того, чтобы совершать ошибки. Натворив уйму ерунды, мы находим верный путь и держимся его всю свою жизнь. Но, конечно, родители и школа всегда против. И за каждую ошибку приходится расплачиваться.
Семейный вечер после знакомства с Элеонорой напоминал вечеринку в психбольнице. Мать рыдала, пила валерьянку и рассказывала ужасы про беременности и аборты. Потом — про армию, про СПИД, про тюрьму. И еще зачем-то — про геенну огненную. На моей памяти это был вообще единственный раз, когда мама обратилась к религии.
Отец не мог выбрать единой линии поведения. Он то орал на меня, то объяснял маме, что все произошедшее — чистой воды ерунда. А вообще, по глазам видно было, что ему все это смертельно опостылело, и он мечтает о диване, телевизоре и бутылке пива.
Причиной скандала стало не только мое позднее возвращение, но и запах пива, сигарет и следы от губной помады на щеке. Убийственное сочетание. Не хватало только случайно выпавшего из кармана шприца и пакетика с белым порошком. Впрочем, вряд ли это смогло бы расстроить маму больше.
Когда скандал, наконец, закончился, я упал в постель и довольно быстро заснул. Снилась мне Жанна, окутанная звездным сиянием и постоянно куда-то ускользающая.
Минула ничем не примечательная пятница. Антонов напомнил, что в понедельник начнутся репетиции. Боря после уроков уехал на работу, а я пошел заниматься с Жанной геометрией.
— Ты помнишь мое условие? — спросила Жанна, когда с уроками покончили.
— Какое?
— Про танцы. В понедельник твой первый экзамен!
— А, да… Думаю, все получится.
— Серьезно? Ну, посмотрим, посмотрим! — Она улыбнулась так, словно немного удивлена.
На следующий день позвонила Маша и вызвала меня к себе на урок танцев. В этот раз она осталась мною довольна.
— Ну, если так дальше пойдет, то к балу ты будешь неподражаем!
— Да ну, — засмущался я.
— Не скромничай! У тебя все прекрасно получается.
Повисло неловкое молчание. Мы снова сидели на диване. Я глядел в пол, а Маша — в окно.
— Можно вопрос? — решился я.
— Наверное…
— Это не очень хороший вопрос. В смысле…
— Господи, да спрашивай уже!
Я решился:
— Скажи, ты считаешь Жанну пустышкой?
Разумеется, ей было неприятно. Но больше у меня нет близких друзей, кроме Бори. А его космического мнения явно не хватало.
— Почему ты спрашиваешь у меня? — Маша отвернулась.
— Потому что ты скажешь правду. Несмотря ни на что.
— А если я совру?
— Я это увижу.
Теперь мы смотрели в глаза друг другу. Два человека, которые не могли друг другу врать.
— Нет, я не считаю Жанну пустышкой, — побледнев, сказала Маша. — Я считаю, что она просто не знает, чего хочет. И, может, никогда не узнает.
А потом она добавила еще кое-что. Слова, оставшиеся у меня в памяти на долгие годы:
— Бывает так, что двое будто созданы друг для друга. Это видно всем. И окружающим, и им самим. У них все будет хорошо. Но бывает и так, что одному человеку придется долго идти к другому, который палец о палец не ударит. И что будет в итоге — этого не знает никто. В сказках про такую любовь и пишут. А в жизни, наверное, лучше первая.
От необходимости отвечать меня отвлек звук ключа, вставляемого в замок.
— Папа пришел! — Маша подскочила и принялась разворачивать палас. Я ей помог, но Маша, кажется, уже не обращала на меня внимания.
— Радость моя, ты дома? — послышался тонкий мужской голос.
— Да-да, папа! — Маша выбежала в прихожую, а я пошел следом.
Маша целовала в щеку своего высокого лысого отца, который еще не снял пальто. Заметив мое присутствие, Вениамин Геннадьевич отстранился от дочери, словно в смущении.
— У тебя гость? — спросил совершенно бесцветным голосом.
— Здравствуйте, — пробормотал я.
— Это Дима, мы в одном классе учимся, — сказала Маша. — Я учу его танцевать. У нас скоро Осенний бал, и я помогаю ему подготовиться.
— Вместе идете? — продолжал допытываться Вениамин. Душевности в его голосе не добавилось ни на грамм.
— Нет! — хором сказали мы с Машей.
Вениамин принялся молча раздеваться. Я, пользуясь большим размером прихожей, стал натягивать куртку.
— Уже уходите? — Вениамин даже не повернулся.
— Да, домой пора…
— Кажется, я вам помешал.
— Пап, ну ты чего? — улыбнулась Маша. — Я вот только поесть не успела приготовить, что ж ты не сказал, что раньше придешь?
Глава 26
Я постарался выскользнуть из квартиры как можно скорее. Маша попрощалась со мной невнимательно, а Вениамин так и вовсе не сказал ни слова. Я вынес в душе неприятный осадок, но он быстро растворился.
Созданы друг для друга… Я шел домой, размышляя об этих словах. И ведь правда, так легко представить нас с Машей семейной парой. Небольшое усилие воображения — и вот, она встречает меня с работы. На ней фартук, из кухни доносится запах еды. Мы непринужденно беседуем за ужином, смотрим какой-нибудь фильм, ложимся спать… Идиллия. Почему я бегу от этого? Ведь представить вместе нас с Жанной почти невозможно. Жанна на кухне чистит картошку? Бред! Жанна ждет меня с работы? Фантастика!
Чтобы избавиться от всех этих мыслей, я потратил остаток субботы на учебу. Достал пособия для подготовки к ЕГЭ и с головой окунулся в решение задач. Собственно, воскресенье я тоже планировал провести подобным образом. Но вмешались обстоятельства.
Во-первых, я проснулся в первом часу дня. Позавтракал или пообедал. Потом сходил в душ, немного посмотрел телевизор и, когда я уже твердо решился засесть за учебники, мой сотовый телефон начал пищать. Звонили с неизвестного номера. Я взял трубку.
— Да?
— Привет, Дима! — послышался жизнерадостный голос.
— Боря?
— Да, я.
— Откуда у тебя мой номер?
— Э-э-э… Из твоей головы. Извини, но я опять это сделал. Когда вы с Элей обменивались телефонами, я увидел номер у тебя глубоко в подсознании. Ты мог бы его извлечь, но был сильно пьян. А я хотел помочь, но решил не вмешиваться.
— Вот поганец… А у тебя-то телефон откуда?
— Твой брат дал. Сказал, что нужно быть на связи.
— Ясно. Ладно, чего хотел?
— Как «чего»? Ты что, забыл? Мы сегодня идем в кафе!
— Куда?
— Кафе «Адонис». Встречаемся на остановке через двадцать минут.
Он отключился, не услышав моих яростных отнекиваний. «Адонис»… Ну да, он идет встречаться с Катей. А я-то там зачем? Как проводник, что ли?
Впрочем, думал я обо всем этом, уже собираясь. Мама как раз вышла за покупками. Я сообщил отцу, что еду встречаться с другом и, возможно, буду поздно. Пообещал не пить.
— Вот всегда бы так! — похвалил папа. — Все понял, все записал. Вали, развлекайся!
Брик уже стоял на остановке.
— Я мог бы просто сказать тебе адрес, — проворчал я, ответив на рукопожатие.
— Почему бы не сходить вместе?
— Ну, у тебя, типа, свидание…
— Разве? Хм… Об этом я как-то не подумал. Впрочем, думаю, что на первом свидании ничего особо интимного не будет. Ты не помешаешь!
— Вот спасибо, утешил! — фыркнул я.
До «Адониса» мы добрались без приключений. Зашли внутрь, выбрали свободный столик и сели. Немедленно подошел официант со скучающим выражением лица и принес меню. Я заказал яблочный сок и сухарики, распрощавшись с остатком наличности. Боря подошел к вопросу более размашисто и затребовал себе бифштекс с картофельным пюре и кофе.
— Без пятнадцати восемь, — сказал он, поглядев на экран старенького черно-белого телефона.
— Как она вообще тебя найдет? — подивился я.
Зал постепенно заполнялся, свободных столиков не оставалось. На небольшую сцену вынесли микрофонную стойку.
— Неужели еще и караоке будет? — вздохнул я.
— Это что?
— Это когда люди поют под музыку. Ну, просто поют. Короче, скучно и противно.
Вернулся официант с нашим заказом. Я отхлебнул сока и чуть не поперхнулся, бросив очередной взгляд на сцену. Там стояла Катя. Она посмотрела на наш столик, улыбнулась и помахала. Я нерешительно ответил на ее приветствие, а Боря замахал даже двумя руками.
Катя выглядела ослепительно. Волосы уложены в красивую пышную прическу, сверкающее платье с глубоким декольте безукоризненно облегало ее фигуру.
— Я рада приветствовать всех вас сегодня вечером, — сказала она в микрофон. — Сегодня вас так много… Давайте начнем с чего-нибудь заводного!
Глядя на Катю, я и не заметил, как на сцене появились два гитариста и барабанщик, усевшийся за невесть как появившуюся там установку. Все посетители захлопали, свет в зале немного померк, сделав сцену центром всеобщего внимания. Барабанщик трижды ударил палочками друг о друга, и грянула музыка. Я быстро узнал ее, прежде чем Катя начала петь знакомые английские слова. Это была «Living La Vida Loca», почему-то всегда упорно путающаяся у меня в сознании с песней из мультфильма «Чип и Дэйл».