Я закрыл глаза. В безумной ситуации нужно было искать безумный выход. Сосредоточившись изо всех сил, я мысленно закричал: «МАША!»
Крик раскатился, проникнув в каждый закоулок сознания, и медленно умер, порождая многочисленные сполохи эха. Я не смел пошевелиться, все мои чувства обострились, ожидая ответа. И он пришел. Как будто кто-то шепнул рядом: «Дима? Чего тебе нужно?»
Как бы я ни волновался, не смог не заметить напряжения и обиды в этом ответе. Но сейчас не до того. «Выйди из класса! ОН идет за тобой. Пожалуйста, беги! Я жду перед школой!»
Секунды капали, как вода из плохо закрытого крана. Одна, две, три… Наконец прошелестел вздох: «Хорошо…»
Где-то там, внутри, печальная темноволосая девушка подняла руку и попросилась выйти. Учительница только кивнула, не переставая говорить. Девушка покинула кабинет и вышла на лестницу. Снизу послышались шаги. Она отступила и спряталась за угол, затаив дыхание. Вот появился он. Девушка видит его серую спину, фуражку. Он останавливается перед расписанием, а затем идет к тому кабинету, из которого выскочила она. Не стучит. Просто открывает дверь и заходит внутрь. Слышатся голоса: его, учительницы. Пора!
Девушка скользнула на лестницу и побежала. Мгновение — и она на первом этаже. Охранник, как обычно, ничего не замечает. Она выбегает на улицу и ищет взглядом того, кто позвал ее.
— Слава Богу! — выдохнул я и схватил Машу за руку.
— Что случилось? — В ее глазах я вижу полную растерянность. — Как ты… Куда мы? Подожди, я не взяла куртку…
Я снял свою куртку и накинул ей на плечи.
— Ты же замерзнешь!
— Не важно. Бежим отсюда!
— Куда?
Я огляделся по сторонам. Ко мне идти нельзя, к ней — тем более. Пожалуй, оставалось лишь одно место, где мы могли ненадолго укрыться. Вряд ли Разрушителям придет в голову искать нас там.
Ворота оказались открытыми. Мы, пригнувшись, скользнули под натянутую желтую ленту. Дверь опечатали, но я сорвал печать, не задумываясь.
В доме царил хаос. Раскрытые дверцы шкафов, перевернутый стол в кухне, некоторые половицы оторваны. Дом обыскали досконально, но, очевидно, безрезультатно.
Я провел Машу в кухню, поставил на место стол, отыскал два стула.
— Посидим, — предложил я.
Она опустилась на стул, а я сел рядом. Постепенно мысли успокаивались. Я посмотрел на Машу и отметил румянец у нее на щеках. Может, из-за пробежки на холоде.
— Зачем мы сюда пришли? — спросила она.
— Я не знаю, куда еще пойти.
Маша посмотрела на меня и отвела взгляд. Румянец усилился.
— Тот милиционер… Он из-за него приходил, да? Из-за Брика?
— Он думает, ты знаешь, где он. Ты знаешь?
Она отрицательно покачала головой. Слишком быстро, будто пыталась меня в чем-то убедить.
— Поэтому тебе нельзя с ним разговаривать.
В доме было тепло, и Маша, сняв куртку, вернула ее мне. Больше она не пыталась встретиться со мной взглядом.
— Дима, что происходит? Я ничего не понимаю.
— Ты была права. Не стоило тебе сближаться с Бриком.
Она смотрела на свои руки, лежащие на коленях, и думала, как истолковать мои слова. Выбрала безопасный вариант:
— Так и знала. Знала, что он не принесет добра.
Я взглянул на нее с обидой. Больших усилий стоило подавить глупый вопрос, который так и вертелся на языке.
— Он не виноват, что все так сложилось, — пробормотал я, глядя в стол.
— Почему ты его выгораживаешь?
«… несмотря на то, что у него было со мной?» — услышал я окончание вопроса.
— Просто он мой друг, — сказал я. — Единственный.
— Единственный? А я?
Она коснулась моей руки своей. Я вздрогнул, но решился и сжал ее прохладные тонкие пальцы.
— За эти пять дней, — сказал я, не глядя ей в глаза, — ты хоть раз пришла ко мне? Пока я был без сознания?
Ее пальцы дернулись.
— Ты был без сознания?
— А ты не знала?
— Нет. Я думала, ты сбежал с ней.
Наконец мы посмотрели в глаза друг другу. Как раньше, будто и не было всех этих недоразумений. Между нами не было лжи.
— Жанна пропала? — спросил я.
— Да. Я видела вас обоих в последний раз тем вечером, после бала. В понедельник ни тебя, ни ее в школе уже не было. Казалось, вы просто сбежали вместе. Мне бы и в голову не пришло ничего другого.
Жанна сбежала… А может, она действительно вернулась на небо? Кто знает… Я постарался погасить мысли о ней. Сейчас надо сосредоточиться на другом.
— Брик тоже пропал? — выдавил я из себя этот вопрос.
— В понедельник. После того, как… Ах, ты же не в курсе. Ну, тут много чего было.
Маша рассказала мне, что случилось в понедельник. Рассказ был недолгим.
— На первом уроке в кабинет директора вызвали Брика. Он вернулся через десять минут и сказал, что вызывают Рыбина. Вот так вот, не по алфавиту. Урок уже почти закончился, когда мы услышали крики, грохот. Кажется, даже выстрел…
Маша не узнала сразу всего. Картину событий ей пришлось восстанавливать по крупицам, по разрозненным слухам в течение трех дней. Получалось следующее. В кабинете директора сидели трое милиционеров. Как и рассказывал нам Петя Антонов, один из них был вполне адекватным, а двое других сыпали странными вопросами и вообще казались какими-то неживыми.
Брик, по воспоминаниям директора, держался спокойно. Отвечал на все вопросы, даже самые идиотские. Когда один из странных милиционеров предложил ему решить задачу по математике, Брик не сумел этого сделать. Три раза начинал решать, но заходил в тупик. Наконец, ему задали вопрос о том, не замечал ли он кого-то странного в школе. И Брик внезапно рассказал про Рыбина. Мол, тот внезапно стал вести себя необычно. Стал лучше учиться, начал задавать всем необычные вопросы. «Как подменили», — сказал Брик.
Этого оказалось достаточно. Брика отпустили, вызвали Рыбина. Ему задали какой-то вопрос, которого директор не запомнила. В ответ Рыба выдал нечто странное, нечленораздельное. Директору сперва показалось, что он поперхнулся и задыхается, но отреагировать она не успела. Двое милиционеров сорвались с места, скрутили Рыбу, обвисшего у них в руках, и надели на него наручники. Третий попытался вмешаться, но его оттолкнули. Даже скорее ударили. Он достал пистолет, но выстрел ушел в пол — двое странных оказались быстрее. Потом его вырубили ударом по голове и скрылись, уведя с собой Рыбу.
— Рыбина убили? — спросил я.
— Нет, вовсе нет. Его до среды держали в отделении, потом отпустили. Он пришел в школу вчера, но никому слова не сказал.
— Ясно. А Брик?
— Брик дождался, когда все успокоится, и просто ушел. Больше никто его не видел. Его ищут, да?
Я кивнул.
— За что?
— Это сложно объяснить.
— А ты попробуй.
— Ну… формально его могут искать за то, что он убил свою маму.
— Господи… Так он не врал?
— Нет, он говорил правду. Но истинная причина другая.
— Неужели он мог сделать нечто еще более страшное?
— Нет. Дело не в этом. Понимаешь, он… Ну, скажем так, ищет его не милиция. Они только притворяются ментами, чтобы легче было искать. Они хотят его убить.
Маша покачала головой:
— Бред какой-то. Убил маму… Нет, я не могу поверить.
Я пропустил мимо ушей ее слова. Постепенно в голове вырисовывался примитивный план. Мне нужно найти Брика, хоть я и ненавидел его с каждой секундой все больше. Только он мог сказать мне, что делать дальше.
— Ты точно не знаешь, где он сейчас?
— Откуда мне знать? — Маша поморщилась.
— Может, он сказал что-нибудь? Вы же…
Я замолчал, ощущая жар на щеках. Пальцы Маши выскользнули из моей руки.
— Не сказал, — отвернулась она.
Я не смог найти слов. Встал, подошел к окну. Тихо, спокойно, но в сердце росла тревога.
— Нужно уходить.
— Куда? — Голос Маши был каким-то тусклым.
— Тебя надо спрятать. В школу нельзя, домой тоже.
— Ты с ума сошел? Я не собираюсь бегать от милиции!
— Это не милиция. Они могут убить тебя, понимаешь? Тот, который явился за тобой в школу, сегодня заходил ко мне. Избил отца, грозил убить меня, моих родителей. Обещал отрезать пальцы, если я не скажу, где Брик. Ты не должна с ним встречаться. Я этого не позволю.
— Избил отца? — Маша поднялась со стула. — Но ведь это…
— Их тут, как минимум, двое. Они сильны и не остановятся ни перед чем. Пожалуйста, поверь мне. Тебе нужно скрыться.
Она молчала. Я повернулся к ней.
— Я ведь никогда тебе не врал. Прошу, поверь.
Маша кивнула. Ее глаза заблестели.
Выйдя из кухни, я зашел в первую комнату и осмотрелся. На полу валялась мебель, одежда, вытащенная из шкафов. Ничего, похожего на знак. Я посмотрел наверх и увидел в потолке люк, ведущий на чердак. Без лестницы до него не добраться.
Прошел в комнату Брика. Постоял перед грудой библиотечных книжек на полу. На стене увидел надпись коричневой краской: «Living La Vida Loca». Очевидно, это и был знак, о котором упоминал Брик.
— Мог бы и так догадаться, — прошептал я. — Куда тебе еще идти, недомерок?
На кровати валялось несколько курток. Я взял одну и повернулся к выходу. В проеме стояла Маша, и ее взгляд был прикован к кровати.
— Возьми, — быстро сказал я, протягивая ей куртку. — Наверное, эта тебе лучше подойдет.
Маша послушно надела куртку, глядя мимо меня.
— Куда мы пойдем?
— Есть одна мысль. — Я достал из кармана мобильник. — Но я могу поплатиться глазами.
— И долго мы будем здесь сидеть? — поинтересовалась Маша.
Мы сидели за тем самым столиком, за которым тысячу лет назад я впервые целовал девушку. От этого я чувствовал себя немного не в своей тарелке.
— Сейчас. Она должна уже подойти.
— Она?
Что это? Неужели я слышу ревность в голосе? Как ни странно, от этого стало теплее на душе.
— Вот она! — улыбнулся я.
Элеонора выглядела иначе. Несмотря на прохладу, облачилась в кожаную мини-юбку, кеды, розовую майку и джинсовую безрукавку. Она стремительным шагом подошла к столу, и я поднялся ей навстречу.