— Привет! — сказал я.
— У тебя ровно десять секунд, чтобы объяснить мне, почему я не должна выцарапать тебе глаза! — выпалила Эля.
— Последние пять дней я был без сознания. Бал прошел отлично, выживших нет. Это — Маша, я тебе о ней говорил. Нам нужна твоя помощь.
Эля усмехнулась.
— Уложился! Ну, дуй за пивом, раз уж вытащил меня со школы.
— Но у меня нет…
— Ой, ну кто бы сомневался! — закатила глаза Эля.
Она поставила на стол сумочку, достала из нее пару сотенных купюр и протянула мне.
— Мухой! — распорядилась она. — Мы пока познакомимся. И сигарет возьми тоже.
Элеонора полностью оправдала мои ожидания. В глубине души я боялся увидеть, как она прячет взгляд, бормочет какие-то отговорки. Но нет! Эля оставалась Элей.
— Предки будут в диком экстазе, но я с ними разберусь, — заявила она, когда я вернулся с пивом.
— Я достану денег…
— Димочка, закрой ротик, а то я тебе глазки выколупаю, — ласково сказала Эля. — Нашел, понимаешь ли, квартиру посуточно! Должен будешь, отработаешь.
Маша поначалу смущалась, но не устояла под энергетическим напором Элеоноры. Пяти минут не прошло, как они уже болтали, будто закадычные подруги. Я бы радовался этому, если б не являлся предметом их разговора.
— И что ты в нем нашла? — разорялась Эля. — Не, ну глянь — ни кожи, ни рожи…
— А по-моему, довольно симпатичный, — улыбнулась Маша.
— Ну, знаешь… Мне вот крокодилы симпатичными кажутся. Но я с ними взасос не целуюсь!
— Откуда ты…
Элеонора рассмеялась:
— Догадалась! Сердце любящее подсказало. Ну и как? Я хорошо его натренировала?
— Может, хватит уже, а? — возмутился я.
— Ладно! — махнула рукой Элеонора. — Так, во что вы вляпались? Меня посадят? Если посадят, я расстроюсь, имейте в виду!
— Никто тебя не посадит, — улыбнулся я. — Просто Маше нужно некоторое время не показываться на людях. Не разрешай ей выходить. Справишься?
— Я не тупая!
— Знаю.
— Знахарь нашелся! Сказала, все будет ок, значит, все будет ок! Еще вопросы? Нет вопросов. Вот и пей свое пиво вонючее, наслаждайся богатым вкусом!
Вкус у пива был, кстати, так себе. Маша к своей бутылке почти не притронулась, а Элеонора пила, как ни в чем не бывало.
— Давай, подруга, для храбрости! — наседала на Машу Эля. — Мамка сейчас истерику устроит, надо выпить!
— Мне как-то нехорошо, — улыбнулась ей Маша. — Не хочу пива.
— Ну, ладно, смотри. Короче, маман будет бушевать — ты внимания не обращай. Папа вечером придет — все разрулит, он у меня адекватный. А через пару дней матушка станет доброй и улыбающейся.
— Спасибо тебе!
— Ой, да ладно! Неужто я нашему милому Димочке в чем-то откажу!
Когда Эля уволокла Машу домой, я еще немного посидел за столом. Надо было думать о дальнейших своих действиях, но покоя не давало одно: расскажет ли Эля новой подруге о нашем поцелуе? В конце концов, я просто махнул рукой. Расскажет, так расскажет. Плевать. Теперь нужно отыскать Брика.
Интерлюдия 3
Я остановил «Форд» во дворе, который совсем не изменился за пятнадцать лет. Все те же погнутые качели и сломанная карусель на детской площадке. Все тот же обшарпанный кирпичный дом. Разве что решеток на окнах стало больше, да появились электронные замки на дверях.
«Есть ли у нее домофон?» — думал я, набирая номер квартиры. Если есть, то что я ей скажу? Послышался протяжный писк, дверь открылась. Она даже не спросила, кто пришел.
Я поднялся на третий этаж и остановился возле приоткрытой железной двери. Для приличия постучал, потом вошел. Катя стояла в прихожей, кутаясь в халат. Сначала мне показалось, будто и она тоже ничуть не изменилась, но стоило ей включить свет, как иллюзия развеялась.
Катя постарела. В уголках глаз, на лбу залегли морщинки. Кожа не казалась такой гладкой, она словно подшелушивалась. Я видел перед собой красивую женщину, из тех, чей ежедневный ритуал «прихорашивания», занимавший когда-то несколько минут, разросся до нескольких часов. Должно быть, сегодня она не собиралась никуда выходить. Наверное, ненавидит меня за то, что я пришел и застал ее в таком виде.
— Здравствуйте, — сказал я. — Вы, наверное, меня не помните? Я…
— Дима, — улыбнулась она. Потом смерила меня взглядом и засмеялась:
— Наверное, уместнее говорить Дмитрий?
— Лучше Дима! — Я улыбнулся ей в ответ.
— Дима. Ну ладно. А ты… как бы это сказать-то? Возмужал, что ли? Тогда совсем мальчишка был. Смешной такой.
— Сколько лет прошло. И не только лет.
— Ну да. Проходи. Чаю?
Мы сидели в тесной кухне и пили чай с печеньем. Я спросил Катю о ее карьере.
— Все так же, — вздохнула она. — Езжу по кафешкам с выступлениями. Шансон, романсы, попса… Все, что людям нравится.
Я окинул взглядом кухню. Кран капал, в раковине виднелось желтовато-красное пятно возле стока. Дверца посудного шкафчика покосилась. Обои пузырились у потолка. Те же самые обои.
Я сделал большой глоток начавшего остывать чая и перешел к делу.
— Ты помнишь Брика? Борю.
— Спрашиваешь! Еще бы мне не помнить этого мелкого засранца!
Ее лицо стало напряженным.
— Я виделся с ним несколько дней назад…
— Он что, еще жив?
— Да. Он вспоминал тебя.
— Надо же. Я думала, с ним давно покончено.
Я смотрел ей в глаза и не мог понять: то ли она ненавидит Брика, то ли боится.
— Он ведь не сделал тебе ничего плохого?
— Мне? — Катя засмеялась. — Мне — нет. А другим — да. Про его маму неделю тогда в новостях кричали.
— А что если я скажу тебе, что он не убивал ее?
— Боюсь, что я тебе не поверю. Будь у тебя доказательства — ты бы тогда предоставил их.
— Я и не говорил, что у меня есть доказательства. У меня есть знание о том, что и как тогда произошло. Знание, доказать которое невозможно.
Катя допила чай, избегая смотреть мне в глаза. Ополоснула чашку и остановилась возле раковины.
— Расскажи, — потребовала она, не оборачиваясь.
Вот оно. Значит, это был страх. Теперь она хочет поверить.
— Это очень долгий рассказ. А мне сегодня нужно ехать домой, в другой город. Поэтому я принес тебе это.
Я сходил в прихожую и взял пакет, который оставил там. В пакете целая кипа листов.
— Здесь все, что я помню о Брике, — сказал я. — Считай это мемуарами.
Она вытащила листы из пакета и перевернула несколько.
— На роман похоже.
— Это и есть роман. Только я ничего не выдумал. История невероятная, сразу предупреждаю. Но она правдива. Сможешь поверить?
Катя кивнула, не отрывая взгляда от написанных мною слов.
— Я постараюсь. Но зачем ты привез это мне?
Настало время раскрыть цель визита.
— Брик попросил кое о чем. Он тоже помнит тебя. Наверное, даже больше, чем помнит. Он попросил привезти локон ангела.
Катя вздрогнула и посмотрела на меня.
— Как интересно, — пробормотала она.
— Он говорил о твоих волосах. Если тебе не сложно… Ну, в общем, ему будет приятно. Возможно, это поможет ему быстрее поправиться.
— Подожди!
Катя убежала в комнату, сжимая мою книгу в руках. Послышался звук, как будто пластмасса терлась о пластмассу. Катя что-то перебирала, искала. Наконец, вернулась в кухню.
— Держи! — Она протянула коробочку с компакт-диском. — Их у меня штук сто пылится.
Обложка простенькая. Снимок голубого неба и надпись, будто выведенная солнечным лучом: «Локон ангела».
— Так мы назвали группу, — сообщила Катя. — Как только приехали в Красноярск, на студию, стали думать, как бы назваться. И вот, остановились на этом.
— Он знал?
— Нет. Откуда бы? Когда мы виделись в последний раз, названия еще не существовало. Тем не менее, я думаю, речь идет об этом. Ты же помнишь, каким он был? Знал то, чего не мог знать…
Я молча смотрел на обложку диска. Ни малейшей тени. Только свет, радость и надежда.
— Впрочем, я не возражаю, — снова подала голос Катя. — Пусть это будет таким своеобразным автографом.
Она взяла ножницы с полки над плитой и остригла небольшой клочок волос. Я открыл коробочку с диском, и Катя просунула локон между обложкой и прозрачной крышкой. Когда я закрыл коробочку, то увидел, что локон расположился очень удачно, подчеркивая надпись.
— Спасибо, — улыбнулся я.
Мы с Катей обменялись телефонами, обнялись на прощание и расстались. Десять минут спустя я уже летел по трассе в обратный путь. По радио играла всякая ерунда, и я решился вставить в магнитолу диск Кати. Послушав первую композицию, сделал погромче, а потом — еще громче. И в какой-то момент даже стал подпевать:
— «Отпустите домой покаянные души, научите безумцев любить!»
Голос Кати был все таким же звонким, чистым и красивым, как в тот день, когда она пела «Living la vida loca» на сцене кафе «Адонис». «Локон ангела» оказался прекрасной группой, появившейся не в том месте и не в то время. Жаль. Все мы иногда опаздываем, и очень редко судьба дает второй шанс.
Глава 36
До «Адониса» я дошел минут за десять. Только у самых дверей остановился, почувствовав робость. Предстояло делать то, чего я делать не умел: общаться с людьми. Причем, не просто трепаться, а добиться конкретного результата. Несколько раз глубоко вдохнув и выдохнув, я решился.
В помещении практически пусто. Лишь несколько человек завтракали в разных углах зала. На сцене никого. Спокойная электронная музыка — из тех, что рекомендуются «для релаксации». Я подошел к стойке.
— Здравствуйте!
Полноватая брюнетка с приветливым лицом повернулась ко мне.