Думаю, подростковые годы – сложное время, так как с тобой происходят эмоциональные и гормональные изменения. С другой стороны, это отличное время, чтобы раскрыть свои умения и способности – как я обнаружил у себя актерский талант.
Я не уверен, что могу мотивировать других, но я верю, что из плохого может родиться хорошее. Собственный опыт помогает мне не судить других и замечать, если кому-то не по себе. Молодежи не следует сдаваться. Сфокусируйся на позитивных людях в своей жизни – семье или школьных друзьях. Именно они помогли мне и поддержали, когда я вышел из зоны комфорта. Они уговорили меня попытаться. Посмотри, что ты можешь изменить в своей жизни, и поверь в себя.
«ПОДРОСТКОВЫЕ ГОДЫ – ОТЛИЧНОЕ ВРЕМЯ, ЧТОБЫ РАСКРЫТЬ СВОИ УМЕНИЯ И СПОСОБНОСТИ – КАК Я ОБНАРУЖИЛ У СЕБЯ АКТЕРСКИЙ ТАЛАНТ».
@MOVEONSCOTLAND
Мохаммед, 18 лет, Лондон, Англия
«Я отказался от своей религии и потерял связь с семьей, но обрел новую жизнь и начал бороться против радикализма и браков по принуждению».
МОХАММЕД[20]
18 ЛЕТ, ЛОНДОН, АНГЛИЯ
В конце концов я понял: с первого дня своей жизни я никогда не задавал вопросы, которые волновали меня. Еще я понял, что у меня никогда не было выбора.
Следующие два года прошли тяжело. Я чувствовал, будто пытаюсь быть тем, кем не являюсь. Это истощает. Казалось, что я утратил связь с семьей, потому что родители были из другого поколения. Но я все еще должен был возвращаться домой и присутствовать там, где мне не было места, но вне дома я создал новую, другую жизнь.
В колледже я познакомился с людьми, которым доверял, и они старались помочь мне справиться с кризисом самоопределения. Какое-то время я был в депрессии и ничего не делал со своей жизнью, но теперь я занимаюсь благотворительностью и помогаю людям – это изменило меня. Я посещаю школы и рассказываю учителям, профессионалам и детям об экстремистском поведении: о женском обрезании, о воспитании девочек и мальчиков в рамках радикализма, о насилии на почве чести и о браках по принуждению. Это не повседневные проблемы, но я против них. Хочу приложить все силы, чтобы такие явления исчезли. Когда думаю об этом, то в голове крутится мысль: «Это может коснуться моего друга или одного из двоюродных братьев». Вот почему я стараюсь изо всех сил. Хочу, чтобы хорошие люди не страдали.
Если родители узнают, чем я занимаюсь, репутация моей семьи рухнет. Для них это позор. Но мне все равно. Я хочу выбраться из всего этого как можно скорее. Считаю свою деятельность важным делом. Я борюсь с экстремизмом в религии, традициях и культуре. Многим стыдно говорить о женском обрезании, но необходимо, чтобы как можно больше людей узнали об этом. Чтобы молодые люди обрели голос и постояли за то, что считают правильным. Благотворительность предоставляет мне платформу для борьбы с несправедливостью в жизни.
Волонтерство открывает для меня новую жизнь. Позволяет видеть, как молодежь воспринимает новости. Это дает мне возможность задуматься самому. Это помогает мне управлять собственной жизнью и своей судьбой. Я никому не позволю сделать выбор за меня.
«НАМ НУЖНО, ЧТОБЫ МОЛОДЫЕ ЛЮДИ ОБРЕЛИ ГОЛОС И ПОСТОЯЛИ ЗА ТО, ЧТО СЧИТАЮТ ПРАВИЛЬНЫМ».
Кори, 14 лет, Мертир-Тидвил, Уэльс
«В начальной школе надо мной издевались, и никто не считал меня подходящим другом. В первый день средней школы я понял, что могу начать все с чистого листа. И я пообещал себе, что моя жизнь изменится».
КОРИ
14 ЛЕТ, МЕРТИР-ТИДВИЛ, УЭЛЬС
Никто не считал меня подходящим другом. На мой счет существовало много предубеждений. Я злился и устраивал скандалы, но никто все равно не хотел говорить со мной. Моя репутация падала все ниже.
Оглядываясь назад, я думаю, что это из-за моих интересов (я обожаю поезда) и моего аутизма. Возможно, они сделали неверные выводы – будто я инфантильный и меня не надо принимать всерьез.
Они каждый раз находили что-то, что меня раздражало, и продолжали это делать. Постоянно. Каждый раз казалось, будто меня используют. Мне было очень одиноко. Однажды я подслушал разговор группы учеников младшего класса, и, кажется, они назвали меня слабаком.
В одиннадцать лет я перешел в среднюю школу, и из моей школы туда перешли те дети, которые меня раньше не беспокоили. Многие считают, что средняя школа сложнее начальной, но, как ни странно, в первый же учебный день я нашел здесь друга. Я стоял в очереди, оглянулся и подумал: «Хочу подружиться с этим парнем». Я хотел изменить свою жизнь. Нам устроили экскурсию по школе, и по ее завершении я уже общался с ним. Мне показалось, что он отличался от остальных. И мы подружились.
Когда у меня появился первый друг, я стал более уверенным в себе. Теперь, заводя новых друзей, я бегу домой и кричу маме, что у меня появился друг, и называю его имя.
Думаю, когда я вошел в ворота школы, я понял: эти люди не знают меня. Значит, у них еще нет предубеждений на мой счет. Я понял, что могу начать все с чистого листа. Обычно мне не очень хорошо удается создать первое впечатление, но в этот раз все получилось. Я понял, что люди могут быть одновременно разными и такими похожими. Люди могут быть грубыми и могут быть приятными. В средней школе я понял это.
Когда над тобой издеваются и у тебя нет друзей, люди всегда обещают, что все наладится. Что ж, могу сказать: в конце концов так и будет. А еще могу сказать, что прошлое делает тебя сильнее. Я понял это, потому что благодаря своему прошлому научился не реагировать на оскорбления. Наверное, из-за того, что меня слишком часто оскорбляли. Даже сейчас, если кто-то грубит, мои друзья злятся за меня, а я превращаю оскорбления в шутку или даже в комплимент – значит, человек обратил на меня внимание и захотел поделиться своим мнением. Теперь мне все равно. Только определенные вещи выводят меня из себя – если говорят о чем-то, чем я увлечен. В основном я злюсь, когда затрагивают тему аутизма и начинают что-то утверждать. Я хочу сказать им, что они неправы, но понимаю: раз они действительно ошибаются, то сказанное ими не относится ко мне, поэтому нет причины обижаться.
Наличие друзей делает жизнь проще. Без вопросов. Одна из причин, по которой я открыл в себе внутреннюю силу, – у меня стало больше поддержки.
Благодаря своему опыту я придумал много способов, как улучшить школы. Я бы подготовил специализированные учебные программы для каждого ученика – особенно для тех, кто плохо себя ведет. Такие люди не видят необходимости слушать, если информация преподнесена им неправильным способом. Затем они находят сторонников, которые тоже не хотят учиться. Я также отвел бы один урок в день или в неделю для разговоров с учителем, чтобы выстроить с ним отношения. Учитель сможет выслушать и помочь ученикам разобраться в своих чувствах.
Чтобы избавить учеников от стресса, я бы избавился от тестов и тревожности, которая сопутствует им. В тестах ты только и думаешь о том, что если сделаешь определенное количество ошибок, то придется все пересдавать. Это сидит у тебя в голове, когда ты решаешь следующий тест, и мешает получить заслуженную отметку.
В начальной школе я не знал, что могу чем-то поделиться. Я предпочитал работать самостоятельно, так как не видел смысла в групповой работе. А теперь я понимаю, зачем объединяться в группы, потому что у меня есть друзья. Я уверен, что меня будут слушать и я могу внести свой вклад, поэтому делюсь идеями, которые способны что-то изменить.
Большинство людей считают, что стремление изменить жизнь – глупое. Они не понимают, что, если все будет по-другому, это может кого-то вдохновить. Школа предназначена для экстравертов, но больше всего в помощи нуждаются интроверты. Для нас там ничего нет. Поскольку все крутится вокруг социализации, общения и веселья. Я горжусь тем, что интроверт. Я знаю: даже если ты не социализируешься, ты можешь быть хорошим человеком. Ты можешь учиться. Можешь найти друзей. Ты можешь делать все так, как тебе удобно. И можешь стать причиной перемен.
«Я ГОРЖУСЬ ТЕМ, ЧТО ИНТРОВЕРТ. Я ЗНАЮ: ДАЖЕ ЕСЛИ ТЫ НЕ СОЦИАЛИЗИРУЕШЬСЯ, ТЫ МОЖЕШЬ БЫТЬ ХОРОШИМ ЧЕЛОВЕКОМ. ТЫ МОЖЕШЬ УЧИТЬСЯ. МОЖЕШЬ НАЙТИ ДРУЗЕЙ».
Нина, 22 года, Шеффилд, Англия
«Моя мама умерла, когда мне было четырнадцать. Я страдала от анорексии, но даже в самые безнадежные времена чувствовала, что ее любовь живет где-то глубоко внутри меня».
НИНА
22 ГОДА, ШЕФФИЛД, АНГЛИЯ
Я не навещала ее в больнице, потому что была в стадии отрицания, а она не настаивала. Я узнала, что она умирает, за четыре дня до ее смерти. Мне было всего четырнадцать.
Многие из нас воспитаны с убеждением, будто дети уязвимы и хрупки, а взрослые знают лучше. Но правда в том, что дети знают и понимают намного больше, чем допускают окружающие, и детская ранимость навсегда остается в наших сердцах, будь нам 8 или 80 лет.
Оглядываясь назад, я понимаю, что во время маминой болезни я была полна отрицания и подавляла эмоции, что выплескивалось в гнев и самораз