Убийство Хелен служит доказательством того, что Карло или нашел эти улики и уничтожил их, или не успел узнать, что они где-то спрятаны.
Если улики существуют, где Хелен могла их спрятать? У себя дома? В банке? В сейфе?
В ее квартире мне нечего было делать. Карлотти оставил там для охраны полицейского. Попытка отыскать ее сейф вряд ли была бы успешной, но я мог позвонить ее банковскому менеджеру, перед тем как лететь в понедельник в Неаполь.
Я продолжал над всем этим размышлять, когда через полчаса зазвонил телефон. Сняв трубку, я взглянул на часы. Было десять минут двенадцатого.
— Мы все выяснили насчет этого «рено», синьор Доусон, — поведал мне Сарти. — Владельцем его является Карло Манчини. Он живет на виа Брентини. Это над винным магазином.
— Он сейчас там?
— Он заезжал туда переодеться. Уехал пять минут назад, надев вечерний костюм.
— О'кей. Оставайтесь там. Я сейчас приеду, — сказал я и положил трубку.
Я надел плащ, вышел из дома и направился к машине. Мне понадобилось двадцать минут, чтобы добраться до нужной улицы. Я оставил машину на углу и быстро прошел до дверей магазина, напротив дома Карло, где еще раньше заметил тучную фигуру Сарти, укрывшегося от дождя в темном подъезде.
Я шагнул к нему под навес:
— Он не вернулся?
— Нет.
— Я собираюсь туда зайти и все осмотреть.
Сарти надулся.
— Это противозаконно, синьор, — промямлил он без особой надежды в голосе.
— Спасибо за предупреждение. Нет никаких соображений по поводу того, как туда попасть?
Я посмотрел на винный магазин напротив. Сбоку был вход, который, очевидно, вел в квартиру наверху.
— Замок не очень сложный, — сказал Сарти, вытаскивая руку из кармана и передавая мне связку отмычек.
— Это тоже противозаконно, — усмехнулся я.
Он выглядел немного подавленным.
— Да, синьор. Никому не нравится такая работа, как моя.
Я перешел через дорогу и остановился, чтобы посмотреть по сторонам. На улице никого не было. Я достал фонарик и попробовал открыть замок. Как и предполагал Сарти, он оказался несложным. С помощью третьей отмычки мне удалось с ним справиться. Войдя в темноту, я закрыл за собой дверь, снова включил фонарик и быстро подошел к узкой крутой лестнице, которая была передо мной.
В помещении стоял густой запах вина, пота и сигаретного дыма. Три двери приглашали меня посмотреть, что находится за ними.
Я открыл одну из них и заглянул в небольшую грязную кухоньку. В давно не мытой раковине стояли две сковородки, по которым ползали мухи. На столе лежали в тарелке остатки хлеба и колбасы.
Я прошел по коридору и осмотрел небольшую спальню, в которой стояла неубранная двуспальная кровать с грязными простынями и подушками. Одежда валялась на полу. Грязная рубашка висела на кронштейне от лампы. На полу были разбросаны окурки, а стоявший в комнате запах вызывал дурноту.
Я вернулся и заглянул в гостиную. Здесь тоже был настоящий свинарник. У окна стоял полуразвалившийся диван, а у камина — два кресла, темные от грязи. На небольшом столике я увидел шесть винных бутылок, три из них были пусты.
На подлокотнике одного из кресел стояла пепельница с сигаретными и тремя сигарными окурками. Я взял один из них и осмотрел. Мне показалось, что он точно такой же, как тот, который я нашел на вершине скалы. Я сунул его в карман, потом стал открывать ящики стола, один за другим. В большинстве из них лежали всякие мелочи, которые накапливаются у мужчины, когда он долго не занимается уборкой, а в нижнем ящике я обнаружил пакет для продуктов, какие выдаются пассажирам самолета перед ночным полетом. Я вытащил его из ящика, открыл и заглянул внутрь.
В пакете ничего не было, за исключением свернутых листков бумаги. Я развернул их и увидел, что это клочки разорванного билета из Рима в Нью-Йорк четырехмесячной давности на имя Карло Манчини.
Значит, Карло был в Нью-Йорке перед тем, как Хелен прилетела оттуда в Рим. Встречались ли они в Нью-Йорке?
Я сунул остатки билета себе в бумажник и положил пакет обратно в ящик.
Проведя в поисках еще полчаса, я не нашел больше ничего интересного. На улицу я вышел с облегчением. Сарти был весь как на иголках.
— Я уже начал нервничать, — произнес он. — Вы пробыли там слишком долго.
У меня хватало своих забот, чтобы думать еще и о его нервах. Я сказал ему, что буду ждать его в десять утра в пресс-клубе, и ушел.
Вернувшись домой, я отправил телеграмму Джеку Мартину, репортеру криминального отдела «Вестерн телеграм»:
«Собери всю информацию, которую сможешь найти, о Карло Манчини: смуглый, с грубым лицом, широкоплечий, высокий, с белым зигзагообразным шрамом на щеке. Позвоню в воскресенье. Очень важно. Доусон».
Мартин был спецом по таким делам. Если в визите Карло в Нью-Йорк был какой-то смысл, он это выяснит.
Глава 10
1
На следующее утро в десять часов я вошел в пресс-клуб и спросил официанта, не ждет ли кто-нибудь меня.
Он ответил, что в баре меня ждет один джентльмен. Сказано это было с интонацией, которая должна была дать мне понять, что слово «джентльмен» употреблено из вежливости.
Сарти сидел в углу, вертя в руках шляпу и уставившись пустыми глазами в противоположную стену.
Я пересадил его в более удобное кресло и сел рядом. У него была с собой кожаная папка, которую он держал у себя на коленях. Исходивший от него чесночный запах был столь сильным, что от него мог бы разжать руки и пойти ко дну потерпевший кораблекрушение моряк, вцепившийся в киль своего перевернутого вверх дном судна.
— Ну? Есть что-нибудь? — спросил я.
— Следуя вашим указаниям, — промолвил он, развязывая тесемки на своей папке, — я дал задание десяти своим помощникам выяснить прошлое синьорины Чалмерс. Я все еще жду их отчетов, но за это время мне и самому удалось получить нечто интересное из других источников. — Он почесал мочку уха, поерзал в кресле и продолжил: — Всегда есть вероятность, что в результате таких поисков будет пролит свет на какие-то малоприятные факты.
— Я имею представление о том, что вы собираетесь рассказать, — ответил я ему. — Я предупреждал вас, что это весьма конфиденциальное дело. Синьорина была дочерью очень влиятельного человека, и нам следует быть осторожными.
— Я об этом осведомлен, синьор. — Сарти приобрел еще более жалкий вид. — Вы должны осознавать, что лейтенант Карлотти движется в том же направлении, что и мы, и через непродолжительное время у него будет та же информация, что и у меня здесь. — Он похлопал по своей папке. — Если говорить точнее, эта информация окажется у него через три дня.
Я уставился на него:
— Как вы это узнали?
— Возможно, вам известно, что синьорина была наркоманкой? — спросил Сарти. — Ее отец назначил ей очень маленькое содержание, и ей нужны были соответствующие суммы денег, чтобы покупать наркотики. Мне очень неприятно это говорить, синьор, но для того, чтобы добыть деньги, она шантажировала тех мужчин, с которыми состояла в близких отношениях.
Я вдруг задумался, не обнаружил ли он, что я был одной из ее предполагаемых жертв.
— Я более или менее в курсе дела, — сказал я. — Вы не ответили на мой вопрос. Как вы узнали, что Карлотти…
— Если вы извините меня, синьор, — прервал меня Сарти, — я скоро к этому вернусь. В этой папке у меня список имен и адресов мужчин, от которых синьорина получала деньги. Я оставлю вам этот список для ознакомления. — Он задержал на мне взгляд, и меня прошиб пот. Теперь я был уверен, что мое имя тоже значится в списке.
— Где вы добыли эту информацию? — спросил я, доставая пачку сигарет и предлагая закурить ему.
— Нет, спасибо. Американские сигареты не курю, — сказал Сарти, наклоняя голову. — Если вы позволите…
Он достал пачку обычных итальянских сигарет и закурил.
— Я получил этот список от синьора Верони, частного детектива, который когда-то работал в полиции. Он берется только за особые и достаточно дорогие дела. Я, благодаря тому, что в моей организации больше сотрудников, иногда ему помогал. Зная, что вам сведения нужны срочно, я с ним связался. И он немедленно предоставил информацию, которая содержится в этой папке.
— А как он ее добыл? — спросил я, глядя на Сарти в упор.
— Он получил задание наблюдать за синьориной после ее прибытия в Рим. Он и двое его людей по очереди за ней следили. Они не выпускали ее из виду все время, пока она жила в Риме.
Это действительно меня шокировало.
— И они ездили за ней в Сорренто? — спросил я.
— Нет, у них не было таких инструкций. Верони получил указание наблюдать за ней, только пока она находится в Риме.
— А кто дал ему задание вести наблюдение?
Сарти печально улыбнулся:
— Этого я не могу вам сказать, синьор. Поймите: и то, что я вам уже сообщил, строго конфиденциально. Верони согласился помочь мне только потому, что мы с ним старые друзья, а также потому, что я делюсь с ним своими секретами и не придерживаю информацию.
— Если вы уже доверили мне свои секреты, — нетерпеливо заметил я, — то что мешает вам сказать, кто его нанимал?
Сарти пожал плечами:
— Ничто, синьор, за исключением того, что он мне этого не сообщил.
Я откинулся назад в кресле:
— Вы сказали, что Карлотти получит эту информацию через три дня. Откуда вам это известно?
— Верони собирается передать всю информацию лейтенанту. Именно я настоял на том, чтобы он ничего не сообщал до истечения этого срока.
— Но почему он должен передать эту информацию Карлотти?
— Потому что у него есть подозрения, что синьорина была убита, — скорбно заметил Сарти, — и он считает своей обязанностью передать лейтенанту эту информацию. Полиция помогает частному детективу, только если и он ей помогает.
— Почему вы ему сказали, чтобы он придержал эту информацию на три дня?
Он беспокойно заерзал:
— Если вы возьмете на себя труд ознакомиться с подготовленным мною докладом, то поймете причины, синьор. Вы мой клиент. Может оказаться, что вам захочется что-то предпринять. Можно сказать, что я позволил вам выиграть время.