Ее маленькие ручки сжались в кулачки.
— А вы не думаете, что меня это беспокоит? — парировала она. — Я хочу все знать. Эд, пожалуйста! Что у вас за неприятности?
— У меня куча неприятностей. Но я не могу рассказать тебе обо всех деталях. Ты должна быть в стороне от этого, Джина.
— Эта женщина для вас что-нибудь значит?
Я заколебался.
— Одно время я думал, что значит, но только до того момента, когда узнал, что она на самом деле собою представляет. Полагаю, я вел себя как…
— Я знаю, как это бывает. Расскажите мне, что случилось, Эд.
— Забудь об этом! — Я поднялся на ноги и выглянул в окно. — Я сделал все что мог, и теперь будь что будет.
— Вы боитесь, что синьор Чалмерс все узнает?
— Он предложил мне иностранный отдел. Когда он узнает, чем я тут занимался, мне этой работы не видать. Похоже, я вообще останусь без работы.
— Вы уедете из Рима? — тревожно спросила Джина.
— Не переживай так, Джина, — попытался я ее успокоить. — До конца света еще далеко.
— Для вас, может, и далеко.
Я впервые за все время, пока ее знал, понял, что она на самом деле для меня значит. Я подошел к ней, положил руки ей на бедра и притянул к себе.
— О'кей, допускаю. Я чертовски вляпался, и только по собственной глупости. Ты не должна в это влезать. Если ты будешь слишком много знать, тебя могут привлечь как соучастницу.
— Ради бога, Эд, — почти крикнула она. — Ты думаешь, меня это тревожит? Я беспокоюсь о тебе.
Я обнял ее. Она подняла лицо, и мои губы соединились с ее губами. Так мы простояли несколько мгновений, а потом я ее легонько оттолкнул.
— Нет, так нельзя, — сказал я. — Думаю, было бы сумасшествием с моей стороны после всего этого пускаться в бегство. Я должен принять то, что со мной будет. Держись в стороне от меня, Джина. Ты не должна быть никак со мной связана.
Ее пальцы пробежались по моим волосам, и она улыбнулась мне.
— Я могу тебе помочь. Я знаю, что могу. Ты этого хочешь?
— Я хочу, чтобы ты держалась в стороне от меня.
— Эд, ты хоть немножко меня любишь? Я для тебя что-то значу?
— Думаю, что да. Знаешь, мне понадобилось так много времени, чтобы это понять. — Я притянул ее к себе. — Но это сейчас не важно, Джина. Мне должно крепко повезти, чтобы я избежал наказания. Карлотти более или менее убежден, что я именно тот, кого он ищет.
— Ты не расскажешь мне, что на самом деле произошло? С самого начала?
Я сел и начал ей рассказывать все от начала и до конца. Я ничего не утаил.
Джина внимательно слушала. Ее лицо было бледным, в глазах стояли слезы. Когда я закончил, она глубоко вздохнула:
— О, дорогой, как тебе было тяжело!
— Мне было плохо, но я сам на это напросился. Теперь только если я переложу вину за смерть Хелен на Карло, меня не привлекут к ответственности. А сейчас я не знаю, что мне делать.
— Ты должен все рассказать Карлотти, как только что рассказал мне. Это выглядит правдиво. Он поймет. Ты должен ему рассказать!
Я отрицательно покачал головой:
— Против меня слишком много улик. Надо было мне раньше с ним поговорить. Сейчас он только подумает, что у меня сдали нервы. Он арестует меня, и я после этого не смогу заняться Карло. Мне надо разобраться с Карло самому, если это возможно.
— Эд! Я вдруг вот о чем подумала, — вскочила Джина. — Вчера, когда я была здесь, почтальон принес коробку с пленкой, адресованную Хелен.
Я уставился на нее:
— Коробку с пленкой!
— Да. Должно быть, ее посылали на проявку.
Я почувствовал, что у меня заболело сердце.
— Она у тебя?
Джина достала из своей сумки желтую коробку.
— Может быть, это пленка, на которую Хелен снимала в Сорренто, — пояснила она и протянула мне коробку.
Когда я собирался ее взять, распахнулась входная дверь. Мы быстро обернулись.
На пороге стоял Карло, его толстые губы раздвинулись в усмешке.
— Давай ее сюда, — приказал он. — Я ее уже давно ищу. Давай сюда!
3
Джина среагировала гораздо быстрее меня. Должно быть, она узнала Карло по моим описаниям в тот же момент, когда его увидела. Она сунула коробку в сумку и поднялась на ноги, когда он был на полпути к ней.
Она повернулась на пятках и кинулась к дверям спальни.
Рыча, Карло бросился вперед, вытянув за ней свои толстые пальцы. Когда он бежал мимо меня, я выдвинул вперед ступню и зацепил его за ногу. Он упал головой вперед, схватившись за блузку Джины. Она яростно дернулась. Тонкая ткань слетела с ее плеч, и Джина высвободилась. Она вбежала в спальню, захлопнула за собой дверь, и я услышал, как повернулся ключ.
Квартира находилась на четвертом этаже. Из спальни выхода не было, но, по крайней мере, дверь была прочной.
Карло все еще лежал на полу, страшно ругаясь. Я бросился через комнату к камину и схватил тяжелую железную кочергу.
Мы встали друг против друга.
Он согнулся, и его большие руки со скрюченными пальцами вытянулись вперед. Выражение его лица было таким, как будто дело происходило где-то в джунглях.
— О'кей, решил вести двойную игру, подонок? — промолвил он. — Сейчас я займусь тобой по-настоящему.
Он медленно двинулся вперед, его темные глаза были полны решимости и злобы. Я слегка развернулся, держа наготове кочергу. Я знал, что остановлю его, если нанесу один хороший удар по голове.
Но он оказался слишком быстрым. Я понимал, что его нападение будет мгновенным, но все-таки не успел среагировать, когда он неожиданно нырнул к моим коленям.
Мне показалось, что на меня упала лошадь. Мы вместе повалились на пол с грохотом, от которого затряслась вся комната.
Я бросил кочергу и двинул его кулаком в лицо. Мне не удалось вложить в удар всю силу, но его голова откинулась назад. Я хотел нанести следующий удар ему в горло, но он уклонился в сторону, и мой кулак просвистел мимо. Неожиданно Карло ударил меня наотмашь в шею.
Мне удалось отбросить его от себя, и он опрокинулся на пол.
Я вовремя принял стойку, чтобы встретить его нападение. Мы сцепились, как два бойцовских быка. Его удары имели силу парового молота, и с каждым его попаданием мои силы таяли.
Я начал пятиться. Карло наступал, и по его подбородку текла из разбитой губы кровь. Когда он приблизился, я ударил его в нос, но это его не остановило. Он замахнулся, и его кулак вонзился мне в ухо. Это был чертовски удачный удар, и у меня подогнулись колени. Я поднял руки, чтобы защитить свою челюсть, получил еще один удар по голове и упал.
Я ждал, что он меня прикончит, но его слишком волновала Джина. Он бросил меня и, кинувшись через комнату, сильно ударил ногой в дверь спальни. Дверь треснула, но замок выдержал.
Я кое-как поднялся на ноги. Они были как резиновые. Я нетвердой походкой двинулся вперед, и в это время Карло нанес еще один удар по двери. Я обхватил его рукой за шею, но это было все равно что удерживать дикую кошку. Он оторвал мою руку от своей шеи, развернулся, и его пальцы вцепились мне в горло. Я уперся рукой ему в подбородок и изо всей силы надавил. Несколько мгновений мы оставались в таком положении: его пальцы держали меня за горло, а моя рука медленно отталкивала его голову назад. Я причинял ему больше боли, чем он мне, и он отпустил меня, но потом внезапно шагнул вперед и нанес мне резкий удар в челюсть. Перед моими глазами вспыхнул свет, и я упал.
Треск сломанной двери заставил меня очнуться. Послышался истошный крик, и мне стало ясно, что он добрался до Джины.
Я с трудом поднялся. Рядом со мной на полу лежала кочерга. Я взял ее, пересек комнату и вошел в спальню.
Карло прижал Джину спиной к кровати, держа ее за горло. Он кричал:
— Где пленка? Ну? Давай ее сюда!
Я поднял кочергу. Он повернулся ко мне, но среагировал слишком поздно. Кочерга опустилась ему на голову. Он повалился на бок. Я ударил его еще раз. Он растянулся на полу.
Я уронил кочергу, перешагнул через него и наклонился над Джиной:
— Он сделал тебе больно?
Она подняла на меня бледное лицо и попыталась улыбнуться.
— Он ее не получил, Эд, — прохрипела Джина и, отвернувшись, зарыдала.
— Что здесь происходит? — раздался требовательный голос из дверей.
Я посмотрел через плечо. В дверях стояли двое полицейских, один из них держал в руке пистолет.
— Как раз сейчас ничего особенного, — ответил я, делая усилие, чтобы подняться. — Этот парень сюда ворвался, и у нас с ним был бой без правил. Я — Эд Доусон из «Вестерн телеграм». Лейтенант Карлотти меня знает.
Когда прозвучало имя Карлотти, лица полицейских просветлели.
— Вы хотите, чтобы мы задержали этого человека?
— Можете держать пари, что хочу. Вы не уберете его отсюда, а? Я приведу здесь все в порядок и потом приду в полицейский участок.
Один из полицейских наклонился над Карло, взял его за воротник и приподнял.
Я знал, как опасно к нему приближаться, и предупреждающе вскрикнул.
Карло пришел в себя. Он ударил полицейского в челюсть, заставив его рухнуть на другого полицейского, потом поднялся на ноги, толкнул меня на кровать и бросился через комнату.
Вооруженный пистолетом полицейский восстановил равновесие, огляделся и выстрелил.
Карло покачнулся, но сделал еще несколько шагов к двери, когда полицейский снова выстрелил.
Карло упал на четвереньки. Он повернул голову, и на его лице было выражение дикой ярости и боли. Он каким-то образом поднялся на ноги, сделал три нетвердых шага вперед и встал, качаясь, на лестничной площадке.
Полицейские медленно вышли за ним.
Карло оглянулся на меня. Его лицо исказилось в безнадежной попытке изобразить усмешку, потом его глаза закрылись, колени подогнулись, он покатился вниз по ступенькам и приземлился на площадке нижнего этажа с грохотом, от которого затряслось все здание.
4
Через сорок минут я вернулся к себе домой и занялся своими синяками. Джина тоже поехала домой, а я позвонил Максвеллу и сказал, чтобы он вел все дела, пока я не позвоню ему снова. В полиции мне сообщили, что Карло еще жив, но надеяться ему не на что. Они доставили его в больницу.