— Не зарекайся, дружок, я поначалу тоже витал в облаках как ты, и не собирался изменять принципиально, но щи-борщи, застиранные футболки Оксаны, лишний вес и уставший вид, подтолкнули изучить и другой ассортимент юбок, — закуривает сигарету и начинает хохотать.
— У тебя полно денег, отправь супругу в салон, оплати уколы красоты, сейчас куча всего в доступе, можно справиться без траханья девок вне дома.
— Если бы дело было только в этом. Мы хищники, охотники, нам всегда будет мало одной самки. Даже самая красивая, стройная и молодая приедается, поверь уж мне. Источник — личный опыт. Думаешь, я не бегал вокруг моей Оксюши десять лет назад? Носил ей кофе в постель и даже ноги массировал, милый мой, так что, не учи отца, через пару лет поговорим, — продолжает стоять на своем.
— Спорить не стану, но не особо верю, что левак укрепляет брак, я бы хотел детей, спокойствие, камин и приятные вечера дома. Вот клянусь, задолбали вечеринки и вечнодающие доступные телки. Ну ок, раз, два, пять интересно, а дальше что? Жениться на такой не комильфо, тогда чего ради заводить с подобным ширпотребом романы и тратить на них время? Мне давно не двадцать, чтобы позволять себе прозябать месяцы в объятиях шлюх, — поясняю свою позицию.
— А кто сказал, что на таких матрешках нужно жениться? Они как раз и предназначены как пилюли для приема в браке. Выпил, испытал новизну, отвлекся, и снова к любимой жене в гнездышко. А там пирожки, чистота и уют, — затягивается Макс и ухмыляется.
— Если Оксанка узнает — быть беде, она у тебя дама с характером, впрочем, как и моя Злата, запалит — хрен простит.
— А вот тут ты прав, я тоже не готов терять жену, поэтому нужно быть очень аккуратным. Никакая матрешка не стоит законной, ну, или редкая. Снова начинать — реально лень. Для того, чтобы свалить из брака нужно реально влюбиться, а так — почикаться, не вижу смысла. Кстати, что делаете со Златой на выходных? Юрке исполняется шесть, хотим отметить, будет детский праздник: клоуны, пенная вечеринка, короче вся хрень, которая нам с тобой неинтересна, поэтому приходи, накатим вискаря.
— Злате не помешает пообщаться с мамочками, хочу ребенка, вернее даже прошу жену родить мне малыша, пора и мне становиться отцом.
— У-у-у-у, да ты мужик попал. Очарован ты не на шутку, насладился бы хоть немного свободой брака, беременность в первый год вообще тяжелая артиллерия.
— Все, — шутливо выставляю средний палец перед лицом Макса, закрывай свой фонтан пессимизма, не все так страшно, как черт малюет.
— Ну-ну, — смеётся Макс, — ну-ну.
В субботу я и Злата ровно к трем являемся к Самохваловым в их роскошный особняк. Музыка гремит на всю округу, клоуны, ростовые куклу, батуты, надувные горки и прочие атрибуты детского праздника в полном объеме. На улице стоит ужасная жара и я думаю лишь о том, как бы поскорее добраться до кондиционера.
— А тут миленько, — произносит Злата, — возможно, будет даже весело.
— Не сомневайся, это же Макс и Оксана.
И я не ошибаюсь, детской зоной заняты аниматоры, в то время как на взрослой половине вовсю идет дегустация вин, устриц, виски и стейков с мангала. Столы ломятся от разнообразной еды — бери не хочу.
— Накатим, бро? — подходит со стаканом виски Макс.
— Давай, за твоего сына, шесть лет! Мужик.
— Спасибо. Но не забывай о Глаше трех лет, и Веронике двух, так что — поднимать еще и поднимать потомство.
— Нормально, деньги есть, няньки есть, почему бы и не плодиться, — отвечаю ему на это.
— Кстати, о няньках, жена такую соску нашла, ну просто писец, был бы помоложе и понаглее — засадил бы не думая. Но у меня есть правило — домой шлюшек не тяну, с персоналом не сплю. Та самая аккуратность, о которой тебе и говорил.
— Жжешь ты, Самохвалов, под сорок лет натикало, а все не можешь удержать своей член в трусах.
— Да ты просто не видел Полины. Сейчас найду ее, — поворачивается и ищет глазами невесть зачем свою няню. — Поль, иди сюда! — зовет кого-то рукой. — Кстати, работница отменная, на будущее имей в виду, мало ли к этому времени мои уже не будут нуждаться в ее услугах. И общаемся с ней очень хорошо, и я, и жена, можно сказать, как приятели.
— Ага, — делаю глоток виски, это потому что Оксана не знает, что ты эту самую Полину завалил бы, она бы тебе пообщалась.
— Ну, всем не присунешь, так что любуюсь ею чисто издалека.
Пока Макс продолжает свои привычные монологи, к нам приближается миловидная блондинка лет двадцати трех: высокая, с узкой талией и роскошными длинными волосами. На ней шорты, которые подчеркивают стройные крепкие ноги, и топ, открывающий полоску плоского живота.
Врать не стану, девушка просто отменная, даже интересно, с кем она пришла.
— Знакомься, это Полина, няня, — представляет незнакомку Макс.
Невольно сканирую ее фигуру взглядом и отмечаю про себя, что друг прав, такую бы, да…
Стоп, о чем я? У меня есть жена и этого того не стоит.
— Ты уснул? — окликает меня Макс.
— Да нет, ищу Злату, — жена моя, — поясняю Полине.
— Молодожены, — вставляет пять копеек и друг. — Мечтают о детях, потому и приглашены, пусть посмотрят, как оно. Может, примут решение не торопиться, продолжает шутить Макс, но почему-то начинает уже раздражать.
Зачем он вываливает напоказ мою личную жизнь посторонней девушке?
После пары часов возлияний, конкретно утомившись на вечеринке, я подзываю Злату и предлагаю поехать домой. В отличном расположении духа мы заваливаемся в квартиру и прямо у порога жена снимает платье, обнажаясь до нижнего белья.
— Я подумала над твоими словами, хочу ребенка! Можем прямо сейчас приступить к их производству, — хихикает после шампанского.
— Круто, только предлагаю именно сейчас порезвиться, а завтра, на свежую голову и трезвые мозги — взяться за это ювелирное дело.
— Хорошо, — приближается ко мне и обвивает шею руками, — посмотрела на детишек и поняла, затягивать и правда не стоит. Мы молоды, богаты, весь мир у наших ног. Если что — наймем нянечку и сможем иногда расслабляться, — продолжает Злата.
Няня.
Черт, по неведомой мне причине, Полина не выходит из головы и ее образ до сих пор стоит перед глазами. И вроде бы ничего в ней нет, но желание попробовать девушку на вкус разливается по венам.
Глава 4. Злата
Шесть лет назад
— Господи, я чувствую себя слоном, — развалившись на огромном лежаке у бассейна, ною Платону. — Честное слово, скорее бы уже родить, восьмой месяц дается мне тяжело, а впереди еще девятый, я умру, — закидывая в рот виноградину, продолжаю жаловаться.
Чтобы зачать малыша, нам понадобилось несколько месяцев, и когда это произошло, и я, и Платон, были самыми счастливыми на свете. В день, когда тест показал две полоски, мой супруг, привычно каменная стена, расплакался от счастья и это был первый раз, когда я вообще увидела его слезы.
Всю беременность Плат носится со мной, как с хрустальной вазой, чему я не могу нарадоваться. И вроде бы все хорошо, если бы не одно «но» — на улице жара и я ужасно отекаю, постоянное ощущение одутловатости и бессилия удручают, и на этом фоне появляется раздражение и недовольство собой. Хочется поскорее взять нашу крошку на руки и выдохнуть.
— Злата, потерпи, — успокаивает Плат. — Думай о том, какая чудесная девчушка появится на свет, все не зря. Представляй почаще итог своих страданий и будет веселее, — подает мне стакан с минеральной водой.
— Не то слово. По правде говоря, устала быть китом. Вес нещадно прет вверх, появилась одышка и хочется снова чувствовать себя легкой. Мне кажется, ты даже сексуальный интерес ко мне потерял, — морщу недовольно нос.
В последний месяц Платон крайне редко ко мне прикасается и это по-настоящему меня тревожит. Начитавшись форумов с беременными мамашками, и наслушавшись, как их вторые половинки поголовно наставляют рога своим женам на сносях, я истинно загрузилась. Мало того, что и так скачут гормоны, так еще и эти дурные мысли добивают мою нервную систему.
С одной стороны я не думаю, что Плат настолько ужасен, чтобы снимать свои штаны на стороне, пока я ношу его дочку под сердцем. С другой — он мужчина. Темпераментный, статный, красивый, и, конечно, ему хочется секса. В его-то жизни ничего особо не поменялось, чтобы расхотеть кувыркаться ночи напролет, как раньше.
Но вот… расхотел. И причина мне неясна.
— Злат, животик такой уже большой, а там ребенок, я боюсь что-нибудь испортить или навредить. Неужели не понимаешь? Я без претензий, подожду пока родишь и вернешься на арену секса, — оправдывается муж.
— Чтобы на нее снова выйти и блистать, мне нужно похудеть и привести себя в форму, видишь же, я как маленький дирижабль, — хлопаю рукой по бедру.
— Зато очень любимый и родной, — целует меня в плечо. — Кремом намазать? Солнце сегодня очень активное.
— Стараюсь под зонтом быть, но ты прав, лучше перебдеть, не хочется лишней пигментации.
Честно говоря, несмотря на привес, выгляжу я очень хорошо, на теле нет ни единой растяжки, даже целлюлит практически не появился, исключая пару предательских мест, над которыми я собираюсь поработать после родов. Все не так плачевно, как могло бы быть, но неуверенность в себе почему-то все равно присутствует, несмотря на то, что Платон каждый день повторяет, что я невероятно красивая и беременность мне к лицу.
Еще около двух часов мы валяемся с мужем у бассейна, а потом ему звонит Макс и приглашает нас на барбекю.
— Даже не знаю, ехать или нет, — сомневается Платон. — Вроде бы и дома неплохо сидим, — пытается слиться.
— Особенно я, только и сижу. Предлагаю навестить ребят, поболтаю хотя бы с Оксаной. После увольнения чувствую себя птицей в золотой клетке — вечно одна, — продолжаю бурчать.
— Кто тебе мешает позвать подруг в гости? Устроить вечеринку. Я всегда только за — отзывается Платон.
— Ты издеваешься? Моим приятельницам явно не особо интересны пати с пузатой дамочкой, которой десять раз в день необходимо в туалет и основное развлечение — поспать. Впрочем, и мне их рассказы, как сцепили мужиков и отрывались с шампанским до утра, от таких историй опять же, тянет на сон. Надеюсь, когда вернется Кира, станет веселее.