На самом деле привычка изменится, когда трансформируются ваши мысли. Что здесь исправлять, если в своей сердцевине вы благополучны, просто это благополучие скрыто проплывающим облаком мыслей?! Вам не нужно помогать облакам проплывать – вы не причастны к их движению. Привычки регулируются мозгом, поэтому когда ваше сознание успокоится, то и привычка изменится. Надеюсь, теперь фраза «Вам ничего не нужно делать» стала более понятной.
Когда я боролась с привычкой к запойному перееданию, мне казалось, что «облака мыслей», из-за которых «запои» казались неизбежными, не плывут мимо, не движутся и не меняются. Даже когда то там, то здесь в них образовывался разрыв и я ясно видела голубое небо и яркое солнце, облака, как я и ожидала, всегда его заволакивали.
Теперь вижу, какую роль во всем этом играла я. Не воспринимая привычку как мысль, не вполне осознавая, что по природе я здорова психически и способна проявить стойкость, я воспринимала привычку куда более значимой и устойчивой, чем она была. В конце концов, ведь мне же поставили диагноз! Зависимость выглядела как расстройство с известными симптомами и прогнозом, с предсказуемой динамикой, и мои ожидания по поводу ее поведения занимали у меня в голове важное место.
Время от времени, когда облака расходились и у меня случались счастливые моменты (и даже дни и недели) свободы от взвинченности ума, она приводила к «запоям». Но я никогда не чувствовала себя полностью свободной. Я всегда поглядывала через плечо, ожидая нападения побуждений и зная, что, когда оно случится, выход будет только один – сдаться.
Мои ожидания имели такую силу, что я, сама того не ведая, притягивала облака обратно. Я считала, будто настолько застряла, что не могу переживать что-то другое.
Когда вы верите, что способны увязнуть, или что с вами что-то совсем не так, или что любые проблемы требуют решений, ориентированных на действие, то ничегонеделание для вас равнозначно игнорированию или лени. Вот почему мы тут же кидаемся действовать, чтобы избавиться от проблемы, – подыскиваем всякие «трехшаговые программы» и «десятидневные интенсивы».
Если бы эти «программы» и «интенсивы» помогали, хотя бы большинству, то мы все проходили бы их с огромной пользой.
Но перемена поведения – это не решение, а следствие. Поведение меняется оттого, что трансформируется точка зрения. Если все движется в этом направлении, то наступают перемены, глубокие и устойчивые.
Я ни в коем случае не утверждаю, что вы не можете или что вам не следует ничего делать. Если у вас возникла идея, которая представляется удачной, обязательно ее реализуйте. Может, желание действовать порождено вашей мудростью? Пожалуйста, слушайте свою интуицию.
Делание может принимать разные формы. Например, прежде чем последовать привычке, вы выдержали паузу, распознав любимый мотив внутренней ящерицы, – просто погуляли, позвонили другу, подремали. Формы действительно могут быть какими угодно.
Главное здесь вот в чем: вы можете делать все, что прямо сейчас вам кажется правильным, но нет ничего, что вы обязаны делать. Вы не на работе. Вашему природному здоровью ничто не угрожает. Делайте то, к чему вас тянет, чтобы себе помочь. Нет абсолютно ничего, что должен делать каждый.
Вы часть природы, а она наделена механизмами саморегуляции. Она склонна к процветанию, и вы тоже. Так что, когда я предлагаю отмахнуться от побуждения к самобичеванию, или успокоить сознание порцией пончиков или бутылкой вина, или сбежать от мужа, работы, обязанностей, – я, конечно, имею в виду не игнорирование побуждения.
«Отмахнуться» означает увидеть, что это просто мысль, что, когда сознание приведет себя в норму, все станет выглядеть по-другому. А «проигнорировать» – это верить, что ему нужно уделить внимание, но не сделать этого.
Отмахнуться – значит осознавать, что у нас есть механизмы саморегуляции, что не все требует вмешательства. Игнорирование требует усилий и энергии – а чтобы отмахнуться, не нужно никаких воздействий. Этот вариант освобождает вас от обязанности руководить собственными переживаниями.
Чем тверже вы помните, что в действительности, под слоем поверхностного хаоса, вы благополучны и здоровы, тем естественнее и непринужденнее становится недействие.
Мысли и побуждения угасают. Дождитесь, пока внутренняя ящерица потеряет голос, и только тогда прислушайтесь к тому, что приходит вам в голову. Больше делать ничего не нужно.
Глава 15. Все меняется от понимания привычки
Джоан была убеждена, что не нравится никому из соседей.
Ее пугало, что на нее не обращают внимания, что ее не любят. Когда женщина замечала, как две соседки болтают, сойдясь на границе своих участков, то тут же воображала, что они близкие подруги и никогда не примут ее в свой круг. Если соседи приглашали Джоан на чашку кофе, ей казалось, что это от жалости или что они слишком вежливы и только поэтому ее не игнорируют. Что бы соседи ни делали – пусть бы даже это подразумевало непременное участие Джоан, – она считала это свидетельством их неодобрения. Женщина всему придумывала объяснения, в которые по большей части верила.
Джоан понимала, что к чему; за тот год, что мы с ней проработали, она убедилась, что сценарии, возникавшие у нее в голове, не отражали реальности.
Эта ментальная привычка появилась у Джоан 35 лет назад, когда ее, восьмилетнюю, оттолкнули от себя девочки в школе. Джоан помнит тот день во всех подробностях. Лучшая подруга сблизилась с другими, крутыми девочками, а Джоан осталась одна. Именно тогда у нее и появились мысли, быстро ставшие привычными: «Я до них недотягиваю» и «С чего бы им меня любить».
Сейчас женщина начинает видеть глубокую правду о природе навязчивых мыслей. Эта открывающаяся истина поможет ей естественным образом отпустить некоторые из них. Истина может со временем освободить Джоан.
Как вы уже, должно быть, поняли, проблема – это не собственно присутствие мыслей. И они, и побуждения естественны для человека. Значение имеет лишь то, во что мы их превращаем: как воспринимаем, как к ним относимся и как взаимодействуем с ними.
Мысль летуча, словно облако. С земли оно кажется плотным и массивным. Но если к нему приблизиться или влететь в него в самолете, то станет видно: нет в нем ничего ни твердого, ни весомого.
Таковы же мысли и побуждения. Они летучи и менее важны и влиятельны, чем кажется. Проблема в том, что, представляя мысль массивной, вы так к ней и относитесь. Вы ошибочно полагаете, будто можете защититься от мучительных мыслей – противясь, отрицая, заменяя их более приятными. Вы пытаетесь их прогнать, протолкнуть вперед: вечно твердите себе, что «это только мысли», что «это все временно», хотя сами постоянно чувствуете совсем другое.
На первый взгляд, уговоры помогают, однако это лишь еще один способ окружить вниманием летучие мысли (не забывайте: интуитивно понимать, что мысли временны и безопасны, совсем не то, что активно напоминать себе об этом или стараться себя в этом убедить).
Обращаясь так с благими намерениями, вы уделяете много внимания мыслям и побуждениям, поэтому и получаете совсем не то, к чему стремились. Оценивая мысли или пытаясь их исправить, вы концентрируетесь на них, превращая летучее вещество в твердую массу. Попытки руководить сознанием и эмоциями дают обратный результат: мысли, которые вы пытаетесь уменьшить в объеме, распухают.
Именно внимание к мыслям, сосредоточенность на них приводят к тому, что они как бы застревают у вас в голове. Забавно, правда? Вы невольно сами создаете то, чего пытались избежать. Когда вы видите природу мыслей настолько ясно, что перестаете на них концентрироваться, мысли снова начинают ощущаться как текучие.
В теории Джоан знала правду, но на практике не часто случалось так, чтобы ее мысли угасали и утекали сами по себе. Она боялась мучительных мыслей: они сильно на нее воздействовали. Женщина часто в них увязала и часами, а порой и днями ощущала себя совершенно никчёмной.
Джоан боялась мыслей, вызывавших у нее неуверенность, поэтому закрывалась, когда они возникали. Она опасалась признаться себе в том, что чувствует; хваталась за всякие дела, стараясь отвлечь себя от того, что творится в голове, – вместо того чтобы отнестись к своим чувствам как к приглашению сбавить темп и позволить сознанию естественным образом успокоиться. Реакция Джоан была попыткой почувствовать себя лучше, но на деле только осложняла жизнь. Женщина страдала каждый раз, когда бурно реагировала на свои побуждения.
Джоан, конечно, не единственная в своем роде. Вспомним Лару из главы 6, которая часами читала в интернете сплетни о знаменитостях и листала новостную ленту. Лара интуитивно понимала, что проблема не в побуждениях, а в том, как она их воспринимала: с безнадежностью, как жертва. И благодаря этому они приобретали силу.
Заметив появившуюся у нее мысль «Отчего бы тебе не зайти в Сеть хоть на минутку», она тут же ударялась в панику: в голове бешено начинали крутиться мысли о том, почему с ней все это происходит. И, не успев подчиниться побуждению, Лара смирялась с тем, что потратила еще один день на лазанье по Сети. Такое отношение к мимолетному побуждению – как будто оно реально и устойчиво, как будто пути назад уже нет – и привязывает нас к привычкам.
Привычные мысли о том, что он останется без средств к существованию, не давали покоя Джереми (глава 7). По его словам, страх потерять деньги был только частью его проблемы: он больше страдал от опасения сойти с ума – а иначе с чего у него постоянно возникают такие мысли? Мудрость уверяла Джереми, что в финансовом отношении он отлично справляется – лучше, чем многие. Но он все равно относился к своим страхам серьезно: по его мнению, присутствие привычных мыслей – это знак, сигнал, что ему нужно на что-то обратить внимание и что он на грани безумия.