– Как он поедет домой? Он же даже подняться не может, ему плохо! – воскликнула я.
Сэм посмотрел на меня, как обычно взрослые смотрят на неразумных малышей.
Впрочем, вскоре я поняла, что беспокоится и впрямь не стоило.
Райана переложили на носилки, и домой его доставила машина скорой помощи. Прямо в гараже нас встречал врач, высокий худощавый мужчина лет пятидесяти с грустными глазами.
– Привет, док! – сказал Райан. – Отремонтируешь?
– Куда я денусь, – ответил тот.
Ребята-охранники, осторожно, словно драгоценную ношу, перенесли носилки сначала в лифт, потом в одну из комнат. Я заглянула в нее и удивленно присвистнула. Все было оборудовано как в самой настоящей больничной палате! Разве что кровать была двуспальная, в больницах таких не бывает.
Я хотела остаться там, но док оказался далеко не таким сговорчивым, как медсестры в больнице. Он остановил меня на входе:
– С мистером Фарреллом все будет в порядке, я присмотрю! – строго сказал он. – А вот тебе следует умыться и немного поспать.
– Нет… – попыталась возразить я.
Но он меня перебил:
– Или ты идешь спать сама, или получишь укол седативного[4]. Что выбираешь?
В этот момент я поняла, что, наверное, все-таки выбираю спать. Не потому, что боялась уколов или строгого доктора, а потому, что за эти сутки так вымоталась, что едва стою на ногах.
Я вернулась в свою комнату, которую когда-то считала тюрьмой. И чуть не расплакалась от какого-то странного, щемящего чувства: я дома. Я наконец-таки дома.
Несколько минут под душем, чтобы смыть с себя пот и больничные запахи, – и я растянулась на кровати. Вдохнула аромат свежего белья и сразу же вырубилась.
Спала я недолго. Когда проснулась, на улице еще было светло. Быстро оделась и рванула в комнату к Райану. Док снова встретил меня на пороге:
– Как он? – с тревогой спросила я.
– Учитывая обстоятельства, неплохо, – ответил док.
– И когда он сможет встать?
– По-хорошему, ему бы отлежаться недельку. Но зная мистера Фаррелла, предполагаю, он будет пытаться вырваться из постели дня через три.
Точно будет. Я улыбнулась.
– Погуляй пока, он еще спит. Будет спать часа четыре. И ты отдохни.
Отдохни, отдохни. Вот зануда! Их бы познакомить с Элеонорой, отличная вышла бы парочка.
Спать уже не хотелось. Валяться в своей комнате и смотреть телевизор – на это я сейчас точно была не способна. Какое-то время я бесцельно бродила по огромному дому, а потом поняла, что ужасно хочу есть.
Еще бы. Со вчерашнего обеда в кафе прошла уйма времени. Я развернулась и пошла искать кухню.
Это было непросто. Но я справилась.
Правда, чего я не ожидала, так это обнаружить там Элеонору. Она стояла спиной ко мне у большого стола и что-то резала.
Есть мне, конечно, по-прежнему хотелось, а вот шарить при ней по холодильнику… Нет, пожалуй, стоило подождать, пока уйдет.
– Привет! – сказала я тихо.
– Добрый вечер, – странным голосом отозвалась Элеонора.
Если бы на ее месте стоял кто-то другой, то я подумала бы, что он плачет. Но плачущая Элеонора…
– Вы сами тут готовите? Я думала, у Райана есть кухарка.
– Есть, – ответила Элеонора. – Хочу приготовить ему бульон. Это ведь лучшее средство от любой болезни.
Она повернулась, чтобы взять какую-то миску, и я изумленно открыла рот. Потому что увидела, что ее глаза покраснели от слез. Она действительно плакала!
Плакала и варила бульон для Райана.
И не потому, что это входило в ее обязанности. А просто так, от души. Потому что переживала за него и хотела, чтобы он побыстрее поправился.
В носу защипало, в горле набух комок. И слезы, которых пролито уже немало, кажется, опять готовы были хлынуть наружу.
Просто оттого, что кто-то рядом чувствует то же, что и я.
На душе потеплело, и мне ужасно захотелось ее обнять. Дурацкое желание, если учесть, что прошлые обнимашки кончились для нее потерей телефона. Если я брошусь ей на шею, она точно стукнет меня сковородкой.
– Давайте, я вам помогу, – предложила я, шмыгнув носом.
– Что? – удивленно обернулась Элеонора.
– Ну, не знаю, лук там почищу или морковку.
– Морковку в бульон? Ни за что! – отрезала она. Помолчала и добавила уже куда мягче: – Почисти лук…
Лук? Отлично. Я пристроилась рядом с Элеонорой, схватила нож и взяла луковицу. Теперь можно будет сделать вид, что слезы – это от лука.
– Я вам не очень нравлюсь? – заговорила я.
– Главное, что ты нравишься ему, – вздохнула Элеонора.
– Думаете?
– Конечно. Я знаю мистера Фаррелла много лет и никогда его таким не видела.
«Каким таким? – мрачно подумала я про себя. – Подстреленным, всего в бинтах?»
– Характер у него не сахар, – продолжала Элеонора, перебирая зелень. – Так что ему и нужен был кто-то, вроде тебя.
Я рассмеялась:
– Вроде меня – это ужасный?
– Тоже с характером, – она улыбнулась.
Какая же, черт возьми, у нее приятная улыбка!
Не знаю, что на меня нашло, но я бросила нож и лук, повернулась к Элеоноре и крепко ее обняла. Она застыла, явно обалдев от такой вольности. И какое-то время стояла, хлопая глазами.
– Испачкаешься же! – проворчала она дрогнувшим голосом.
Но потом все-таки положила зелень на стол, обхватила меня руками, и мы разревелись уже вместе.
Спустя несколько минут Элеонора прерывисто вздохнула и отстранилась:
– Ладно, давай варить бульон. Доктор сказал, через пару часов мистер Фаррелл проснется. Все должно быть готово.
– А этот доктор вполне ничего! – подмигнула я Элеоноре. – Обратите на него внимание. Тем более, что ближайшую неделю он все равно будет болтаться по дому.
Элеонора что-то пробубнила себе под нос и отвернулась, но я заметила, что ее щека порозовела.
Так-так… Кажется, мой совет запоздал.
Я снова взяла нож и, улыбаясь, принялась чистить лук.
Глава 30Линда Милард
Док не пускал меня к Райану. Целых два дня я слонялась рядом, и лишь иногда мне удавалось заскочить к нему на несколько минут. Но потом появлялся док и выставлял меня за дверь. Это было чертовски обидно. Даже в больнице я могла сидеть у его кровати, держать за руку, да и просто видеть. А тут стало гораздо хуже.
Я не нашла ничего лучшего, чем пожаловаться Элеоноре на дока. Мы теперь обедали вместе. Она оказалась не такой уж и противной, даже доброй, хотя, конечно, зануда еще та.
– Думаешь, дело в доке? – улыбнулась она.
– А в ком еще? Он просто как овчарка. Можно посадить его на цепь?
– А думаю, мистер Фаррелл сам не хочет, чтобы ты видела его таким.
– Каким таким?
– Слабым.
– Да с чего вы взяли… – начала я, но потом умолкла.
Ну конечно, мистер Фаррелл у нас супергерой. А тут лежит, весь в бинтах, и не дай бог, кто-то узнает, что он после полученной пули не подскочил и не побежал дальше, на ходу раздавая распоряжения.
– Если тебя это утешит, – усмехнулась Элеонора. – Сэма и Чарльза док тоже к нему не подпускает.
– Ну вот, говорю же, – овчарка, – подхватила я. – А кто такой Чарльз?
– Компаньон мистера Фаррелла. Подожди немного, скоро мистер Фаррелл начнет вставать…
Я вздохнула.
– Док говорил, что на третий день он попытается…
– Ну вот, значит ждать осталось совсем чуть-чуть.
Элеонора оказалась права. На следующий день, когда я шаталась неподалеку от комнаты, где выздоравливал Райан, док вышел оттуда.
– Линда! – позвал он. – Мистер Фаррелл просил, чтобы ты зашла.
Я рванула к заветной двери, едва не сбив доктора с ног. Влетела в комнату и плотно закрыла за собой дверь. Пусть только попробуют к нам сунуться, придушу своими руками!
Райан полусидел, опираясь спиной на подушки и выглядел гораздо лучше. Во всяком случае, к нему больше не тянулись трубки и провода.
– Иди ко мне. Я соскучился, – сказал он.
Я подошла, уселась на краешек кровати и осторожно, стараясь не причинить боли, обняла. Но он прижал меня крепче. Я запрокинула голову, и горячие губы прижались к моим губам.
Как я соскучилась…
Как я безумно соскучилась по его запаху, вкусу, по губам, рукам, по всему тому, что называется Райаном Фарреллом.
Так соскучилась, что одно прикосновение его губ запустило жар по всему телу, закружило голову, заставляя забыть обо всем на свете…
Хотелось провалиться в этот сладкий дурман, утонуть с головой.
Сердце колотится как сумасшедшее, отдается в горле, в висках.
Он поворачивается, чтобы подмять меня под себя, но только сипло ругается сквозь зубы.
– Лежи, – хрипло шепчу я. – Тебе же больно.
Не знаю, откуда берется смелость, но я скольжу рукой по тонкому одеялу вниз. Задерживаю ее там, где чувствую внушительный бугор.
– Чувствуешь?
Чувствую…
Чувствую…
Чувствую так, будто нет одеяла, будто трогаю его возбужденный член своей рукой.
И живот скручивает сладким спазмом.
Его дыхание касается моих заалевших щек, а его рука надавливает на мою, усугубляя мои ощущения.
Я провожу ладонью по всей длине, чуть обхватывая пальцами, слышу рваный выдох. И у меня самой перехватывает дыхание.
Хочется стащить одеяло и потрогать, и…
– Нам нельзя… – бормочу я. – Тебе нельзя…
– Нам можно… Мне можно.
Я поднимаю голову и смотрю в его лицо. На губах усмешка, а взгляд уже напряженный, темный, замерший в ожидании моих действий.
– Помнится, ты хотела мне отомстить, – хрипло напоминает он. – Если не передумала, сейчас самое время.
Я качаю головой. Нет, это невозможно. Ему нужно восстановиться, нужно беречь себя, нужно…
А между тем, перед глазами уже возникает картинка, как я касаюсь его там… языком.
Я никогда не делала того, о чем сейчас думаю. Но если попробовать… просто попробовать…
Я облизываю пересохшие губы. И тут же их касается палец Райана. Очерчивает контур, дразняще медленно проникает в приоткрытый рот. А его взгляд не отпускает.