– Не надо так. Не надо быть таким.
И тут улыбка исчезает с его лица.
– Я ничего не могу поделать. Я такой, какой есть. Я предупреждал тебя, что это произойдет. – Но вместо того, чтобы стать холодным, его голос почему-то кажется мне сердитым, а это еще хуже. Создается такое впечатление, что он перестает чувствовать. – Ты знаешь, сейчас мне тесно в этом шкафу. Наверное, тут все же не так много места, как я думал раньше.
Я встаю.
– С этим я могу тебе помочь.
И я с шумом распахиваю дверцу шкафа, прекрасно понимая, что он не может последовать за мной наружу, хотя про себя я не перестаю повторять: «Если он на самом деле любит тебя, он найдет способ выйти отсюда».
После ужина, перед тем, как мыть посуду, я говорю родителям:
– Я хочу вам сказать кое-что важное, что вы обязательно должны знать.
Мама снова садится за стол. По тону моего голоса она сразу понимает, что бы я сейчас ни начала говорить, ничего хорошего ждать не приходится.
– В самый первый день после каникул я сама забралась на колокольню. И там встретилась с Финчем. Он тоже был там, наверху, но это именно он уговорил меня вернуться назад, потому что когда до меня дошло, что я наделала, я буквально остолбенела от страха и не могла пошевельнуться. Я бы точно упала вниз, если бы не он. Но этого все же не произошло, и только благодаря ему. А теперь он сам находится на этом крохотном выступе. Не в буквальном смысле, конечно, – быстро добавляю я, глядя на папу, чтобы он тут же не рванул к телефону. – И мы должны ему помочь.
– Значит, ты все-таки встречалась с ним? – настораживается мама.
– Да. Простите меня. Я понимаю, что вы расстроены и сердитесь на меня, но я люблю его, он спас мне жизнь. Вы потом мне подробно расскажете о том, как вы несчастливы со мной и как я вас все время подвожу, но сейчас я должна сделать все возможное, чтобы с ним было все хорошо.
Я рассказываю им все. Мама звонит матери Финча, оставляет голосовое сообщение, потом вешает трубку и говорит:
– Мы с папой подумаем, что можно сделать. У нас в колледже есть психиатр, хороший знакомый отца. Да, ты нас сильно расстроила, но хорошо, что ты ничего не скрыла. То, что ты нам все рассказала – очень хорошо. Ты поступила правильно.
Я лежу на кровати в своей комнате и не сплю. Я переволновалась. Когда сон все-таки начинает наваливаться на меня, я продолжаю ворочаться с боку на бок и в итоге вместо нормальных сновидений вижу обрывки кошмаров. Я просыпаюсь среди ночи и снова уплываю куда-то, и уже сквозь сон что-то слышу. Это тихие, далекие звуки, будто камешек попал в мое окно.
Но я не вылезаю из постели, потому что там холодно, да и ни к чему это, ведь звуки мне только снятся. Они ненастоящие. «Не сейчас, Финч, – произношу я в своем сне. – Уходи».
В этот миг я окончательно просыпаюсь и думаю: «А вдруг он действительно был там? А что, если он на самом деле выбрался из своего шкафа и приехал ко мне?»
Но, выглянув в окно, вижу только пустынную улицу.
Я провожу весь день с родителями, настойчиво проверяя «Фейсбук» в надежде увидеть новое сообщение. В остальное время я занята либо уроками, либо работой над «Зерном». От всех девчонок приходят положительные ответы на мое предложение о сотрудничестве. Да, да, да. Но я пока не отвечаю им, эти письма так и лежат во входящих.
Мама время от времени звонит по телефону, пытаясь все же поймать миссис Финч. Так ничего и не добившись к полудню, они с папой решают поехать к Финчу домой. На стук в дверь им никто не отвечает, и им приходится оставить записку. Психиатру (почему-то) везет больше. Ему удается переговорить с Деккой. Она просит доктора подождать, а сама идет в комнату к брату, чтобы проверить, там ли он, или, может быть, он в своем шкафу, но потом говорит, что его нет дома. Интересно, где же он все-таки прячется. Я посылаю ему сообщение, в котором прошу прощения за свое поведение. Наступает ночь, но ответа от него я не получаю.
В понедельник меня встречает в школьном коридоре Райан и провожает до кабинета русской литературы.
– Ты получила ответы от колледжей, в которые отсылала запросы? – интересуется он.
– Парочку получила.
– А как там Финч? Как ты думаешь, получится так, что вы окажетесь вместе? – Он старается казаться доброжелательным, но я чувствую: он что-то скрывает. Может быть, он втайне все же надеется услышать от меня: «Не знаю, мы с Финчем уже больше не встречаемся».
– Я не совсем уверена, что все знаю о его планах. Мне кажется, он и сам еще точно не знает, чем будет заниматься.
Он понимающе кивает и перекладывает книги в другую руку, так что теперь у него освобождается ладонь рядом с моей. Время от времени я чувствую, как он касается меня. Мы идем по коридору, и несколько человек подряд либо спрашивают его «Как дела?», либо просто кивают в знак приветствия. Потом взгляды попадающихся навстречу общих знакомых перемещаются на меня, и мне становится интересно, что же они увидели необычного.
Элай Кросс устраивает вечеринку. Было бы неплохо, если бы ты пошла туда со мной.
Я задумываюсь над тем, а помнит ли он ту самую вечеринку у его брата, на которой мы были вместе с Элеонорой, после чего попали в ту жуткую катастрофу. Потом мне приходит в голову другая мысль. А что, если мы с ним снова начнем встречаться? И вообще, можно ли вернуться к такому положительному и стабильному Райану после Теодора Финча? Никто не посмеет назвать Райана Кросса фриком или говорить гадости у него за спиной. Он правильно одевается и говорит правильные слова, и в итоге обязательно поступит в правильный колледж.
Когда начинается урок географии, Финч не появляется. Но это и понятно, его исключили из школы. Но я никак не могу сосредоточиться на том, что нам рассказывает мистер Блэк. Чарли и Бренда тоже вот уже пару дней ничего о Финче не слышали, но они не сильно волнуются. Они знают, что такой уж он есть, Финч таким был, таким и останется.
Мистер Блэк начинает вызывать нас по очереди, расспрашивая о том, как продвигаются наши дела в подготовке проектов. Когда он доходит до меня, я напоминаю:
– Финча же тут больше нет.
– Это мне хорошо известно… его тут больше нет… и в школу он уже не вернется… А как у тебя… продвигается работа… мисс Марки?
Я думаю, что могла бы сейчас сказать: «Теодор Финч живет в своем шкафу. Мне кажется, у него серьезные проблемы. В последнее время у нас не было возможности путешествовать, и у нас на карте осталось еще четыре или даже пять мест, где мы планировали побывать».
Но я отвечаю:
– Мы узнаем очень много интересного о нашем штате. До этого я практически не была знакома с Индианой, а сейчас я изучила ее вдоль и поперек.
Похоже, мистеру Блэку понравились мои слова, и он переходит к следующему ученику. Пряча руки под партой, я отправляю Финчу сообщение: «Пожалуйста, дай знать, что с тобой все в порядке».
Ко вторнику новостей от него я не получаю, а потому еду к нему домой. На этот раз дверь мне открывает маленькая девочка. У нее короткие волосы, из которых все же ей умудрились соорудить пучок, и те же ярко-голубые глаза, как у Финча и Кейт.
– Ты, наверное, и есть Декка. – Мой голос напоминает мне манеру взрослых говорить с маленькими детьми, – как я это ненавижу.
– А ты кто?
– Вайолет. Я подруга твоего брата. Он дома? – Она открывает дверь пошире и отходит в сторону.
Наверху я прохожу мимо стены с самыми разными Финчами, стучусь в его комнату и жду ответа. Потом толкаю дверь, врываюсь внутрь и замираю, потому что сразу чувствую: здесь никого нет. И дело даже не в том, что комната пуста. Вся обстановка кажется мне странной и какой-то неестественной. Воздух как будто замер и не движется, словно это и не комната вовсе, а опустевшая раковина, покинутая моллюском.
– Финч!
Мое сердце начинает бешено колотиться. Я стучусь в дверцу шкафа, открываю ее и какое-то время молча стою перед ним. Одеяло исчезло, так же, как и гитара с усилителем, тетради и стикеры, кувшин с водой, ноутбук, книга, подаренная мной, автомобильный номер и моя фотография. Слова, которые мы писали, по-прежнему на стенках, здесь же и звезды с планетами, нарисованные им, только теперь они погасли, словно умерли, и больше не светятся.
Мне ничего не остается, как только искать то, что может подсказать мне, куда он все-таки подевался. Я достаю телефон и набираю его номер, но меня сразу переключают на голосовую почту.
– Финч, это я. Я в твоем шкафу, а тебя тут нет. Пожалуйста, перезвони мне. Я беспокоюсь. Я люблю тебя. Прости меня. Прости не за то, конечно, что люблю, об этом я никогда бы не стала жалеть.
Потом я начинаю открывать ящики его стола. В ванной я исследую все полочки и шкафчики. Он оставил некоторые вещи, но я не могу понять – то ли потому, что собирается вернуться, то ли просто из-за того, что они ему больше не нужны.
В коридоре я снова прохожу мимо его школьных фотографий. Его глаза будто следят за мной, и я так быстро слетаю с лестницы, что чуть не лечу с нее кубарем. Сердце колотится так быстро и так громко, что в ушах стоит гул, и я больше ничего не слышу. В гостиной я снова встречаю Декку, она смотрит телевизор.
– А мама дома?
– Еще не пришла.
– Ты не в курсе, она получала сообщение от моей мамы?
– Она редко проверяет телефон. Наверное, Кейт все знает.
– А Кейт здесь?
– Еще нет. Так ты нашла Тео?
– Нет, его дома нет.
– С ним такое бывает.
– Он уходит из дома?
– Он вернется. Он всегда возвращается.
Это в его духе. Он часто так поступает.
Я хочу обратиться и к ней, и к Чарли с Брендой, и к Кейт, и к их матери с вопросом: «Кто-нибудь вообще интересовался, почему он вот так приходит и уходит? Вам никогда не приходило в голову, что с ним может происходить что-то серьезное?»
Я захожу на кухню, смотрю на холодильник с магнитами и другие предметы, на которых он мог бы оставить записку, потом иду в гараж. Гаденыш тоже исчез.