– А мы все видели! Что за горячий красавчик? – говорят чуть ли не хором, и я посмеиваюсь над тем, как они волнуются за мою личную жизнь.
– Ну это Матео, – улыбаюсь, – он немного говорит по-русски, поэтому помог мне понять, что от меня хотел другой мужчина…
– Вот так оставь ее одну на пару минут, она уже нарасхват, – говорит Мира, снова заставляя улыбаться. – Я же говорила тебе, что ты красотка.
– Там что-то начинается! – замечает Катя, и мы идем чуть дальше по пляжу.
Тут и правда происходит что-то, и я понимаю, что Матео оторвали от меня как раз сюда. Пока ничего не понятно, но интересно уже очень. Несколько парней, судя по всему, все организовывают, потому что возятся со всем. Один из них диджей, и это явно тот самый Рафаэль, с кем болтала Мира на пляже. Матео тоже тут, он расставляет колонки, и еще два каких-то парня проверяют свет и что-то говорят друг другу на испанском, я ничего не понимаю!
– Это, видимо, то самое танцевальное что-то, о чем говорил мне Рафаэль, – говорит Мира. – Конкурс или что, я не совсем запомнила.
– Ну сейчас узнаем, – говорит Катя. – Ты, главное, переводить нам не забывай, ладно?
Через пару минут как раз парни заканчивают все приготовление. Они вчетвером в одних только белых брюках и масках, если честно, я даже теряю своего нового знакомого, потому что все как на подбор. Начинает звучать музыка, включается искусственный свет, а потом Рафаэль начинает говорить в микрофон всей уже большой собравшейся толпе что-то, что нам тут же переводит Мира.
– Говорит, всем привет, – старается она для нас. – Сегодня будет конкурс на лучшую танцевальную парочку, но пары составлять будут рандомно. Голосование – аплодисменты зрителей. Лучшая пара получит приз… Свидание на двоих этой ночью. Все.
– Вау! – говорят Юля с Алей. – Свидание ночью в Испании на побережье, звучит как мечта… Жаль, что мы не танцуем, а двигаемся как бревна, – выдают они, и я тут же несильно щиплю их за бока. – Ай!
– Я с кем уже два года занимаюсь танцами и тренировками, а? Какие еще бревна?
Они посмеиваются, мы перебрасываемся еще парой фраз, пока там, на импровизированной сцене, что-то происходит. Все равно ни черта не понимаю, и Мирка почему-то молчит… Она молчит, а потом вдруг берет меня за руку и поднимает ее над головой. Я ничего не соображаю, и, самое страшное, я не успеваю у нее даже спросить, что это значит, как… как один из парней-организаторов просто тянет меня за руку на сцену!
– Мира! – ворчу на нее, отыскав в толпе, и она виновато мне улыбается и пожимает плечами.
Сложить два плюс два оказывается не сложно, я прекрасно понимаю, что она выдвинула меня на этот танцевальный конкурс. И да, я очень люблю танцевать, а еще умею, но… Во-первых, это было очень неожиданно! А во‑вторых, мое платье словно не совсем для танцев предназначено. Боже…
Вокруг меня происходит какая-то суета, пока я пытаюсь не обращать внимания на тот факт, что стою перед толпой людей. Я все детство выступала на публике, и мне было абсолютно плевать на то, кто там смотрит или нет, но много лет я уже нигде дальше спортивного зала свои таланты не показывала, поэтому сейчас от волнения у меня в животе происходит какая-то война бабочек.
Рядом со мной становятся еще четыре девушки, которые захотели участвовать в конкурсе, а вот парней находится только четыре, пятого нет. Они как-то быстро сортируются между собой, образовывая парочки. Внутри меня борются две эмоции: радость оттого, что я могу вернуться на свое место и не испытывать больше неловкость, и грусть оттого, что никто из мужчин не попался мне в пару.
Пару секунд происходит какая-то заминка, и я краем глаза замечаю, как Матео что-то говорит на ухо одному из парней, с которыми работает, и кивает в мою сторону. Отчего-то мне вдруг становится еще более волнительно, чем раньше, и я уже готовлюсь сделать пару шагов в толпу, как тот, второй, подходит ко мне, берет меня за руку и встает рядом, на чистом русском говоря мне:
– Со мной будешь.
Оу…
Глава 6Яна
Всю жизнь, сколько я себя помню, за меня кто-то что-то решал. Всегда. А я просто слушалась и выполняла и… Не то чтобы это делало мне больно или плохо. Нет. Ну до определенного момента не делало. Просто так повелось, что особого права голоса у меня не было, и я действительно привыкла так жить, всегда полагаясь на кого угодно, но только не на себя. Это сделало меня жутко несамостоятельной.
А еще это сделало меня разбитой и потерянной, когда я рассталась с парнем в свои двадцать семь, вдруг оставшись без его, как выяснилось, не очень-то и надежного, плеча.
Именно поэтому во мне резко вырастает какой-то протест. Глупый, детский! Просто это «со мной будешь» от совершенно незнакомого мне человека звучит как-то… грубовато? Не знаю. Но я решаю, что отныне делать выбор в этой жизни буду только я.
Именно поэтому я поворачиваюсь к нему лицом, фыркаю и говорю:
– Нет. Это ты со мной будешь.
Я не вижу эмоций на его лице из-за маски, но почти уверена в том, что он хмурится в непонимании, но буквально через пару секунд запрокидывает голову и смеется так искренне и от души, что я даже залипаю на этот бархатистый и раскатистый смех. У этого парня очень красивая улыбка, определенно. И ямочка у самого краешка губ, я только один раз в жизни такую видела…
– Как скажешь, красавица, – говорит он мне, тут же хватает за талию и уводит меня в сторону. Мы танцуем последними, а сейчас нужно немного побыть зрителями. Я все еще мало что понимаю в происходящем и, пока рядом со мной стоит русскоговорящий парень, решаюсь спросить у него все о конкурсе, иначе я выйду на сцену и просто опозорюсь. Ну. Мало ли.
– Какие правила? – спрашиваю у него, чуть повернув лицо в его сторону, чтобы он точно услышал меня, музыка довольно громкая. Мы стоим справа от импровизированной сцены, его рука покоится на моей талии, все еще, и я не понимаю, какого черта не сбрасываю ее оттуда. Он просто теплый, да. Не то чтобы вечером в Валенсии резко становилось холодно, конечно… Но я пытаюсь убедить саму себя в том, что тепло – это то, что мне сейчас нужно, и именно поэтому он все еще не получил по рукам.
– Танцуешь, побеждаешь, идешь на свидание, – пожимает он плечами, – все банально.
– Объясняешь ты, конечно… – хмыкаю. – Подробнее можно? Кто победителя выбирает? Что танцуем? Не нужно ли заранее репетировать?
Во время моего вопроса Матео, судя по всему, объявляет первую пару, и те выходят в центр. Включается музыка. Что-то из латиноамериканской программы… Похоже на джайв, по крайней мере по первым нотам.
– Победителя определяем аплодисментами, – наконец отвечает он, – танцуем то, что включают. Репетировать заранее? – Он хмыкает. – Со мной нет.
– Черт, а как ты будешь танцевать так?! Будет удобно? Не нужно снять? – беспокоюсь за него, даже отрываюсь от танца и поворачиваюсь к нему.
– Что? – Он осматривает себя. Снимать ему явно больше нечего, и меня искренне забавляет его реакция. – Снять что?
– Корону, – отвечаю ему и снова слушаю, как искренне он смеется, совершенно не реагируя на мои уколы в его сторону. Я невольно думаю о том, что сказал бы мне Марк, обратись я к нему… Машинально прикасаюсь к губе, где только час назад прятала ранку под слоем помады. Знаю я, что он сказал бы мне…
Черт.
– А ты забавная, красавица, – говорит мне мой партнер. – Но тебе и правда не стоит переживать за номер. Просто иди за мной, доверься.
Не отвечаю ему ничего. Доверься… Это слишком сложно, учитывая мой жизненный опыт. Все, кому я доверяла, так или иначе меня предавали. Поправочка: все мужчины, которым я доверяла. Папа ушел, когда я была подростком. Потом Андрей уехал, оставив только воспоминания и крошечное тату. Марк… даже думать не хочу.
Поэтому довериться мне очень сложно, особенно чужому человеку.
– Музыка у всех одинаковая? – игнорирую вопрос доверия и дальше спрашиваю все, что меня волнует. Даже такое выступление я не могу пустить на самотек, каждый выход на сцену должен быть идеальным для меня, я не умею иначе. Меня с детства учили так и никак по-другому, поэтому я должна знать максимум информации.
– Не-а, – отвечает он и какого-то черта прижимает меня чуть ближе к себе. И… да. Он все еще держит меня за талию, что за чертова наглость?
– Притормози, парень. Сто-о-о-олько информации, не успеваю обрабатывать, – хмыкаю, складывая руки на груди. Меня бесят его молчаливость и односложные ответы, неужели так тяжело просто сказать все, что я спрашиваю? Я же не прошу у него ПИН-код от карты, в конце концов.
– Слушай, – наклоняется он к моему уху. В этот момент первая пара заканчивает свой не суперумелый джайв (не могу даже назвать это джайвом). Публика, видимо, тут не особенно требовательная, потому что аплодисментов пара срывает довольно немало, – ты на отдыхе, так отдыхай. Расслабься, кайфуй, слови ритм. Нам включат что-то красивое, потанцуем, будет круто. Не напрягайся, ладно? Это лишнее, ты не на чемпионате мира.
Не то чтобы я очень волновалась на чемпионате мира, если честно. Тогда у меня был партнер, который был уверен во всем, как скала, и я спокойно могла на него положиться. Андрей буквально заряжал меня своей уверенностью и никогда не давал нервничать. Этот же… немного бесит, и его уверенность скорее раздражает, чем передается мне. Заносчивый засранец.
Спрашивать у него еще хоть что-то не решаюсь. Ничем хорошим и информативным это точно не кончится, толку от него… Он стоит так, словно уже победил, но ведь даже не знает, умею ли я танцевать. Как и я не знаю, умеет ли он. Опозоримся и разойдемся, будет суперское завершение вечера…
Я вдруг ловлю парня на том, что он все еще не отодвинулся от меня после того, как шептал мне на ухо. Мне становится неловко, и я отклоняюсь, глядя на него.
– Ты чего?
– Пахнешь так… – внезапно выдает он. – Чем-то…
– Это клубника, ваниль и миндаль, – выдаю я на автомате. Необычное сочетание, но я сотню лет уже, кажется, не меняю парфюм. Разобрать нотки просто так почти нереально, а сам запах, как по мне, легкий, ненавязчивый, но при этом очень вкусный.