– М-м… – мычит он и, могу поспорить, снова щурится. Чертовы маски… – Вкусно пахнет, – говорит и наконец-то отодвигается от меня, но руку все еще не убирает.
И я не убираю. Все еще.
Все остальные выступления мы смотрим молча, просто стоим и наблюдаем за парами, хотя внутри меня бушует целый океан эмоций, а в голове вертится миллион вопросов. Но я не озвучиваю ни одного, из чертового принципа, чтобы не потешить самолюбие этого засранца.
Вторая пара танцует ча-ча-ча, третья – самбу. На самом деле танцуют все больше как любители, я ориентируюсь только по музыке. Только у четвертой пары есть ясность картины, и я легко узнаю в движениях пасодобль. Девушка явно занималась танцами, а парень отлично следует за ней, почти не сбиваясь с ритма. Выходит красиво, я даже аплодирую.
На самом деле все равно, кто и как двигается. Тут такая восхитительно-волшебная атмосфера, что любой танец будет выглядеть божественно. Побережье, звездное небо, легкая подсветка, громкая музыка, красивые люди, все в крутом настроении и…
– Наша очередь, – снова шепот в ухо, и он тянет меня за собой в центр этой сцены. Внезапно до меня доходит ужас происходящего: у меня катастрофически голое платье. Какие, к черту, танцы?
– Слушай, мое платье… – говорю ему в ужасе, оглядывая себя, но он не дает мне договорить, перебивая:
– Охренительное. Точнее, ты в нем. Что не так?
– Слишком открыто, не для танца, – волнуюсь, пропуская мимо ушей комплимент. Подумаю об этом чуть позже.
– Ну ты же не без трусиков, правда? – усмехается он, и я испуганно верчу головой. С ума сошел?! – Ну и не парься тогда. Все прилично будет.
Я почти уверена, что вижу под маской его подмигивание, и выдыхаю. Как довериться-то, а? Как…
Но тут мои девчонки начинают поддерживать нас аплодисментами, и к ним подключается вся толпа, я просто не могу уйти, это непрофессионально! Не так меня учили…
Приходится расслабиться, выдохнуть, а потом снова напрячься, когда из колонок начинает звучать мелодия для румбы. Черт, серьезно?
Я не успеваю подумать о том, как начать, когда сильные руки перехватывают меня поперек живота и прижимают к сильному телу сзади. Резко, мощно, неожиданно. Я даже лишаюсь последнего воздуха в легких от этой наглости, но возмущаться нет времени: мы уже танцуем, и меня потихоньку затягивает в этот омут.
В такой позиции мы двигаемся несколько секунд, словно примеряясь друг к другу, и я почти готова поклясться, что чувствую, как он зарывается носом в мои волосы на затылке и вдыхает их запах.
Он что, чертов фетишист?!
Не успеваю развить эту мысль. Он берет меня за руку, раскручивает, снова прижимает к себе, но уже лицом к лицу… Мне удивительно комфортно в его руках, тут я понимаю, что как партнеру по танцам и правда могу ему довериться. Не могу объяснить почему, тело решает это за меня.
И мы танцуем…
Он явно занимается или занимался раньше бальными танцами. Парень очень хорош, и я уверена, что танец наш смотрится очень зрелищно.
Мне приходится удерживать подол платья, когда парень крутит меня на скорости, но я справляюсь с задачей. Он притягивает меня к себе снова спиной, я красиво приседаю, скользя по его телу, ловлю кучу восторженных взглядов из толпы и улыбаюсь, чувствуя себя настолько в своей атмосфере…
Удивительно, но мы ни разу не сбиваемся с ритма, будучи абсолютно незнакомыми людьми. Румба – сложный танец, в ногах запутаться можно по щелчку пальцев, но у нас выходит все так слаженно, словно мы репетировали до этого пару десятков раз.
Он наклоняет меня, прикрывая открывшееся бедро ладонью, за что я ему очень благодарна, а потом и вовсе, даже не спросив меня, делает поддержку…
Это слишком интимно в данной ситуации, но танец есть танец, и я поддаюсь, обхватывая его торс ногами. Наклон, мир переворачивается, а затем парень поднимает меня за талию.
Музыка затихает, он медленно опускает меня, я снова всем телом скольжу по его торсу. Одну ногу ставлю на песок, а вторую он держит под коленом, делая красивую позу в завершение.
Мы тяжело дышим, прислоняемся лбами. Нос к носу, слишком, черт возьми, близко! Толпа взрывается аплодисментами, Матео что-то говорит в микрофон, я не понимаю ни слова, только какого-то черта так и продолжаю стоять с этим парнем и смотреть на его маску, пытаясь рассмотреть его глаза.
Это все до ужаса странно, что-то прямо сейчас происходит со мной, около меня, вокруг меня, но я не могу вернуться в нормальную жизнь, пока не пойму, какого черта этот парень так похож на…
– Андреас и Яна, – говорит Матео, и это я уж понимаю. – Has ganado!
– Что он сказал? – шепчу, хотя едва ли меня слышно из-за криков толпы.
– Что мы победили, – говорит парень. Киваю. Хорошо… Круто, разве нет? Но все еще что-то не то.
Вдруг меня ошпаривает волной его энергии. Он просто хватает меня за руку и утаскивает оттуда, забив на то, что мы победили, на то, что парни все еще что-то говорили именно нам. Я краем сознания, кажется, понимаю, что происходит, по крайней мере догадываюсь, но нет.
Черт возьми, нет!
Не бывает таких совпадений, более того, я к таким совпадениям просто не готова. Паника накрывает меня с головой, я сама не понимаю своих эмоций, но буду счастлива, если этот парень окажется просто городским сумасшедшим, но точно не Андреем, моим бывшим партнером, другом, парнем…
Мы отходим метров на пятьдесят, когда он останавливается на берегу моря. Волны касаются кончиков наших пальцев, когда одним движением от срывает сразу две маски. Свою и… и мою.
– Ну привет, красавица, – говорит мне Андрей Воронцов с широкой улыбкой на губах и тут же обнимает так крепко, что весь мой страх начинает разрушаться.
– Привет, Андрюш, – шепчу я ему, обнимая в ответ за шею и вскрикиваю, когда он поднимает меня и кружит, громко хохоча.
Вот где я видела эту ямочку. И вот почему мы так идеально совпали в танце…
Он продолжает меня кружить, а я крепко обнимать его и надеяться, что слезы, которые уже собрались под веками, не сорвутся и не потекут по щекам. Я не готова плакать, просто настолько эмоциональный момент, что иначе не получается.
Это больше, чем встретить старого друга. Это даже больше, чем встретить бывшего парня. Андрей был огромной частью моей жизни, которую я очень тяжело отпускала и пыталась забыть.
И забыть не смогла. И видимо, никогда не смогу больше.
Глава 7Андрей
Женя Трофимов, «Комната культуры» – «Привет»
Когда мне было восемнадцать, родители решили переехать жить в Европу. Мы исколесили кучу стран, прежде чем они поняли, что выбор был неправильным и всем нам стоит вернуться домой. Я уезжал с легким сердцем и верой в будущее, но все-таки с грузом на душе. Он не отравлял мою жизнь, не тянул на дно, но иногда больно давил на нервы, заставляя вспоминать о хорошем. О ней. Этим грузом было расставание с Яной, но я точно знал, что отношения, что начались в пятнадцать, не продлятся дольше пяти лет, поэтому не собирался отказываться от мечты ради нескольких лет влюбленности в девчонку.
Я часто ее вспоминал и искренне верил, что мы останемся друзьями и будем общаться до самой старости, но сама Царева так не думала. Она кинула меня в черный список абсолютно везде, не было ни единой лазейки, чтобы ей написать или позвонить, и я не стал навязываться. Мы были вместе всю жизнь, не было ни дня до отъезда, который я провел бы без нее, но если наше расставание ей было пережить проще способом блокировки, то я не смел ей перечить. Я принял это решение, хотя, честно признаться, примерно раз в неделю заходил и проверял, не достали ли меня из черного списка. Я хотел общаться, она была самым родным и близким мне человеком. Мы проводили вместе слишком много времени, иначе просто быть не могло. А еще мы идеально совпадали характерами, и это тоже помогало нашей слаженности во всех отношениях.
Она не была моей первой девушкой, но точно знаю, что я был ее первым мужчиной, и это тоже помогло нам сблизиться еще сильнее. Но в конечном счете я уехал, а когда написал ей, что мы долетели и у нас все здорово, получил в ответ запрет на написание сообщений этому контакту.
Сначала я злился, а потом принял ее решение. В конце концов, это я ее бросил, и она имела полное право на меня злиться, а я не имел ни капли права ее осуждать за это.
Поэтому я отстал.
Но все равно все годы я знал, как дела у Яны, потому что наши мамы дружат, и мне искренне приятно было слышать, что у нее все хорошо. Я знал, что спустя несколько лет она нашла себе парня, потом переехала с ним в Москву и стала невестой. Она заслужила самого лучшего отношения к себе, и я надеюсь, что тот парень ведет себя с ней именно так.
В общем, когда родители поняли, что переезд был ошибкой, я осознал, что не для меня. Мы как раз были в Испании в тот момент, в небольшом городке Аркос-де-ла-Фронтера, окруженном горами. Из каждого уголка открывался поистине великолепный вид, и я понял, что попросту не готов вернуться в Рязань вместе с родителями, несмотря на то, как любил свою страну.
Я хотел путешествовать, смотреть мир, а не тухнуть в нашем поселке в свои двадцать лет, и поэтому родители вернулись домой, а я остался там. Около двух лет я путешествовал внутри страны, узнавал каждый уголок Испании, побывал во всех городах, даже во Фриасе, население которого составляет всего триста человек. Там волшебно, кстати сказать, я даже не думал, что целый город может расположиться на склонах скалы.
В конечном итоге я повстречал Матео, когда гостил в Бильбао, а потом мы познакомились с Николасом и Рафаэлем, когда приехали посмотреть Барселону. Они оказались какими-то супердальними родственниками из города Мурсии. Мы быстро подружились, у нас небольшая разница в возрасте, и у всех примерно одна цель в жизни: не просрать ее. Мы еще немного путешествовали вместе и в итоге остановились в Валенсии. Уже через год пребывания тут у нас появился свой бизнес: открыли развлекательный клуб на берегу моря, а еще стали проводить вечеринки в самых крупных отелях побережья. Это приносило стабильный доход, а еще миллион крутых эмоций. Наша работа равнялась отдыху в последние несколько лет, и это было ровно тем, что искал каждый из нас.