– Что случилось? – тут же обеспокоенно спрашивает Андрей. Он все еще такой же заботливый, милый и немного наглый, как и десять, и двадцать лет назад. Эти черты мне всегда нравились в нем, он умело сочетает их, создавая идеальный тандем внутри себя, который работает ему в плюс. – Хорошо себя чувствуешь?
– Да, – отмахиваюсь. Не хочу быть лишним поводом для его беспокойства, хочу просто болтать обо всем подряд, – порядок. Последний глоток шампанского был лишним, сейчас пройдет.
– Идем, – тут же говорит он мне и встает, подавая руку. – Там, внутри, еще бассейн для нас. Освежишься, и сразу станет легче.
– Может, ты хотел еще посидеть?
Мне отчего-то становится неловко. Словно из-за меня нам приходится уходить. Вдруг у Андрея были другие планы? А тут я со своим шампанским, дура, лучше бы просто молчала и…
– Просто идем, – перебивает он мои мысли и хватает руку сам, так и не дождавшись, когда я вложу ладонь в его. – Мне все равно, где быть, и если там тебе станет легче, то мы непременно пойдем туда.
– Ты стал таким джентльменом, – говорю ему с улыбкой и встаю, опираясь на руку. Меня немного ведет в сторону, но это не только алкоголь, я не выпила столько. Это усталость и огромное количество эмоций, все это выжало меня просто досуха, спать наверняка буду как убитая после такого-то активного дня.
– Я всегда им был! – говорит Андрей, ведя меня по красивой тропинке, вдоль которой светятся маленькие фонарики. – Ты просто забыла.
– Ты прав, – киваю ему и закусываю губу, чувствуя резкий прилив грусти, – я забыла многое. Столько времени прошло.
– Насколько адекватно будет извиняться спустя десять лет, что бросил тебя? – На лице Андрея сияет грустная улыбка, и он сжимает мои пальцы чуть крепче.
– Нет смысла в этом, – говорю ему правду, – тебе попросту не за что извиняться. Мои разочарования – это лишь мои проблемы. Я была обижена какое-то время, но уже давно отпустила. Я счастлива, что ты нашел свое место, себя и настоящее счастье. Ты заслужил его.
– И ты. – Мы останавливаемся у бассейна, когда он говорит это мне. Я так поглощена нашей беседой, что даже не успеваю рассмотреть, как тут внутри все сделано, но пока это волнует меня меньше всего остального. – И ты заслужила, Яна, больше всех в этом мире.
Его глаза… он смотрит так пронзительно, что в этот момент мне кажется, что он видит меня насквозь и умеет читать мысли. Раньше он таким не был, и, конечно, я понимаю, что все дело в возрасте и прожитых годах, но все равно становится как-то не по себе. Я словно открытая книга перед ним, а он так филигранно читает все, что в ней написано, хотя сама я говорю ему не так много, как могла бы.
– Значит, буду счастлива, – отшучиваюсь и сажусь на бортик бассейна, опуская ноги в воду, просто чтобы разорвать зрительный контакт. Я бы долго не выдержала, это слишком… Да просто слишком. – Когда-нибудь.
– И что мешает быть счастливой прямо сейчас? – спрашивает Андрей, усаживаясь рядом со мной. Я чувствую тепло его тела, когда наши бедра соприкасаются, а потом он тоже опускает ноги в воду. Классный бассейн, я бы даже поплавала… Только вчера не понимала, зачем бассейны, когда до моря рукой подать, а сейчас понимаю: для романтики. Атмосфера тут что надо, будь я тут со своим парнем, оценила бы гораздо сильнее наверняка.
– Многое, – пожимаю плечами и почему-то решаю пооткровенничать с ним, словно ему это правда может быть интересно. – Мне все еще больно от расставания, а еще я не чувствую счастья в том месте, где живу. Подруги вытащили меня сюда, чтобы я не поехала крышей, но полностью отключиться у меня не выходит. Наверное, я странная, что так остро на все реагирую, но…
– Ты такая, какая есть, – перебивает меня Андрей, накрывая мою руку своей, – и ничего странного не вижу. Перемены – всегда тяжело, но я верю, что у тебя они к лучшему.
– Хороший ты, – посмеиваюсь, – не зря я была влюблена в тебя с двенадцати лет.
– А я в тебя с одиннадцати, – говорит Андрей, смеясь вместе со мной.
– Ой ли, – фыркаю. – Ты в пятнадцать-то еле очнулся. В шестнадцать, если быть точнее!
– Я просто не знал, взаимны ли мои чувства, – качает он головой, и я чувствую, как его палец вдруг скользит по моему запястью и вокруг этого места начинают бегать крошечные мурашки.
Тактильный Андрей. Всегда таким был. В его касаниях нет ни капли подтекста, он просто вот такой, сколько себя помню рядом с ним. Пока мы стояли на конкурсе и ждали объявления победителей, его палец всегда рисовал круги на коже вдоль моих ребер, без остановки. Он словно подпитывается энергией таким образом, и в целом я ни разу в жизни не была против этого, равно как и сейчас. Мне все нравится, я раньше тоже была очень тактильной, пока у меня не отбили все желания обниматься.
– Ты такой жук, Андрюш, – хихикаю, но вдруг что-то происходит. Я замечаю, как его лицо меняется, он поднимает руку, замахивается и…
– А-а! – вскрикиваю от страха и машинально сжимаюсь в комок, зажмуриваюсь. Внезапная перемена его настроения до слез пугает, но удара я не чувствую и решаюсь все-таки открыть глаза. И черт… Он смотрит на меня такими глазами, словно увидел за моей спиной призрака или мои глаза резко почернели, словно у демона, я не знаю! Но…
– Комар, – говорит он вмиг севшим голосом, стряхивая его с ладоней. – Их тут мало, но они огромные и переносят болезни, я не хотел, чтобы он тебя укусил, – поясняет он мне все еще стальным тоном.
И мне становится так стыдно… До ужаса просто. От своей реакции, а еще от того, что я вообще позволила себе подумать, словно Андрей мог бы меня ударить. Но моя реакция – это всего лишь рефлекс! Совсем недавний флешбэк на мою счастливую совместную жизнь.
Я опускаю голову и искренне надеюсь, что мы не будем это обсуждать и что Андрей простит меня за мою реакцию, но…
– Из-за чего вы расстались, Яна? – Его тон холодный настолько, что мне кажется, коркой льда сейчас покроется вся вода в бассейне, а заодно застынет вся кровь в моих жилах.
Он не дурак. Конечно, он все понял. К сожалению. Я не хотела бы делиться такими унизительными фактами о своей жизни, но чертов комар прилетел так не вовремя!
– Андрюш, – шепчу ему, натягивая на губы улыбку. Стараюсь, по крайней мере, это сделать, – это уже неважно и…
– Нет, Яна, это важно, черт возьми! Он поднимал руку, серьезно? Какого черта вообще он позволил себе это? Ты собиралась замуж за него!
– Андрей… все сложно. – Я словно со стороны слышу свой охрипший голос и стараюсь прокашляться. Мне больно говорить на эту тему, а еще больнее от того, что наш красивый, приятный, теплый и даже в какой-то степени романтичный вечер вдруг превратился в этот ужас. Абсолютно ледяное и болезненное обсуждение того, как мой бывший жених ударил меня, – совершенно не то, чем я хотела бы все это зафиналить, честно признаться. Я думала, все закончится на более приятной ноте.
– Я просто не понимаю… – говорит он, и я вижу по его лицу, что он и правда не понимает, – как можно? Ты же нежная, как цветок, что вообще у него в голове?
– Цветок завял, Воронцов, – грустно усмехаюсь, – давно уже.
И не нахожу ничего лучше, кроме как просто соскользнуть в бассейн, ныряя с головой. Касаюсь дна бедрами и всплываю, жадно глотая воздух. Вода теплая, но я вся дрожу от прожитых эмоций. Меня до сих пор колотит от страха, понимаю, что Андрей не хотел меня ударить, а тело противится, не слушается.
Я смотрю в ту сторону, где мы сидели с Андреем, и осознаю, что его нет на месте. Оборачиваюсь – никого.
Я же не сошла с ума и не придумала его себе, правда? Это будет полный провал.
Глава 9Андрей
Какого. Чертова. Хрена.
В моей голове не укладывается то, что я только что узнал от Яны. Хотя технически она ни черта не рассказала мне, но надо быть полным идиотом, чтобы не догадаться, что происходило между ней и ее придурком-женихом.
Когда она вскрикнула и сжалась в комок, как только я потянулся прихлопнуть комара, мое сердце рухнуло на песок и разбилось на мелкие осколки. Какого…
Много ума не надо было, чтобы понять – она испугалась, что будет удар. Но… я никогда не давал повода для таких страхов. Тогда кто?
Мои мысли в голове пронеслись со скоростью света: она говорила, что теперь брошенка, приехала лечить раны, она стала закрытой и перестала искрить уверенностью, намекала, что не рвалась в столицу, а поехала за женихом и…
Меня словно облили ледяной водой.
Он поднимал на нее руку.
Черт, как это вообще возможно? Шестеренки в голове крутились с такой скоростью, что я первые пару десятков секунд не мог вымолвить и слова, не то что сказать что-то адекватное или задать вопрос.
Как давно он делал это? Как часто? Это было постоянно или случилось однажды? Зачем она это терпела? Были ли у нее какие-то увечья? И самый главный вопрос: какого вообще хрена он все еще ходит по нашей земле?
Еще несколько часов назад я был несказанно рад нашей встрече спустя долгие годы и обнимал ее, думая, не будет ли проблем с ее женихом и не решит ли он вступить со мной в драку из-за ревности, а сейчас я узнаю, что драться он предпочитал с кем-то более хрупким и нежным. Хотя едва ли это можно назвать дракой. Судя по всему, он ее бил.
И от этого осознания в моих венах стынет кровь.
Как? Ну просто как? Я могу найти оправдание многим вещам в жизни, но избиение девушки относится к той категории, которую я никогда не буду понимать, принимать и оправдывать. Я не знаю, что именно творилось в их семье, но одного ее испуганного вида мне было достаточно, чтобы возненавидеть незнакомого мне человека.
Яна – одна из самых хрупких созданий, кого я встречал в своей жизни. Она нежная, как легкое дуновение летнего ветра, при этом имеет обжигающий, как солнечный луч, характер. Ни одно из этих качеств не заслуживает таких унижений.
Она скользнула в бассейн, а я отошел за полотенцем для нее на случай, если ей станет холодно, и каждый из шагов мои кулаки сжимались только сильнее.