Андрей же входит в зал один, чертовски красивый, я даже на пару секунд выпадаю из реальности и забываю показывать упражнения для разминки. Вмиг задумываюсь: а почему я вообще сопротивляюсь ему? А потом отбрасываю глупые мысли, напоминая себе, что испорчу ему жизнь своей сломанной психикой.
Он в этих своих серых спортивках и майке на загорелой коже смотрится слишком сексуальным. Честно, не понимаю, что вдруг со мной происходит, но я бы с огромным удовольствием утащила бы его сейчас в раздевалку и хорошенько…
– Яночка? – хихикает одна из девчонок в первой линии. – Продолжаем?
– А… – Боже! Я пялилась на него при всех клиентах? Какой позор… – Да, простите! Отвлеклась.
Старательно пытаюсь проводить разминку, а не смотреть на Андрея, но через зеркало чувствую его пронзительный взгляд. Меня всю полностью покрывает мурашками от этого внимания, и хочется очень выпить что-то согревающее, потому что меня буквально колотит.
Через семь минут разминки мы разбиваемся на пары. Андрей сразу подходит ко мне и берет за руку, не давая никому и шанса к себе прикоснуться. Мне немного неловко перед клиентами, особенно когда он чмокает меня в макушку, но с другой стороны… Я же не детям преподаю, что такого-то?
Смотрю на нас в зеркало и застываю от картины: мы на самом деле очень красиво смотримся. Он выше меня, но не критично, моя белая кожа отлично контрастирует с его загорелой. Рядом с ним я кажусь миниатюрнее, чем есть на самом деле, потому что эти плечи… Меня снова обдает волной кипятка, и я снова не могу понять, что на меня нашло. Может, какой-то особенный день цикла? Иначе какого черта я буквально готова наброситься на него?
Он сжимает мою талию чуть сильнее, и я снова отмираю, замечая, что он улыбается, глядя на меня в отражение. Заметил, значит, как я рассматривала нас… Ну и ладно. Он и без этого знает, как сильно нравится мне.
Начинаю тренировку, хотя собрать себя по кусочкам очень сложно. Сначала показываю упражнение одна, потом поправляю клиентов, потом наконец-то подхожу к Андрею, беру его за руки и вдруг замираю.
– Это что? – шепчу, глядя на его костяшки. Они сбиты, причем раны очень свежие, еще даже немного выступает кровь. Он обо что-то или кого-то сбил кулаки буквально только что. – Андрей? Что это?
– Кареглазка, давай потом? – улыбается он и быстро чмокает меня в лоб. – Я мешаю тебе работать, мне уже стыдно.
– Он жив? – спрашиваю дрожащим голосом. Я не дура, я прекрасно все понимаю. И знаю, что Марк как раз в эти дни чаще всего является к моей работе. Я искренне верила, что ему хватит ума перестать меня доставать, когда рядом появился Андрей, но…
И нет, мне не жаль Марка совершенно, я просто теперь чертовски переживаю за Андрея, потому что мой бывший – полный урод. Мстительный и помешанный псих. Он не отстанет же…
– К сожалению, – хмурится его лицо, злится. – Танцуем?
Киваю. И стараюсь дышать. Мы же со всем разберемся, правда? Вместе. Сейчас понимаю, что главное – вместе. Когда вдвоем – ничего не страшно, а особенно не страшно вдвоем с Воронцовым.
Все-таки уйти с головой в тренировку не выходит, я очень много думаю, но танцуем мы в итоге неплохо. Не могу полностью отдаться чувствам, поэтому механики у меня выходит больше, чем эмоций. Но в итоге все довольны, а это в целом лучшая мне награда, так что…
Мы последние в зале, я всегда закрываю все тут, когда ухожу, и отдаю ключи охраннику, поэтому могу позволить себе задержаться.
Не для тех мыслей, конечно, что преследовали меня в начале тренировки. Все возбуждение сошло на нет, к сожалению или к счастью, и теперь мне хочется прояснить кое-что другое.
Дожидаюсь, пока все клиенты выйдут из зала, хватаю Андрея за руку и толкаю его спиной к станкам. Зал танцевальный, очень удобно оборудован.
Смотрю на него снизу вверх, но решительности во мне столько, что могу спокойно руководить целой армией, поэтому один высокий и широкоплечий мужик мне совсем не страшен.
– Рассказывай, – требую, и он усмехается.
– Что тебе рассказывать?
– Все. До мельчайших подробностей.
И он рассказывает, не утаивая ничего. Точнее, он говорит, что ничего не утаивает, а я ему верю. В конечном счете я узнаю, что Марк наговорил гадостей и теперь у него сломан нос, пара ссадин и, скорее всего, еще и перелом руки.
Как восхитительно!
– Ты понимаешь, что он не отстанет? Ты понимаешь, что приедет полиция? – шепчу со страхом. От одной мысли, что Андрея могут отобрать у меня и посадить, останавливается сердце.
– Мы все решим, Кареглазка. Но и это терпеть уже было нельзя!
– Нельзя, – шепчу и неосознанно киваю. – Но теперь проблемы могут быть у тебя!
– Я справлюсь!
– А я без тебя – нет! – кричу в сердцах и чувствую, как слезы стекают по щекам, срываясь с ресниц. – Я что буду делать?
– Так, во‑первых, меня еще никуда не забрали. Это первое! Второе – мы все решим, ясно? И третье, ты должна запомнить одну вещь: я буду очень стараться быть рядом с тобой всегда, слышишь меня? Каждую минуту. Буду стараться изо всех сил настолько, насколько это возможно. Но если так случится, что меня не будет, а этот или любой другой урод будет пытаться тебе навредить, – не смей сдаваться. Ты слышишь меня? Никогда не смей опускать руки. Борись так, как только сможешь. Ты сильная и справишься. Он не отвалил бы в любом случае, но теперь ему будет гораздо сложнее тебе навредить. Не поддавайся на провокации и манипуляции, поняла меня?
Киваю машинально, а сама не понимаю, что делать вообще со всем этим. Его точно заберут в полицию, я это чувствую и точно знаю: Марк не остановится и сделает все, чтобы упечь его в тюрьму. И от меня не отстанет, да и не отстал бы, Андрей прав…
Поддаюсь порыву и обнимаю его крепко, прижимаюсь к груди и вдыхаю уже давно ставший родным запах. Мне уже не хватает его, хотя сейчас он близко ко мне настолько, что даже дышать больно.
Мы стоим так еще совсем немного, я пытаюсь успокоиться, а Андрей поглаживает меня по спине и часто-часто целует в волосы. Этот момент кажется самым правильным в жизни, я снова не понимаю, почему и зачем все так сложно и зачем мы, люди, делаем еще сложнее…
Отрываюсь от него, мне пора закрывать зал и уходить. Вижу в его глазах, что мысли наши на протяжении всех этих минут были идентичными, но обсуждать это мы не будем сейчас ни за что на свете.
Переодеваемся, снова встречаемся в холле, выходим на улицу. Смотрю туда же, куда сразу бросает взгляд Андрей: там никого, но, очевидно, именно там была их потасовка с Марком. Наверное, его забрала «скорая», а может, кто-то ему помог и отвез в больницу: не знаю. Понимаю только то, что хорошего теперь ждать не приходится, и закусываю губу до боли, чтобы не расплакаться.
– Погуляем? – перебивает мои мысли Андрей. Киваю. У меня такое чувство, что его уже у меня забрали. Может, я зря накручиваю? Хотелось бы верить, конечно, но тем не менее я сильнее вцепляюсь в его ладонь, готовая идти за ним, куда он попросит.
Гуляем мы совсем молча, много думаем, но ни на секунду не размыкаем рук. Я чувствую себя защищенной, когда он рядом, а еще очень любимой. Точно как в романтических книжках и фильмах: у меня рядом с ним мурашки, бабочки и вообще я теряю голову, а смотрит он так, что подкашиваются колени. Он доказал, что это не выдумки вовсе, такая любовь существует на самом деле, и мне отчаянно хочется послать все к черту и снова окунуться в этот омут с головой.
Вдруг у нас все-таки что-то получится?
Андрей снова прерывает поток мыслей, когда тащит меня куда-то за руку. Около минуты я ни черта не могу понять, пока за нами не закрывается шторка фотобудки.
Боже! На самом деле? Я лет сто не была в таких…
– Мы будем фотографироваться? – спрашиваю и отчего-то улыбаюсь. Это очень мило, особенно тот факт, что будка явно не предназначена для таких высоких людей, как Андрей, и ему приходится нагнуться, чтобы попасть в кадр, пока мы выбираем фон для фото.
– Ромашки или пляж?
– Пляж! – говорю сразу же. Фото с морем, песком и ярким солнцем – это точно для нас, учитывая, где мы встретились спустя десять лет разлуки.
– Отлично. – Он оплачивает фото, нажимает что-то на экране, а я, как дурочка, просто смотрю по сторонам и наслаждаюсь моментом. – Готово! Давай.
На экране идет отсчет от пяти, я вижу улыбающегося Андрея и немного грустную, но тоже улыбающуюся себя. Мы улыбаемся, а на последней секунде корчим рожицы и первое фото выходит очень смешным.
А потом…
Я не успеваю ни о чем подумать, даже вдох сделать не успеваю. Потому что в этом чертовски тесном пространстве фотобудки Андрей обхватывает мою шею горячими руками и сразу же накрывает губы своими.
Резко и неожиданно, так, что у меня подкашиваются колени и перестает функционировать мозг.
Это ни капли не нежный и милый поцелуй, это такой поцелуй, за который можно легко отдать парочку жизней.
Он целует глубоко, касаясь языком моего, а я не нахожу в себе силы на сопротивление. Да и… желания сопротивляться я не нахожу тоже.
Андрей притягивает меня ближе, наклоняется ко мне и целует еще глубже. Это чертов порнофильм, а не поцелуй, честное слово. В нем страсти столько, сколько не у всех людей бывает во время секса. Я точно знаю…
Тянусь к нему, прижимаюсь еще ближе, запускаю руку в волосы, а второй – оглаживаю сильную спину. Меня ведет, голова кружится, но этот поцелуй… Я совершенно не хочу, чтобы он прекращался, иначе, кажется, могу умереть прямо здесь.
Палец Андрея скользит по моей щеке, с моих губ срывается тихий стон. Помутнение рассудка, не иначе. Я забываю, где я и как меня зовут, и даже когда с громким звуком он отрывается от меня – не могу вспомнить.
Мир кружится, Андрей поддерживает меня за талию, чтобы я не упала, и шепчет на ухо тихое «прости».
За что простить? Я только что испытала столько эмоций, что не понимаю совершенно ничего.
Сознание возвращается постепенно, до меня доходит, что мы все еще в тесной фотобудке и что мы только что чертовски страстно целовались. Так не целуются друзья, бывшие или те, кто пока не готов к отношениям, совершенно точно не целуются, но мы почему-то…