Никогда не верила в выражение, что мы начинаем любить, ценить и все вот это вот остальное, только когда теряем, а теперь вдруг подумала, что я очень яркий пример этого самого и так ненавистного мной выражения. И не то чтобы я раньше не ценила Андрея или что-то вроде того, нет. Я просто вдруг поняла, что мы очень много времени потеряли из-за такой глупости… Из-за моей глупости! Больше всего на свете мне хочется поцеловать его сейчас, но все, что я могу сделать, – только ждать.
От меня, наверное, больше ничего не зависит? Заявление написала, Илью нашла и о помощи попросила, стараюсь быть аккуратной, никуда не хожу одна. Что еще нужно? Может, немного настойчивости? Может, стоит еще раз приехать в участок? Как делают скандальные жены. Покричать, разгромить там все к черту! Поплакать, в конце концов, надавить на жалость. Я просто умом понимаю, что это ни черта не сработает, а, наоборот, может еще и навредить Андрею, поэтому делать все это просто не вижу смысла.
Так сложно все это и запутанно… Наверное, все же поеду утром. Но не буду кричать и ссориться, спокойно попрошу пять минут разговора с Андреем, мне это жизненно необходимо. Отвезу ему нормальной еды, явно ведь ничем адекватным там не кормят…
Нужно спать, но я так от всего устала, что даже на сон не хватает сил, если честно. Просто лежу и смотрю в окно на необычно яркую луну. Голова тяжелая, все тело ватное, глаза то закрываются, то открываются. Сердце стучит тоже неровно, что тоже неудивительно… С чего бы ему вообще нормально функционировать с таким количеством потрясений?
Думаю ни о чем и обо всем сразу. Жизнь на самом деле такая удивительная штука, все происходит так быстро. Всего каких-то три месяца назад я жила с Марком в полной уверенности, что у нас нормальные отношения, несмотря на то что уже его боялась и частенько попадала под горячую руку. Ревность без повода, ужасное поведение, отвратительные слова в мою сторону. Он очень часто распускал руки, хватал, дергал, толкал… Почему-то я продолжала с этим жить, потому что он сам уверял меня в том, что это норма. Приносил эти чертовы розы и делал вид, что у нас все хорошо, а я верила! Верила, боже, и продолжала жить дальше, хотя становилась уже просто тенью самой себя. Если бы не девочки – наверное, вообще тронулась бы умом, но спасибо им за то, что все время пытались меня вернуть к жизни и в итоге увезли от него.
И вот всего-то прошло так мало времени, а событий хватит на целую жизнь! Ну или на книгу, правда. Сейчас я понимаю, что никакой любви в тех отношениях не было, потому что только рядом с Андреем я ощутила по-настоящему, что значит быть любимой. До сих пор не понимаю, как так быстро у нас все закрутилось и как он вообще нашел в себе смелость все бросить и приехать ко мне, но я совершенно ни о чем не жалею.
Хотя…
Жалею.
Но только о том, что отталкивала его и не верила, что смогу окунуться в отношения с головой еще хоть раз в жизни.
Почти проваливаюсь в сон, когда слышу странные звуки. Сначала мне кажется, что это что-то где-то скребется… мышь? Секундная паника сменяется еще миллионом эмоций, когда я понимаю, что это не мышь.
Это поворот ключа в замочной скважине.
Ничего не понимаю, паника снова нарастает, я пытаюсь понять, кто может открывать дверь в мою квартиру своим ключом? Хозяйка квартиры, но сейчас четыре часа утра, что бы ей здесь делать? Или Андрей? У него есть мой ключ, мы обменялись с ним на всякий случай!
Тут же накрывает радостью от осознания, что это он, я вскакиваю на ноги на кровати, когда слышу тихие шаги в прихожей, но вдруг замираю, когда вижу в свете яркой луны силуэт.
– Это не Андрей… – шепчу себе под нос, отползая по кровати к дальней стенке.
Марк замирает посреди моей квартиры, я вижу шок на его лице, очевидно, он не ожидал, что окажется замеченным. Я не могу ничего понять, меня колотит от ужаса и паники, сразу же накрывает дичайшим страхом.
Он стоит в темноте, это точно картинка из фильмов ужасов. Молчит и просто смотрит. Так страшно… Так отвратительно страшно.
В горле ком, в нем горечь и очередные слезы, но я ни за что в жизни не покажу больше свою слабость перед ним, никогда!
На секунду мне кажется, что все это просто глупый сон. Я щиплю себя за руку, но, к сожалению, он никуда не исчезает, а, наоборот, делает шаг ближе ко мне.
– Не подходи! – кричу сразу в панике. Голос охрипший, руки трясутся, но я упорно выставляю их вперед, словно это поможет Марку соблюдать дистанцию. – Не смей ко мне подходить!
Что он делает здесь, откуда у него ключи, какого черта ему нужно, когда все это закончится…
В голове каша, сердце выскакивает из груди, мне больно и страшно, так чертовски страшно. В комнате темно, свет луны добавляет жути, но встать и включить свет сейчас кажется слишком сложной задачей.
Нащупываю рукой телефон на кровати, пока мы так и смотрим друг на друга, и подтягиваю тот ближе к себе: не знаю как, но мне обязательно нужно позвонить в полицию и сообщить о том, что ко мне в квартиру вломился маньяк.
Он все еще просто стоит, наклоняет голову, рассматривает меня, и, клянусь, есть ощущение, что он сейчас достанет из-за спины топор и нападет на меня.
– Ты не должна была проснуться, – вдруг говорит он. Вздрагиваю от его голоса и делаю судорожный вдох. Он рассчитывал, что я сплю, и хотел задушить меня подушкой? – О, не вздыхай, я не это имел в виду. Я не думал, что ты не спишь. Предыдущие две ночи ты спала, как младенец.
– Предыдущие две? – переспрашиваю хриплым шепотом, не веря своим ушам. Это что, какой-то чертов розыгрыш?
– Да. Я и сегодня планировал просто понаблюдать за тобой. Ты ведь осталась одна? Я охраняю твой сон, – говорит он так спокойно и тихо, словно из нас двоих тут сумасшедшая я и мне приходится объяснять элементарные вещи.
– Меня стоит охранять только от тебя, Марк, – нахожу в себе силы на твердый ответ. – Ты отдаешь себе отчет в том, что делаешь? Ты пробираешься ночью в квартиру и просто сидишь здесь, пока я сплю?
– Я не просто сижу, милая, – мне кажется, меня сейчас вырвет, – я любуюсь тобой. Люблю тебя, неужели ты забыла?
– И не помнила никогда. Это не любовь.
Стараюсь говорить ровно и не подавать виду, что внутри от страха переворачиваются все внутренности. На самом деле это худшее, что я испытывала в своей жизни. Даже тот паук в Валенсии, которого Мишель подбросила в мою сумку, теперь не кажется чем-то слишком ужасным. Тут есть кое-что гораздо хуже и опаснее. Паразит, каких поискать…
– Не тебе судить мои чувства! – кричит он на меня. Стонет, видимо, ему больновато стоять, я видела, как он хромает, и потом, точно у себя дома, подходит к креслу и опускается на него. – Не тебе судить, – повторяет еще раз.
Между нами метров пять, не больше. Я на кровати, а он в кресле у другой стены. Этого расстояния хватит, чтобы я успела сбежать? Вряд ли. Он сидит близко к выходу из комнаты, вполне логично, что он успеет меня схватить даже одной рабочей рукой.
Кстати, тот факт, что рука сломана, пока играет мне на пользу. Он действительно не рассчитывал, видимо, что я не буду спать, хотел посидеть и уйти. Это звучит жутко настолько, что меня снова тошнит от страха. Но я рада, что не спала. Если он слетит с катушек, разбираться с ним будет проще, пока он с одной рабочей рукой.
– А кому, как не мне? – спрашиваю. Не знаю, как себя вести, если честно. Пытаться его успокоить? Разговаривать с ним? Нападать первой? Что? Как верно и наиболее безопасно? Я понятия не имею, как стоит разговаривать с психами!
– Никому. Никто не может судить меня за мои чувства.
– Я сужу тебя только за то, что ты обращался со мной так, словно я твоя собственность. Причем не самая ценная.
– Не понимаю, чего тебе не хватало, – психует он. Черт… Эмоции в нашей ситуации – это плюс или минус? – У тебя было все!
– У меня ничего не было! Ты обеспечивал нас финансово, но я всегда работала наравне с тобой и не нуждалась в твоих деньгах! И счастье не в них! А как же забота? Поддержка? Нежность? Хоть что-то из этого?
– Ты пересмотрела дурацких фильмов, – фыркает он. – Главное – стабильность, а не эта чушь в виде обнимашек на ночь.
– Стабильность в наших отношениях проявлялась только в твоей постоянной ревности. В оскорблениях меня. В том, что ты распускал руки.
– Ты преувеличиваешь, я всего один раз дал тебе пощечину, – вздыхает он. Я все еще не понимаю, как правильно нужно себя вести, но остановить поток эмоций уже не могу. Надеюсь, я не пожалею об этом.
– Всего один раз пощечину? – зло усмехаюсь. – А когда ты тащил меня через весь подъезд за шкирку, как нашкодившего котенка, это как называлось?
– Это значит, что я был недоволен твоим поведением. Ты вела себя как шалава!
– Да я ни единого раза даже в сторону других не смотрела! И я не твоя собачка, чтобы ты был доволен моим поведением, ясно? Тебе всегда было плевать на меня, и ты никогда не переубедишь меня в обратном.
Эта перебранка, кажется, продолжается бесконечно. Он почему-то пытается убедить меня в том, что любил, а я зачем-то раз за разом вспоминаю все болезненные моменты и доказываю ему обратное. Но он так и не двигается с места, что меня очень радует, а я сижу у самой стенки в постоянном напряжении.
Этот диалог ни к чему не приведет, и, наверное, глупо просто ждать, что наступит утро и он уйдет, да? Не знаю. За окном начинает светать, и с каждой минутой мне все отчетливее видны его глаза, а в них сумасшествия столько… Что кровь в жилах стынет.
Что делать? Что, черт возьми, делать…
Он кажется мне спокойным внешне, и я уже думаю, может, и правда сможет просто уйти? Боже, почему я не слушала Катю и не осталась ночевать у нее… Дура, думала, что дома действительно безопасно.
Мне удается его разговорить. Он не слишком держится за секретность, судя по всему, и охотно рассказывает мне о том, что дубликат ключа он сделал благодаря капитану Гришину, который изъял ключи из кармана Андрея.