– Вчера вечером, когда я лег спать, мне было двадцать лет. Сегодня, когда я проснулся, мне уже стукнуло девяносто девять. Жизнь, даже такая длинная, как моя, всегда кажется короткой. В детстве моя бабушка, которая мне тогда казалась древней старухой, хотя она была много моложе меня сегодняшнего, не уставала повторять: «Жизнь коротка, мой мальчик, и другой у тебя не будет, так трать же отведенное тебе время только на то, что действительно того стоит». Все эти годы я придерживался ее совета и хранил его в памяти, как редкое сокровище. У нас нет времени, чтобы уделять внимание всему, что наполняет жизнь. Нужно уметь делать выбор. Чему я отдам сегодня предпочтение: любви или работе? Своим детям или досугу? Чтению или рыбалке? Что действительно стоит того, чтобы посвятить этому свое время и силы? Некоторые ответы очевидны, другие вызывают вопросы. Я, разумеется, совершал ошибки, но я всегда пытался прислушиваться не к разуму, а к сердцу.
Он прервался и выпил глоток воды. Все слушали его, затаив дыхание, как в первый раз.
– Я постоянно спрашивал себя, был бы я доволен своей жизнью, если бы он она закончилась прямо сейчас. Секрет в том, чтобы спросить себя: а испытывал бы ребенок, которым каждый из нас был когда-то, гордость за себя нынешнего. Я уже не в том возрасте, когда люди строят планы, мне пора подводить итоги. И когда я вижу улыбки вокруг себя, улыбки людей, дорогих моему сердцу, я не испытываю никаких сожалений. Я знаю, что сделал правильный выбор.
Аплодисменты раздались еще до того, как Жюль произнес последнее слово. Гости обнимали его, желая счастья в день рождения. Его впалая щека прикоснулась к моему лицу, он улыбнулся мне и перешел к следующему гостю, не сомневаясь, что урок, который он мне преподал, надолго останется у меня в памяти.
Да, я не хочу прийти к жизненному финалу, сожалея о том, что мной руководил страх. Не об этом я мечтала, когда была маленькой. Настало время сделать правильный выбор.
Шофер черного такси привез меня в лондонский боро Ислингтон[39] и остановился перед домом, адрес которого мне дала Роза. Несколько минут я в нерешительности стояла перед дверью, не зная, что делать: то ли позвонить, то ли позорно сбежать. Первое решение мне показалось более благоразумным, учитывая, что я никого не знаю в этом городе, кроме Рафаэля.
Я его не предупредила и совершила этот необдуманный поступок очертя голову. Сначала мне все это показалось отличной идеей. Я представила, как появлюсь перед ним: «Ку-ку, это я! Ты не мог приехать, так что я решила сделать тебе сюрприз». Но сомнения охватили меня еще в самолете, а в такси я уже пребывала в панике. А если его не будет дома? А вдруг он не захочет меня видеть? А что, если он живет с женщиной, ее тремя детьми и попугаем?
Я позвонила в домофон. Щелчок – дверь открылась. Я поднимаюсь по лестнице в поисках двери 2В. И вот я уже стою перед ней, судорожно сжимая влажной рукой чемодан.
Дверь открыл высокий рыжий парень. Либо Рафаэль изменился до не узнаваемости, либо это не он…
– Hello!
– Hello, I’m looking for Rafael, – произнесла я с акцентом, который не оставлял никаких сомнений в моем происхождении.
– А, ты француженка! Я – Лоран, мы живем вместе. Входи, он сейчас выйдет.
Я осталась в прихожей, а Лоран прошел по коридору и постучал в дверь. Я едва держалась на ногах, боясь представить себе, какой может быть реакция Рафаэля.
– Джулия?
Он неожиданно появился передо мной, вид у него был взволнованный.
– Что-то случилось с бабушкой?
– Нет, нет, все хорошо! Это со мной случилось невероятное: думаю, я сошла с ума. Я сказала себе, что это будет отличная идея – устроить тебе сюрприз, хотя, наверное, я должна была предварительно позвонить…
Он улыбнулся, и я начала приходить в себя.
– Хорошо сделала, что приехала, мне действительно очень приятно видеть тебя! А что это? Подарок? – спросил он, указывая на маленький пакет, в который я вцепилась обеими руками.
Я протянула его Рафаэлю. Вытащив подарок из пакета, Рафаэль расхохотался.
– С ней, даже лишившись последнего зуба, ты мне будешь нравиться еще больше, – произнесла я.
Нимало не смутившись, он сделал вид, что вставляет челюсть в рот. Лоран покачал головой с видом человека, чувствующего комичность ситуации.
– Ты мне все наврал про нее. Она не просто классная, она – супер!
Мои ставки повысились. В награду за мои труды меня пригласили в гостиную и помогли снять пальто. Я окинула взглядом комнату.
– Тебе нравится декор? – спросил Лоран.
– Да, сделано с большим вкусом.
И я не солгала, декор действительно был выполнен с большим вкусом – со вкусом десятилетнего ребенка. Видимо, удовлетворенные моим ответом, они пригласили меня сесть на диван, обитый черной кожей, между космическим кораблем LEGO и небольшой витриной с миниатюрными машинками. Эх, зря я не захватила домашние тапки с кошачьими мордами!
Выходные мы провели, осматривая лондонские достопримечательности. Букингем, Вестминстер, музей мадам Тюссо, Британский музей, Лондонский глаз[40]. Мы бегали по городу, высунув языки и останавливаясь на минуту, чтобы проглотить гамбургер или чашку кофе.
Так я бы сказала всем, кто спросил бы, как прошел мой визит в Лондон. Но на самом деле мы все выходные не вылезали из постели. Лоран предложил оставить квартиру в нашем полном распоряжении, сказав, что проведет два дня у своей герлфренд. Мы сделали вид, что не можем принять такую жертву с его стороны, «нет, нет, очень мило, но ты не обязан делать это для нас». Он настаивал, мы отказывались под предлогом того, что не хотим его стеснять, и пока наши возражения звучали все менее убедительно, он, складывая вещи в сумку, посоветовал нам обратить внимание на уникальные возможности их кухонного стола.
Но мы предпочли кровать. Нужно ли говорить, что матрас мы сбросили на пол? Едва Лоран закрыл за собой дверь, как Рафаэль набросился на меня и начал целовать так страстно, как будто его только что выпустили из тюрьмы. Моя блузка валялась на диване, бюстгальтер – на полу в гостиной, джинсы – в коридоре, трусы – у входа в спальню, а мыслями я была уже в постели. В течение выходных мы много раз начинали все сначала, как бы желая удостовериться, что не ошиблись в выборе друг друга. А еще мы очень много разговаривали.
Мы занимались любовью, говорили о работе, мы занимались любовью, и я все без утайки рассказала о своем отце, мы занимались любовью, он рассказал мне о планах на будущее, мы занимались любовью, и я поделилась своими планами. Когда я разговаривала с Марком, у меня часто возникало неприятное ощущение, будто он с нетерпением ждет, когда я закончу, чтобы завести разговор о себе. Но, по правде говоря, он никогда и не ждал, чтобы я закончила. Я была его зеркалом. А Рафаэль проявлял ко мне искренний интерес, задавал вопросы, сочувствовал мне, смеялся над моими шутками. Он так расположил меня к себе, что я откровенно и без стеснения говорила о своих чувствах, о Мамину, о переосмыслении собственной жизни, о матери и причинах моего пребывания в «Тамариске». А он мне рассказывал о своих родителях, о бабушке, о своей бывшей, о себе самом. И мне было так же приятно его слушать, как и смотреть на него. Я не скучала с ним; я могла бы проводить дни напролет в этой комнате, занимаясь любовью и разговаривая, с перерывами на завтрак, обед и ужин.
– Слушай, у меня есть идея, – сказал он, когда мы за обе щеки уписывали последнюю пиццу, найденную в морозильнике. – Обычно, когда люди знакомятся, они стараются произвести самое лучшее впечатление. А если мы поступим наоборот?
– Это как?
– А что, если нам составить список своих недостатков? Так мы сможем избежать сюрпризов, зная, чего нам ждать друг от друга!
Я ухмыльнулась, думая, что он шутит. Но он был серьезен.
– Ты в курсе, что потребуется несколько выходных, чтобы составить список моих недостатков?
– А я никуда не тороплюсь.
И тогда я принялась перечислять.
Когда мы покончили с пиццей, он знал, что я ленива, ворчлива, что мне нравятся глянцевые журналы, что я чемпионка мира по откладыванию на завтра того, что можно сделать сегодня, что у меня одна нога короче другой, а одно ухо выше другого (что, видимо, объясняется разницей в длине ног), что меня тошнит, когда я долго еду в машине, что я люблю овощи, только если их посыпать натертым сыром. Своими волосами я часто забиваю сливное отверстие в ванной, я много курю, люблю, когда последнее слово остается за мной, я транжирка и обладаю черным поясом по тревожности. Я смеюсь над собственными шутками, собираю коллекцию дисков Лары Фабиан, в последнюю минуту перед уходом из дома мне всегда хочется в туалет, и я не каждый вечер перед сном снимаю макияж. Я не могу удержаться, чтобы не рассказать, чем закончится фильм, и иногда у меня с языка срывается нечто такое, что приносит мне неприятности, и об этом я могла бы догадаться заранее.
Что касается Рафаэля, то он сообщил: ему свойственна некоторая небрежность в работе, иногда у него по утрам дурно пахнет изо рта и он храпит. Но это последнее замечание я добавила от себя.
– И это все?
Все.
– Думаю, ты забыл упомянуть о скромности.
Он привлек меня к себе и поцеловал. Я почувствовала, что у меня нет никакого желания здесь и сейчас узнать о всех его недостатках.
– Может, испробуем стол на кухне?
В такси, в котором мы ехали в воскресенье вечером в аэропорт, он всю дорогу держал меня за руку. Закрыв глаза, я положила ему голову на плечо. Допускаю, что Марин права, когда говорит, что в жизни случаются не только драмы.
Бернадетта – парикмахер. Раз в неделю она приходит причесывать наших постояльцев. Но сегодня именно над моей головой она занесет свои ножницы.
В это утро, как всегда, первыми поздоровались со мной члены клана бабушек. Сидя на скамье, три женщины приветствовали меня с обычным дружелюбием.