– Привет, доченька. Ты как? Мы тебя каждые выходные ждем…
– Вы на даче? Может мне приехать?
– Конечно приезжай. Ты же на машине? Будь аккуратней, на улице такой дождь…
– Да, конечно. Тогда сейчас соберусь и приеду. Можно я останусь у вас ночевать?
– Что за вопросы, конечно!
Разговор длился меньше минуты, но на душе у Полины уже стало теплее от маминого голоса. Поэтому она даже не сомневалась, что самым правильным решением сейчас было поехать к родителям и ощутить мамино тепло, уткнуться в ее объятия и, может быть, просто поплакать. Ощутить, как папа обнимет ее с отцовской нежностью и пожурит слегка за то, что так долго их не навещала.
Спустя каких-то полтора часа, Полина подъехала к зеленым воротам, на которых внизу справа красовались красные цветочки, нарисованные детской рукой – творение девятилетней Полины, которое родители так и не решились закрасить, как воспоминание о ее желании стать художником.
Старые зеленые ворота, старый деревянный забор, узкая тропинка сквозь красивые мамины цветы и вот она – заветная дверь в деревенский домик, где пахнет вкусной выпечкой и родительским теплом.
– Мам, пап, я приехала!
А на пороге ее и так встречали родители, которые искренне были рады, что к ним приехала дочь. Крепкие объятия, пара маминых слез и причитания отца, что совсем забыла дорогу к родителям.
– К нам брат твоей заезжал на днях. Все такой же неугомонный. Жениться ему пора, а он все то со Светкой, то с Миланкой. Ужас, да Сереж? – кричит мама из кухни, где разогревает приготовленный еще с утра обед. – Я ему говорю, нам бы внуков уже нянчить, а он отшучивается. Собрался в Испанию поехать, отдыхать. Ты ж будешь борщ, Полюш? – суетится мама.
– Конечно, мам. Давно не ела твоего борща, – ласково отвечает Поля.
– Ну расскажи, как у тебя дела на новой работе?
Ох, знала бы ее мама, какой вопрос она задала.
– Все хорошо, мам, работа, как работа. Утренние собрания, дела, обед, опять дела и домой. Зарплату платят, – резюмировала Полина, не желая продолжать.
– Я рада. А как на личном фронте? Уже пол года, как вы с Андреем расстались. Ты так, кстати и не сказала почему.
Конечно же Полина не стала рассказывать родителям все, что ей стало известно об Андрее, о его поступках и о деталях их не самого дружественно разрыва – зачем лишний раз заставлять переживать родителей.
– Пока без изменений. Ты знаешь, мам, как только встретится такой человек, как папа, я вас обязательно познакомлю. Лучше расскажи, как вы тут живете? Я смотрю, цветов у тебя стало больше?
Полина перевела тему в безопасное для себя русло, что мама даже и не заметила. Или не стала заострять внимание, ведь ее тактичности можно было бы позавидовать.
Милый сердцу голос, который сейчас вещает что-то про новые сорта ирисов и тюльпанов, успокаивает и убаюкивает, как в детстве. И самое вкусное в мире овсяное печенье, самый вкусный чай с мятой и самое родное бурчание отца, что его дочь плохо питается и совсем худая стала, и самое милое щебетанье мамы, когда разбирала ей кровать в маленькой гостиной комнате наверху. Где есть маленькое окошко, через которое можно любоваться дождем.
Уже привычный стук дождя по оконной раме прервал звук сообщения, как будто громкий и резкий сигнал клаксона из той, городской жизни.
Саша: “Ты спишь?”
Полина: “Время почти 12 ночи, но нет, я не сплю. Как Питер?”
Саша: “Как и обычно: серо, ветрено и дождливо. Чем занимаешься?”
Полина: “Слушаю дождь”
Саша: “Нравится?”
Полина: “Скорее успокаивает, как море”
Саша: “Не люблю море”
Полина: “Ты первый человек в моей жизни, который не любит море. Почему?”
Саша: “Однажды чуть не утонул. И ты первый человек, которому я это рассказываю. За исключение брата. Он меня и спас”
Полина: “Давно это было?”
Саша: “Мне было семь лет”
Полина: “Я как-то на спор написала “Алиса – дура” на ее двери. Потом всем двором искали этого злоумышленника. И никто даже не догадывался, что это я”
Саша: “Так ты еще и хулиганка, Полина. Ладно, откровение за откровение. 1:1. Я уже сутки думаю о том, что не надо было тебя вчера отпускать. Хочу тебя”
Полина: “Откровенно. Вечер признаний. Ты пьян?”
Саша: “Скорее немного выпил”
Полина: “Но тебя это не будет оправдывать передо мной…”
Саша: “А почему мне надо оправдываться? Я взрослый мужчина, мне 34 года и я тебя хочу, женщина”
Полина: “Повторяешься, Ярский”
Саша: “Почему вы расстались с Широковым?”
Полина: “Были на то причины”
Саша: “Очень размыто. Скажи правду, как есть”
Полина: “Наши отношения изжили себя, говоря твоими же словами”
Саша: “Все-таки ты язвочка, Полина. Любила? Его?”
Полина: “Да, наверно”
Саша: “А сейчас?”
Полина: “Нет. Прошло. Иногда мне кажется это была совсем не любовь. А вообще, страшно представить, что любовь в жизни может быть только одна. Одна и на всю жизнь…”
Саша: “Почему одна?”
Полина: “Так говорят”
Саша: “Люди много, что говорят”
Полина: “А ты любил когда-нибудь?”
Саша: “Возможно”
Полина: “И что случилось?”
Саша: “Тоже, что и у тебя с Широковым: отношения изжили себя”
Полина: “2:2”
Саша: “Так мы все-таки играем?”
Полина: “Боюсь, наши с тобой игры давно закончились…”
Саша: “Почему мы раньше не встречались?”
Полина: “Не судьба была?”
Саша: “Ты веришь в судьбу?”
Полина: “Надо же кого-то обвинять в своих неудачах?”
Саша: “Встреча со мной – неудача? Ауч!”
Полина: “Людям часто свойственно обвинять. Будь то судьба, карма или случай”
Саша: “Опять ты про людей. Что думаешь ты?”
Полина: “Встреча с тобой, возможно, самая удивительная из всех выпавших мне удач”
Саша: “Уау! Вот это откровение! Почему?”
Полина: “С тобой у меня был лучший секс в моей жизни”
…
…
…
Полина: “Саш?”
Саша: “Цыц! Я перечитываю! Ты определенно пока лидируешь. 5:2, секс со мной идет за два балла. Повторишь это мне завтра?”
Полина: “Нет, сейчас во мне говорит бокал вина. И вообще, удали это сообщение!”
Саша: “Ну уж нет, я завтра к тебе приеду, и ты мне все это повторишь”
Полина: “Спокойной ночи, Саша”
Саша: “Да какая уж спокойная. Но тебе да, спокойной!”
Глава 24
Полина не знала, как прошла ночь у Саши, но сама она спала плохо. Ей снился кошмар. Мирок, который она создала вокруг себя, смыло большой морской волной. Без предупреждения волна нахлынула, что Полина не успела даже выйти наружу. И вот она видит, как вода заливается через окна и дверь, быстро наполняет все пространство. Полина не могла ступить ни шагу, не могла даже закричать, потому что вода уже поглотила и ее. Нельзя вдохнуть, нельзя выдохнуть. Остался только тоненький луч света и сильная мужская рука, за которую она успевает схватиться, перед тем как проснуться.
Дождь не прекращался и этим утром, но разница в том, что он стал тише и реже, выливая последние капли, оживая все вокруг. Аромат любимой овсяной каши с орехами и вареньем доносился даже до второго этажа: мама уже вовсю готовила завтрак.
– Мама, ты как всегда, знаешь, что нужно, – мило улыбнулась Полина, чмокнув маму в щечку.
– Зайка моя, умывайся, одевайся и давай к столу. Каша тебя ждет, я еще сырники успела пожарить. А еще Тетя Наташа, соседка наша, ну ты помнишь, привезла в подарок нам с папой кофе. Очень вкусный. Тебе должно понравится.
– Мамуль, еще чуть-чуть, и я опять переберусь к вам под одну крышу, – немного в шутку ответила ей Полина.
– Так мы с папой будем только рады, – как всегда искренне ответила.
Каша действительно была самой вкусной в жизни Полины, а от кофе можно было получить экстаз. Или все это, потому что готовилось руками мамы.
– Мам, – начала Полина, – как ты думаешь, может ли взрослый человек поступиться своими принципами, которых он придерживался годами, ради другого человека?
– Я тебе так скажу, Полюш, твой папа, до встречи со мной всегда говорил, что женится только после тридцать лет, потому что надо встать на ноги, получить хорошую работу и иметь в дальнейшем возможность обеспечить свою семью. И в его представлении этой женщиной должна быть Машка Иванова, с параллельного потока, блондинка такая длинноногая была, с зелеными глазами. А в итоге? Он женился на мне в двадцать лет, не имея за плечами ничего, кроме 3 лет института. На мне, голубоглазой брюнетке. Так что, если что в этой жизни и можно планировать, так это точно не выбор своей женщины.
– Спасибо, мам. Я тебя люблю!
– Не было никакой Машки Ивановой. Придумала что-то, – услышав их разговор, вмешался папа. – Не слушай ее, Полюш. Я как твою маму увидел, сразу понял, в доску разобьюсь, а она будет моей. Выходила такая шикарная из института, ни на кого внимания не обращала. Царица – не иначе!
– Пап, и тебя люблю!
Но как бы не хотелось покидать родительский дом, настало время выезжать обратно, к себе в берлогу, где ее будет ждать одинокая бутылка вина, еда из ресторана и тишина.
– Ты какую кухню все-таки предпочитаешь, Полина-малина? – спросил Саша, как только она ответила на его звонок.
– Вообще французскую…
– Плохо, не люблю все французское. Как ты смотришь на паназиатскую?
– Положительно. Люблю пад-тай с креветками. А к чему эти вопросы?
– Мне кажется, мы решили, что сегодня вечером я к тебе приеду. Можем, конечно, куда-нибудь сходить, но у меня еще есть планы на счет тебя на вечер. Так что? Паназиатская все-таки?
– А не слишком ли вы много на себя берете, Александр Николаевич, – с небольшим налетом флирта спросила Полина.
– Что вы, Полина Сергеевна. В самый раз! Сегодня в семь вечера я у тебя. Жди, – и отключился.
Ну вот и принципы, которые так были дороги Саше летят в тартарары, как только на горизонте появился его царица Полина.
***
Собираясь на свое первое свидание, Полина даже не удосужилась надеть платье: просто обычные джинсы и обычная футболка. Вот так обыденно и привычно для нее. Для студентки третьего курса Полины Афа