— Что с ней? Сейчас.
Он зло засмеялся, холодно.
— Тебя это правда волнует? А думала ли ты о том, что такая большая доза может ее убить? Или ты хотела просто поиграть?
— Я хотела, чтобы она ушла с моей дороги. Чтобы ты вернулся ко мне.
— Аля… я думал, моя любовь безумна… Но ты…
— Саша… прошу… не могу я без тебя. Люблю. И все!
Саша подходит к ней ближе, очень близко. Только чтобы посмотреть в ее лживые глаза, из которых скатываются слезы. Они нисколько его не трогают. Раздражают, злят. Потому что это все притворство, игра, о которой он раньше даже не догадывался, не видел. Саша всегда был уверен, что ему достаточно взглянуть на человека и немного с ним пообщаться, чтобы понять его суть. Да, людям свойственно ошибаться. Александр Ярский не исключение. Он не увидел Алю. Не увидел реальную Алевтину.
— А теперь слушай меня. И на этот раз слушай внимательно. Ты сейчас собираешь свои вещи, покупаешь билет в любую точку мира, хоть в Либерию, мне пох*ру. Ты сваливаешь из страны и больше не возвращаешься. Никогда и ни при каких условиях. Чтобы духу твоего здесь не было.
— Что? Ты… с ума сошел?
— Сошла с ума ты, когда решила переступить черту. Ты думаешь, я не прощаю предательства? Оказывается прощаю. Ей прощаю. А тебя никогда не прощу. Потому что решила уничтожить ту, за которую я перегрызу глотки всем. Услышала меня? Перегрызу. Всем. Зубами.
Аля пыталась отойти от него. Хоть на жалкие сантиметры, только бы он не давил на нее своей аурой, которая сейчас подавляла ее, губила. У него правда ядовитая душа, сейчас она убивала своими парами.
Аля сделала вдох и, набравшись смелости, ответила ему. Она была крупной акулой, поедающая мелких, никому не нужных рыбок. Но не здесь, не с ним.
— Я никуда не поеду. Ты не заставишь. — Упрямо заявила она.
— Нет, Аля. Поедешь. Либо отправишься в тюрьму. Доказательства у меня есть. И если не хочешь потерять десять лет своей жизни, загнивая в самой ужасной, холодной тюрьме. Уж поверь мне, я постараюсь, чтобы тебя закинули как можно дальше. Я даю тебе шанс, единственный, закончить все. Но на моих условиях.
— Боже, Саша, — она в отчаянии, потому что прекрасно понимает: он действительно пойдет до конца. И все ради кого? Нее. Сейчас Аля ненавидит ее еще больше, — пожалуйста! Я все поняла. Ты меня больше не увидишь. Никогда.
— Ты. Перешла. Черту. Выбирай. У тебя сутки. — Он развернулся и собирался покинуть ее дом.
— Лучше бы она сдохла! — крикнула Аля.
Саша остановился. На мгновение. Рука застыла в воздухе, так и не схватившись за дверную ручку.
— Сутки, Аля.
Саша ушел.
Чтобы через несколько часов вернуться к Полине. Говорят, с кем встретишь Новый год, с тем его и проведешь. Полнейшая брехня. Но отчего-то сейчас Саше безумно хочется в нее верить. Верить в лучшее.
Глава 25
— Зачем она это сделала?
Полина сидела на кровати, прикрывшись простыней, свесив ноги, и смотрела на его спину. Саша стоял у окна, он видел, как пускают салюты. Такие яркие вспышки. Они отражаются в его глазах. Завораживают, гипнотизируют.
— Честно, не знаю. Я вообще не знаю, что вами, женщинами, руководит, когда вы что-то хотите сделать…. — раздраженно ответил он.
Полина опустила глаза. Снова поднимать такую болезненную для них тему? Нет уж. Он с ней, этого достаточно.
— Что с ней теперь будет? С Алей? Ее посадят?
Саша вернулся к Полине и сел рядом с ней, заключая в плен ее маленькую ладошку.
— Нет, Полинка. Она уедет из страны и больше не появится в нашей жизни.
— Понятно, — голос недовольный, даже обиженный.
— Полина… — Саша прекрасно ее чувствовал, любые изменения в ее настроении — все это было ему видно. — Я не могу по-другому.
— Почему? Если бы не она… Ты понимаешь, что я могла бы умереть?
— Понимаю. Ты была у меня на руках, когда я практически не чувствовал твой пульс, — его голос стал холодным. Это не из-за Полины. Это из-за его воспоминаний, которые теперь всю жизнь будут его преследовать.
Он вспомнил Руслана, что пережил смерть той, чья жизнь была дороже собственной. Пережил ли? Это невозможно пережить. Воспоминания тяжелыми камнями ложатся в душу, потому что не смог ее уберечь.
Саша держал Полину на руках, близко к себе. Ее руки — два тоненьких прутика, безжизненно опустились вдоль тела. А пульс… его же не было. Только слабые и редкие удары. А если бы скорая не успела, задержалась бы где-нибудь… Что было бы? Этот вопрос останется без ответа. И Саша даже не хочет его знать.
— Она была со мной рядом какое-то время. Пыталась быть для меня нужной, важной, любимой, — он усмехнулся, — хотя бы из уважении к этому, я дам ей шанс. Один единственный. Просто исчезнуть.
Больше ни слова не говоря, Саша встал с кровати и подошел к столу, где был накрыт стол. На часах почти двенадцать. Совсем немного осталось до новой жизни. За окном все гремят залпы фейерверков, песни и голоса людей были слышны даже через закрытые окна.
— Сколько времени? — спросила Полина
— Почти двенадцать.
— Новый год…
— Да, Полинка, новый…
Он открыл бутылку лимонада и разлил по фужерам. Хитро посмотрев на Полину, не скрывая улыбки.
— Понимаю, ты предпочла бы что-то покрепче… но, увы. Будем пить лимонад. Зато так же шипит, посмотри!
— Лимонад … то, что надо. Алкоголь я теперь долго еще пить не смогу. Да и вообще, есть в ресторанах как-то отбило желание.
— Ну ничего, Марио это поправит.
— Марио?
Саша улыбнулся еще шире. Он знал то, что не знала Полина. С двумя бокалами подошел к кровати, вручил ей один и сел снова рядом. Долго вглядывался в ее глаза. Пытался прочитать, о чем она сейчас думает. Пальцем очертил маленький шрамик над бровью, от аварии. Красная неровная черта, что будет напоминать о том дне, когда все снова перевернулось, когда жизнь изменилась не на сто восемьдесят градусов, а на триста шестьдесят, возвращаясь к той точке, с которой все и началось. Банальная математика.
— Мы уезжаем в Италию, Полинка.
— Мы?
— Да. Я какое-то время побуду в Равенне. Но придется потом улететь. Когда поймешь, что ты готова вернуться…
Полина смотрела на Сашу и не понимала. Может, это все еще действия наркотиков? Или лекарств, которые ей постоянно капали. А может, ее больное воображение. Сон. Просто сон. Она сейчас откроет глаза, и ничего не будет. Ни палаты этой, ни Саши. Снова ее комната, полумрак и Полина. Одна.
— Полина, ответь хоть что-нибудь, — Саша изучает ее лицо, ему кажется она даже не дышит.
— Не понимаю… Я поеду в Италию, в Равенну. Буду там жить?
— Тебе нужно уехать, Полинка. Ты же понимаешь, что вот эта вся обстановка… ее надо сменить.
— Я без тебя никуда не хочу, — капризно заявила она.
— Я буду к тебе прилетать так часто, как смогу. Хочу, чтобы ты там занялась собой, нашла какое-нибудь хобби. Да просто гуляла и набиралась сил.
Полина отвернулась от него. Ей надо было немного обдумать все, что он сейчас предложил. Нельзя сказать, что она не хотела в ту квартиру, что из окна видно море. Полина очень туда хотела. Безумно. Ее желание, которое она даже боялась сказать вслух, настолько нереальным оно ей казалось. А сейчас… вот… Саша ей сказал, что она поедет туда, будет жить в той квартире, где они были так счастливы.
За окном залпы. Яркие зонтики, что, раскрывшись, падают мерцающими брызгами, оставляя серые следы. А потом еще и еще.
— С Новым годом, Полин!
Она приподнялась с кровати. Саша все так же сидел рядом. Никуда не уходил. Его малахитовые глаза, в них блики тех ярких вспышек, что за окном. А еще в них такая надежда и вера. В нее. Слова не нужны, чтобы понять, что сейчас Полина для него самое дорогое, самое важное. Так не смотрят на обычную женщину. Так смотрят только на свою. На свой наркотик, что все-таки не убивает.
— Я поеду, Саша.
Она подвинулась, чтобы быть ближе к нему. Чувствовать его тепло. Несмело обняла. Глубоко вдохнула его запах, что так отчетливо слышался у бьющейся венки на шее. И поцеловала это место. Нежно касаясь еще сухими губами, возможно, слегка царапая.
Громкая мелодия звонка вывела их обоих из какого-то транса. Сейчас он мешал, был ненужным в такой момент.
— Черт, я забыл, — Саша резко встал с кровати и нащупал в кармане свой телефон. Звонили именно ему.
Он молчал, когда на том конце ему кто-то что-то говорил, но речь того собеседника вызвала его улыбку и легкую ревность у Полины. Он подошел к окну и выглянул вниз, где определенно что-то происходило. А потом подозвал Полину жестом и передал ей телефон.
— Да? — Полина пока ничего не понимала.
— С Новым годом, Полинка, сучка мелкая! Как ты могла так вляпаться, а? — Катька, ее лучшая подруга. Она стояла внизу. С Димкой. Тот сложил руки в карманы и строго, даже как-то немного зло, смотрел в сторону ее окна. Нахмуренный.
— Катька, — она улыбнулась. — Как ты…? Подожди, родители в курсе? — Полина с опаской посмотрела на Сашу и получила отрицательный ответ.
— Нет, ты что? В курсе только Димка.
— Я вижу… Злился, да?
— Ну… слегка, — теперь с опаской посмотрела Катя на Диму. Это было видно даже со второго этажа, какими словами он покрывал ее мысленно. Ее и свою будущую жену.
— Сейчас, подожди. — Она передала телефон Диме, а сама достала бенгальские огни и начала их поджигать. Мерцание, такое яркое до рези в глазах, озарило темный угол, где они стояли. — С Новым годом, Полинка, — крикнула она, было слышно не только через динамик телефона, но и через окно.
— С Новым годом, Кать. И Дима тоже. — Она посмотрела на брата и улыбнулась.
Саша стоял у нее за спиной и наблюдал за всем со стороны. Улыбался так же, как и она. Без жеманства, без наигранности. Улыбался, потому что улыбается она. Все просто. И всегда так было.
— Иди ко мне, — Саша прижал ее к себе, гладил по светлым волосам, что немного спутались от постоянного лежания. Только сейчас это не имело никакого значения.