залась поймана.
Мы перестали танцевать, не обращая внимание на требующих продолжения зрителей. На подбадривающих нас организаторов. Они ошибались, мы вышли не побеждать в конкурсе. Мы вышли, потому что нам захотелось станцевать друг с другом под темнеющим небом.
Мы больше не двигались. Просто стояли и тяжело дышали, прижавшись друг к другу лбами.
— Я хочу тебя, Шерон, — прошептал Дик.
Другие пары еще танцевали, музыка продолжала играть. Но отовсюду уже неслись аплодисменты. Мы не выиграли, и ладно, но нам… хлопали. Байкеры, какие-то еще люди, выкрикивающие имя Дика. Похоже, один из его знакомых увидел наш танец, и созвал остальных. Сарафанное радио привело сюда бездну откуда невесть взявшихся людей.
Они радостно поприветствовали и выигравшую пару — полных, но необычайно красиво двигающихся танцоров. Но на выходе как сумасшедшие, надрывая глотки, все равно радостно орали «Дик! Дик!», чем вызвали прилив зрителей с соседних инсталляций, прибежавших посмотреть, что происходит.
В итоге на корабле начался новый конкурс, а мы все толпой двинулись дальше гулять на празднике. Дик ухмылялся и вел меня вплотную, прижимал к себе за талию. Я шла улыбаясь, иногда поворачиваясь и утыкаясь лицом в его плечо, не обращая внимания на то, что разорванная юбка обнажает бедра при каждом шаге.
Ждала лишних вопросов, ведь некоторые видели меня с Генри, но вместо этого ловила на себе одобрительные взгляды. А уж какими комплиментами меня осыпали! От некоторых становилось неловко.
Огромный, седоусый байкер, похожий на скандинава, пристроился рядом, то и дело поглядывая на меня.
— Питон, ты просто обязан жениться на девушке с такой задницей! Если он не сделает тебе предложение, крошка, байк старины Ульфа всегда для тебя свободен, — подмигнул он.
Я прижалась ближе к Дику, борясь с желанием перебежать на другую сторону. — Прекрати так на нее пялиться, Ульф, — ворчливо, точно ленивый волк, огрызнулся Торн.
— Хей, Ульф! Если твоя Герта узнает, что ты смотришь на сторону, оторвет тебе яйца, — поддел кто-то из толпы.
Все дружно заржали. И я ощутила, как тело покидает напряжение, осознав, что тут такие поддевки в порядке вещей. И все получают от них удовольствие. И Ульф в принципе не собирался меня уводить от Торна, а лишь делал своеобразный комплимент. Несмотря на пошлость шуток, я почувствовала себя спокойно. Мне были приятны эти люди и атмосфера. Впервые за долгое, долгое время я была счастливой.
— Держи ее крепче, Питон, — не сдавался Ульф, явный ценитель женских достоинств. — За такой девушкой не я один попробую ухлестнуть. И не смотри на меня так, красавица. Я по-рыцарски. Ух, как ты двигаешься. Питон, где нашел чудо при твоей-то вечной занятости?
— Смотрите! Пряник!
Упитанный мопс добро семеня коротенькими ножками бежал по песку, в зубах у него было нечто блестящее, при ближайшем рассмотрении оказавшееся бюстгальтером. Весьма впечатляющего размера. Пряник задорно хрюкнул, подкатившись прямо к моим ногам. Остановился, упал на спинку, несколько раз перевернулся, так что одна глубокая чашечка оказалась надета на его морду. Совершив этот пируэт, довольный пес гордо посеменил к хозяину.
— Вот, — сказал Ульф, подняв вверх толстый палец. — Даже псина ухаживает. Кувалда, или это ты пса к женщине Дика с подарками подсылаешь?
Ой, тут и Кувалда! Он точно про Генри знает. Я встретилась глазами со здоровяком, который подкатывал ко мне в первых день знакомства с Диком. И обнаружила, что тот гримасничает, самым жутким образом подмигивая Торну и показывая ему большой палец.
Обнаружив, что я на него смотрю, Кувалда сделал настолько невинное лицо, насколько была способна его наглая физиономия.
— Привет, красотка! Подойдет для тебя?
— Я не настолько шикарна, — развеселилась я, поднимая вещицу. Размеры были такие, что хоть на голову чепчиком надевай. — Надо хозяйку найти.
Ульф, потянулся к верху купальника, блестящие золотые пайетки сверкали на солнце, но Пряник неожиданно взбунтовался и отступил на шаг, предупреждающе гавкнув.
— Ну-ка, дай сюда!
Кувалда взял предмет женского туалета и принялся вертеть его в руках. Пряник довольно сопел, всем своим видом показывая, какая крутая добыча.
— Хм…судя по объёмам дынек, у девочки фигурка что надо, — пробормотал байкер. — А если сиськи еще и настоящие, а не силиконовые, то я бы даже женился. Правильно Шери говорит, эту шикарную вещь какая-то.
Золушка потеряла. Туфлю я бы в жизни не поднял. А на это смотрю и сразу принцем в поиске себя чувствую.
— Пряник, признавайся, у кого ты это украл? — не сдерживая улыбку, спросила я, представив себе девушку, которая зашла в кабинку переодеться и … не увидела важную часть своего купальника. Хотя, судя по свободным нравам местной публики, возможно, незнакомка даже не заметила его отсутствия.
Кувалда приосанился и пригладил волосы, а затем поднес ладонь ко рту и дыхнул.
— Ребята, у кого-нибудь есть жвачка?
— У меня есть клубничная, — я вытащила из кармана пачку и протянула парню.
— Отлично! — Кувалда отправил в рот пару пастилок и вернул мне упаковку. — Вкусно. А то у меня только презервативы с клубничным вкусом, не стану же я их жевать…хотя девчонкам нравится облизывать.
Пряник неожиданно сорвался с места, и его хозяин поспешил за ним. Принц. Потому что принцы, как и Золушки, бывают разными.
— Мне ребята сказали куда мой трейлер поставили, — вдруг зашептал в ухо Питон. — Хочешь посмотреть?
— На что? — удивилась я, с трудом представляя как трейлер может конкурировать с красотами праздника и чудесной компанией, которая нас окружала.
— Покажу какой он классный внутри. Там много интересного. Например…Я.
Черт, а трейлер может конкурировать с праздником. Еще как.
Глава 27Достопримечательности трейлера
— Пойдем, — хрипло проговорил Дик, потянув меня за собой.
Я не знала, куда мы идем, но прекрасно понимала, к чему идет дело. Сердце бешено билось в груди при одной мысли об том, что сегодня может произойти. Скоро. Губы пересохли от предвкушения. От всех наших игр кровь давно превратилась в огонь, бежала раскаленным оловом по венам. Стало невыносимо жарко.
Мужская ладонь крепко держала мою. Так бережно и сильно одновременно.
— Шерон…
Мое имя на его губах звучало как настолько желанно, что вызвало в теле сладкую дрожь. Когда мужчина, без особых усилий источающий сексуальность как дыхание, всем своим видом показывает, что хочет тебя до одури — это не просто заводит, это рождает эйфорию. Она разлилось во мне водопадом цвета радуги. Невероятным многоцветием эмоций.
Мы дошли до новенького трейлера, блестящего хромированными деталями. Он оказался просто огромным! Видно, что не обычный, а очень-очень дорогой. Бежевые бока стягивались лентами из нержавеющей стали, колеса сверкали дизайнерскими ободами.
— Нам сюда Вишенка, — протянул Дик.
— Ты уверен? — осмотрела я великолепие перед нами.
Он ответил гортанным смешком, подтолкнув вперед. Стоило зайти внутрь, как Дик моментально закрыл дверь. Послышался щелчок замка, показывая, что в этот раз он не позволит нам помешать. Никому и ничему. Повернувшись ко мне, он прошелся плотоядным взглядом снизу доверху, словно я была невероятно вкусным десертом. Сила собственных ответных эмоций ослепляла. Я реагировала на любое действие с его стороны. Взмах ресниц, едва заметное движение губ, взгляд… Желание поднималось во мне, захлестывало неуправляемыми эмоциями. Питон еще ничего не сделал, а я уже каждой клеточкой ощущала возбуждение в теле.
Пара быстрых шагов, и он передо мной. Возвышается.
— Как тебе моя берлога для путешествий?
Я моргнула, ожидая услышать совсем другое, и не сумела проконтролировать внезапное разочарование скорее на лице.
— Не нравится? Жаль. Я так мечтал, чтобы тебе здесь понравилось.
Он протянул руку, жесткие пальцы легко коснулись моей шеи. Принялись массировать кожу, действуя удивительно осторожно.
— Может быть еще поменяешь свое мнение? Здесь отличная кухня и очень удобная спальня.
Я закусила губу, чтобы не завопить, не потребовать немедленной экскурсии по достопримечательностям, причем начать не с кухни. Покачнувшись, я ухватилась руками за его футболку.
Но девушка не может сама подать сигнал, заговорить о сексе. Это должен сделать мужчина. Поэтому я стояла, сцепив зубы и слушая мурлыкающий полушепот Торна.
— Детка, хочу видеть твои глаза, желанная моя.
Мои пальцы загорелись от тяги пройтись по твердым мышцам, которые прорисовывались под тканью. Я задержала дыхание, боюсь сдвинуться. Выдать себя. Показать, как хочу прижаться к нему.
Дик положил руки на мои бедра. Притянул к себе. И я громко, позорно выдохнула, посмотрев наверх и утонув в его темных глазах.
— Теперь ты не сможешь сбежать, Вишенка, — сообщил Дик. — Где бы ты ни была, я украду тебя и буду приручать, домогаться, требовать полной отдачи.
Стук сердца. Каждое его слово под стук моего взволнованного сердца. Как подчеркивание. Как подпись под каждой буквой.
Собираюсь ответить, но не успеваю, потому что его губы захватывают мои. Он врывается языком в мой рот, я раскрываюсь навстречу, чтобы он мог лучше распробовать меня. Дик доминирует, подчиняет, задает свой ритм. Ласкает гладким горячим языком, вырывая послушные вздохи. Его властность сводит меня с ума. Я поднимаюсь на пальчики, стараясь стать еще ближе. Цепляюсь за него. Жар несется по телу, отдаваясь гулкой пульсацией в теле.
Я четко осознаю, что буду принадлежать ему и хочу этого всем своим естеством.
— Такая сладкая, — обжигает он шепотом, когда отрывается от моих. — Такая податливая и мягкая.
Наконец, могу вдохнуть, чтобы наполнить легкие воздухом. Тем временем мужские губы проходятся вдоль линии подбородка, спускаются ниже, скользят по местечко, где бешено бьётся пульс.
— Вишенка, ты попала. После этой ночи ты никогда не сможешь быть с другим, обещаю.