– Пока это хорошо, – отвечает он.
– Почему пока? – не понимаю я.
– Вода в реке никогда не будет одной формы… придумал этот ответ только что, – сказал он и довольный закурил сигарету. А я задумалась. Сколько глубины в этом ответе!
– Да, Кузя, ты меня поражаешь, – только и ответила я.
Тут раздался звонок в дверь. Пришел врач, которого пригласила Оксана, чтобы прокапать Сергею Борисовичу препарат железа, назначенный московским врачом-гематологом на основании предоставленных ему анализов. Кроме всего прочего, у Сергея были очень низкий гемоглобин и ферритин, шло кислородное голодание в тканях, что существенно влияло на его самочувствие. Чтоб хоть как-то поддержать его до концертов (а после концертов он обещал пройти полное обследование и заняться здоровьем), врач гематолог-онколог сделал ему назначение. Все анализы, препараты и врач были оплачены поклонниками Сергея Борисовича, группой «Тимур и его Команда. Поддержим Сергея Кузнецова». После тщательного разговора с Сергеем, ознакомлением со всеми предоставленными обследованиями, врач стал собирать капельницу. Кузя в этот момент был похож на маленького ребенка. Смотрел на меня своими огромными глазами, спрашивал, не будет ли больно, долго и буду ли я рядом. Все время, пока капала система, я сидела рядом и держала его руку. Отвлекала всякой болтовней. Рассказывала в том числе про препарат и какую пользу он принесет. Так и прокапались.
После того как врач ушел, Кузя встал с дивана и пересел на стул у компьютера. Пересела к нему и я. На мониторе открыта страничка с его сайтом. Просматривает пришедшие ему вопросы. В этот день ему пришло много вопросов про меня, вероятно, потому, что о моем приезде накануне он написал на своем сайте.
Выбирает один: «А кто такая Лана?», отвечает: «Лана – это мой родной и добрый человек», потом поворачивается ко мне и говорит:
– Ланка, может, все же останешься со мной, не уедешь?
Я смотрю на него:
– Мы же решили, что приеду в ноябре, там и поговорим.
Ободряюще погладила его по спине, приобняла.
– В ноябре ты приедешь ко мне насовсем, – упрямо вновь проговорил он, взял мою ладонь и стал пристально ее разглядывать. – Ланка, а я вижу у тебя по судьбе второго мальчика. Хочешь еще одного сына? – и заговорщицки на меня смотрит. Догадываясь, к чему он клонит, я засмеялась и сказала:
– Нет, Кузя! Больше детей я не осилю.
Кузя вопросительно посмотрел на меня, я только пожала плечами. После недолгого молчания он предложил:
– А давай посмотрим мой любимый фильм?
– Давай, – с радостью, что уходим от непростой для нас темы, согласилась я.
Он включил фильм на компьютере и вывел его на большой телевизор.
«Трое с площади Карронад» по мотивам одноименной повести В. Крапивина. Об идеологии, ценностях, чести и крепкой дружбе, о подвиге подрастающего поколения в войнах разных времен. По ходу просмотра фильма, конечно же, его обсуждали. Я люблю такие фильмы. Вообще меня восхищает мужская дружба, особенна та, которая зарождается в глубоком детстве и проходит через всю жизнь.
После окончания фильма Кузя стал просматривать сайт и отвечать на вопросы поклонников. Я же перебралась в свои чаты, где тоже пообщалась со своими девчонками. В этот день Кузя рано отправился спать, т. к. боль в спине, – «остеохондроз», как он говорил, – утомила его. Но до сна обязательно песня на ночь, конечно же, колыбельная от Семена Розова. Погас монитор, Кузя отправился в свою комнату, я же принялась обрабатывать заявки на книгу и разбирать многочисленные сообщения. Тут слышу голос Кузи:
– Ланка, иди сюда.
Отрываюсь от чатов и иду к нему в комнату. Сидит на своей кровати. Берет меня за руку и говорит:
– Посмотри, на стене висит плеер. Это очень дорогая моему сердцу вещь. Ее мне подарил очень близкий мне человек. Я хочу, чтобы она была у тебя. Возьми его, – его глаза наполнились слезами, и он рассказал мне историю этого плеера. Я подсела рядом, обняла его и молча слушала.
– Лана, возьми его! – я неуверенно смотрю на него. Встаю и дрожащими руками снимаю со стены раритетный и такой дорогой сердцу Кузи аппарат.
– Кузя, ты уверен в этом?
– Да, конечно. Я же сказал тебе. Я хочу, чтобы это было у тебя.
– Спасибо, Кузя, я вставлю в него первый альбом «Ласкового мая» и так его сохраню.
Кузя успокоился, уложив его спать и пожелав ему доброй ночи, вышла из комнаты. У себя в комнате я еще долго сидела в раздумьях, сжимая в руках плеер. Почему именно я удостоилась такого подарка?
Ближе к двум часам ночи сон сморил меня, и с мыслью, что завтра вечером мне улетать домой, я потушила свет и легла спать. Кузя уже давно сопел в соседней комнате.
Утро следующего дня началось с прихода Оксаны. Веселая и жизнерадостная, всегда на позитиве, она прошла на кухню и занялась приготовлением завтрака. Сергей Борисович еще спал, а я решила прогуляться до «Дома детства», откуда, собственно, и начался «Ласковый май». Попив с Оксаной кофе, я собралась и вышла на улицу. Еще раз окинула взглядом граффити.
Мысленно поздоровалась с Юрой и пошла в сторону, указанную Сергеем Борисовичем в день моего приезда.
Почти прямой тротуар вдоль проезжей части минут через 7 привел меня прямо к месту назначения. Вот он забор и уже узнаваемое здание. Хоккейная площадка, на которой, возможно, много лет назад разыгрывал свою шайбу Юра. Сегодня мне не повезло. Была суббота, и из-за отсутствия директора в «Дом Детства» меня не пустили. С грустью оглядев территорию и пообещав себе, что сюда еще обязательно вернусь, я побрела обратно домой.
К моему приходу Кузя уже проснулся и уплетал завтрак. Присоединилась к нему и я. После – уже ставшая привычной перевязка. Весь оставшийся день прошел в беседах, обсуждении будущей книги, просмотрах видео, общениях на сайте с поклонниками, обсуждении дальнейших планов, ну и, конечно же, игре на синтезаторе. Сегодня сам Маэстро играл для меня «Белые розы»! Непередаваемые ощущения. Бесценные минуты! Вместе с приближением времени отъезда приближался и ком к горлу. Не люблю моменты расставаний. Последний час провели у Кузи в комнате. Он прилег (спина все еще давала о себе знать), посадив меня рядышком с собой на кровать. Так и сидели, говоря ни о чем и о многом одновременно. Он много рассказывал о себе, о нас. Я, слушая, ободряюще поглаживала его руку, которая сжимала мою. Мне словно хотелось снять грусть в его голосе. Тут в комнату зашла Валентина Алексеевна. Посмотрела на меня, потом на Кузю:
– Сережа, что с тобой? Что случилось? Почему такой грустный?
Кузя лежит, молча смотрит на меня. Я, чтобы не спалить нас, говорю:
– Валентина Алексеевна, так это он Юрку вспомнил, о нем говорили сейчас.
– А что Юрка, у Юрки сердце не выдержало. Потом еще раз бросает взгляд на меня, на Кузю и говорит:
– Нет, Юрка тут ни при чем, ни при чем! Он грустит потому, что Лана уезжает. Поэтому ему грустно, – еще раз переводит взгляд с сына на меня и выходит из комнаты. Кузя все еще не сводит с меня глаз. Я только пожимаю плечами. Ну, мама есть мама. От ее взгляда не скроешь ничего.
До вызова такси оставалось пятнадцать минут. Я сказала, что мне пора собираться. Кузя тяжело вздохнул. Через пару минут я снова вернулась к нему с таким дорогим для его сердца плеером. Переспросила на всякий случай:
– Ты уверен, что он должен уехать со мной?
– Да, я же его тебе отдал, забери.
– Хорошо, спасибо, – прошептала я и вернулась к себе в комнату.
Собравшись и одевшись, подошла к Валентине Алексеевне поблагодарить за прием. Она, увидев меня в одежде, запричитала:
– Как, уже? Я думала, ты утром только улетаешь, а ты уже.
– Да, Валентина Алексеевна, мне пора, но в ноябре я обязательно приеду на концерт. Вы берегите себя, хорошо?
– Постараюсь, о, Божечки, о, Божечки, – отозвалась она.
Я вызвала такси. Подошла к Кузе. Он уже сидел на кровати. Увидев меня в одежде, прошептал:
– Как, пора?
– Да, Кузя, мне пора. Ты береги себя, пожалуйста. Будем на связи. На концерт приеду обязательно.
Он крепко меня обнял…
Тут пришло оповещение о прибытии такси. Я быстро встала и пошла к выходу. Кузя вышел следом. У входа на стульчике уже сидела Валентина Алексеевна. Я подошла, еще раз обняла ее напоследок, попрощалась с Кузей, взяв с него еще раз обещание, чтобы берег себя, и вышла из квартиры. Не оглядываясь. Расставания мне даются тяжело.
В такси меня, конечно же, накрыло. Слезы потекли ручьем. На помощь пришел водитель, протянув бумажные салфетки. Так и доехала до аэропорта.
Ну, пока, Кузя! Пока, Оренбург! До встречи в ноябре!
Все оставшееся время до концертов Сергей Борисович проводил в подготовке к выступлениям. Бесконечные записи вокалистов, прогоны концертной программы и работа над книгой, которая сейчас у вас в руках.
«Тимур» все так же продолжал свою деятельность. Возникла мысль сделать Сергею Борисовичу подарок к его творческому вечеру. Решили, что это должно быть что-то нужное и то, что хочет он сам. Поскольку я уже была у Сергея дома и примерно уже знала, что к чему, я предложила поменять его кресла. Как-то в разговоре Сергей обмолвился, что кресла уже стали совсем старыми, что пора бы уже найти им замену. Да и мама тоже буквально мечтает об этом. И как раз думали о том, какой же подарок преподнести, «Уральские девчонки». Таким образом, две команды объединились. Согласовали с Сергеем эскиз кресел и заказали их доставку. Также решили поменять стул, на котором он работает за компьютером, и заказали все в одном цвете. Была указана дата доставки – предварительно 4 ноября.
Сергей очень обрадовался предстоящим изменениям в его комнате. Он очень много времени проводил за компьютером, последние дни часто выезжал в студию. Конечно же, очень сильно уставал и физически, и морально. На вопросы: «Как ты? Как настроение? Как отработал в студии?» – все чаще слышался один ответ: «Все бы хорошо, если бы не концерты. Слишком много с ними проблем и затрат. Я очень устал». О своем возвращение из студии частенько давал знать коротким сообщение в скайпе: «Ланка, отработали. Все хорошо, но устал».