78 % девочек-подростков недовольны своим молодым и красивым телом.
13 % из них страдают расстройствами пищевого поведения.
Более 50 % из них пытаются похудеть, голодая или вызывая рвоту.
Мы с вами являемся этими же девушками, только повзрослевшими. Лично я все еще подхожу под два из предложенных критериев.
Все просто: расстройства мышления приводят к пищевым расстройствам. Молодые девушки отвратительно относятся к своим фигурам и не прекращают эти мысли до тех пор, пока в один прекрасный день им не исполнится сорок пять лет и они не решат написать об этом главу в своей книге. Послушайте, если вы ведете борьбу с собственным телом, это вовсе не значит, что вы одержимы собой, несчастны или слабовольны. Вы всего-навсего стали жертвой отрасли, специально созданной для того, чтобы заставить людей не любить свое тело и извлечь выгоду из их неизбежного отчаяния. Мы ведь даже не знали, что морщины представляли собой катастрофу, пока об этом нам не заявила косметическая компания Neutrogena (предложив исправить проблему за $29.99!).
Вы не одинокая и не сумасшедшая. Если вас преследуют негативные мысли по отношению к телу, то это лишь потому, что с самого детства вы стали мишенью для чужого посыла, который справился с поставленной задачей. Да, вот так все просто. Если мы неправильно воспринимаем тело и не предпринимаем усилий, чтобы изменить свои идеалы, мы не сможем избежать этой ядовитой психологической петли.
Итак, давайте начнем с источника проблемы — с мыслей. Наши мысли имеют непосредственную связь с ключевым посылом, который внедряется в умы через все возможные каналы — с понятием красоты. О, вы уже знаете, что это такое. Мы все это знаем. Мы прекрасно осведомлены о провозглашенных стандартах. Вот почему сорокапятилетняя женщина вроде меня, которая родила троих детей и вырастила пятерых, считает, что она должна выглядеть как девушка из средней школы. Я получила посыл о том, как должны выглядеть волосы, кожа. Я узнала о зазоре между бедрами, о моде, о размерах груди и индексе массы тела. Индустрия красоты, я получила твое сообщение!
Стоит отметить, что красота — вещь переменчивая. Красота — это не что иное, как стандарт текущего времени (и места, если учесть, что для кенийского племени масаи женская привлекательность заключается в растянутости мочек (ушла подавать документы на визу)). Критерии красоты изменяются на протяжении жизни, но мы, вместо того чтобы разоблачить мошенничество, подстраиваемся и гоняемся за новыми стандартами. Давайте проследим цикличность стандартизированной красоты, идеализированной в литературе, искусстве, рекламе и задокументированных культурных нормах:
Древняя Греция (500–300 до н. э.): пухлое тело, светлая кожа.
Империя Хань (206 до н. э. — 220 н. э.): стройная талия, бледная кожа, большие глаза, маленькие ноги.
Итальянское Возрождение (1400–1700): пышная грудь, округлый живот, полные бедра, светлая кожа.
Викторианская эпоха (1837–1901): пухлое тело (желательно) и подтянутая талия (корсетное поколение).
Подберемся чуть ближе к западно-ориентированным фазам:
Ревущие двадцатые (1920-е годы): плоская грудь, сглаженная талия, короткие волосы, юношеская фигура.
Золотой век Голливуда (1930–1950-е годы): четкие изгибы, фигура в виде песочных часов, большая грудь, стройная талия.
Бушующие шестидесятые (1960-е годы): стройное тело, длинные стройные ноги, подростковое телосложение.
Супермодельная эра (1980-е годы): атлетическое телосложение, стройное тело, но с изгибами, высокий рост, загорелые руки (широко распространена одержимость физическими упражнениями).
Героиновый шик (1990-е годы): субтильное телосложение, очень тонкая, полупрозрачная кожа, андрогиния.
Постмодернизм (2000-е годы — сегодня): плоский живот, «здоровая» худоба, загар, большая грудь и ягодицы, зазор между бедрами.[17]
Вот такие дела.
Может быть, я просто обозлилась, но сегодняшний стандарт красоты — это полный абсурд. Вот что моя покровительница Тина Фей написала в своей книге «Командир в юбке» (англ. Bossypants):
Теперь у каждой девочки должны быть европейские голубые глаза, полные испанские губы, нос пуговкой, безволосая азиатская кожа с калифорнийским загаром, ямайская попка, длинные шведские ноги, маленькие японские ножки, пресс лесбиянки, владеющей тренажерным залом, бедра девятилетнего мальчика, руки Мишель Обамы и кукольная грудь.[18]
Что ж, сестры мои, в викторианской Англии я стала бы отменным лакомством, однако против тел а-ля Кардашьян ни у кого из нас нет ни единого шанса.
Возможно, нам пора прекратить следовать за общей массой. Вот вам факт: мой рост составляет 177 см, и я родилась в семье крупных людей. Я сколько угодно могу убиваться, но я никогда не подойду под предложенный шаблон красоты. Если вы не относитесь к 1 % женщин, рожденных с продиктованным модой телосложением, то вы, вероятно, тоже не подойдете. Все мы совершенно разные: высокие и низкие; с талией и без; спортивные и худые; с большой грудью и с плоской; с фигурой в виде яблока, груши и моркови; молодые, среднего возраста и пожилые. И каждая из нас прекрасна! Представление, что тело должно измеряться в соответствии со стандартизированным идеалом, крайне нелепо. Это равносильно тому, как если бы мы приспосабливали личность к предложенному стандарту характера.
Сама я никогда не оцениваю женщин с точки зрения шаблонов. Я восхищаюсь красотой вне традиционного контрольного списка. И я говорю серьезно. Я любуюсь вами, своими дочерями и их подругами, уважаемыми мною женщинами, которые на двадцать или сорок лет старше меня. Я никогда не применяю невозможные правила ни к кому, кроме как к себе. Так вот, значит, где собака зарыта!
Знаете, когда врач сказала мне, что мой идеальный вес на 15–25 фунтов (7–11 кг) выше желаемой мной цифры, я подумала, что она откровенно надо мной издевалась. Это число я держала в заложниках разума в течение двух десятилетий. Когда я выразила несогласие, она спросила: «Откуда взялась настолько маленькая цифра? Тебе пришлось бы съедать семьсот калорий в день, чтобы сохранить вес, и спать по двенадцать часов в сутки, чтобы экономить энергию ввиду голодания». Меня искренне поразили ее слова. Как будто мой доктор никогда в жизни не читала Elle! Я честно верила, что в надежде похудеть я преследовала разумную цель. Вот это эксперты и называют неупорядоченным мышлением. Я бы никогда не смогла достичь этих сумасшедших цифр, чтобы вписаться в модный размер. И при этом, мучая себя попытками, я только становилась несчастнее.
Идеалы тела, как и все остальное в поп-культуре, — это всего лишь тенденция моды. Они ненастоящие. Их придумывают и эксплуатируют многомиллиардные индустрии, которые наживаются на нашей ненависти к себе, на заточении тел в формы и размеры, для которых наши тела никогда не создавались. У меня плохие новости для женщин, которые недавно приобрели имплантаты для задниц: в следующий раз, вероятно, мода будет восхвалять фигуру мальчика-второклассника или инопланетянина, и ваши округлые булки придется вытаскивать и перепрофилировать в имплантаты для ног. (Я пытаюсь быть законодателем моды и восхвалять личные черты.)
Разговор неумолимо подводит нас к многомиллиардным индустриям. Девочки, мы уже очень давно проигрываем эту битву. Когда в середине 1920-х годов в журналах начали появляться стройные тела, среди молодых женщин вспыхнула эпидемия расстройств пищевого поведения. «Самый высокий показатель был зарегистрирован в 1920-х и 1980-х годах, когда „идеальная женщина“ была самой худой в истории США», — пишут исследователи в Journal of Communication. Согласно исследованию, опубликованному в журнале Sex Roles, в период с 1901-го по 1925-й соотношение «грудь-талия» среди женщин, фигурировавших в Vogue и Ladies Home Journal, сократилось примерно на 60 %.[19]
Эти цифры не могут не вызвать прилив агрессии. Я понимаю, что о влиянии средств массовой информации на образ тела написано немало статей. Однако правда кроется в том, что медиа воздействует не только на фигуру, но и на фактическое здоровье и счастье. Мы впадаем в сумасшествие, стараясь следовать маниакальным диетам; мы постоянно испытываем чувство вины. Все это неизбежно приводит к всплеску расстройств пищевого поведения и социальных дисфункций. Почти восемь из десяти девушек (79 %) и еще больше женщин (85 %) признают, что отказываются от важных событий ввиду неприязни к собственному телу[20]. Мы тратим миллиарды долларов на волшебные продукты, которые обещают гарантированную помощь в похудении. Каждая компания чудесным образом нашла панацею (при том что их открытия противоречат друг другу и основываются на лженауке). Они держат нас за горло и прекрасно об этом знают. Они понимают, за какие рычаги нужно тянуть, чтобы мы открыли свои кошельки.
Мы живем в идеальном для негативного мышления мире. Никогда в истории у нас не было такого количества шаблонов и женщин, с которыми себя сравнивать. Если в более ранних обществах красивые дамы входили в круг обладательниц истинных черт и типажей, то сегодняшнее скопление одинаковых женщин невольно создает ложные стандарты. Если раньше человек при жизни мог встретить всего пару роскошных женщин, то в наши дни нас затопили вездесущие образы. Вот только при этом мы обладаем лишь одним процентом от любимого нынче типажа. Скорее всего, влияние социальных сетей на психику человека будет изучаться еще очень и очень долго.
Что должно произойти, чтобы мы наконец-то полюбили свое тело? Где же кроется противоположный подход к токсичному циклу сравнений, невозможных стандартов, стыда и самоистязаний? Что было бы, если бы целое поколение женщин начало выдвигать на передний план внутренний мир, а не внешний? Существует ли хоть какой-то выход из сложившейся ситуации? Эта пропасть, где мы стоим, слишком широка, но кто же придет к нам на помощь? Диетическая индустрия? Голливуд? Культура моды? Индустрия красоты? Им нечего будет выиграть, если женщины перестанут себя ненавидеть. Поймите, они не наши союзники, как бы страстно они ни признавались в любви к женщинам. Для них мы представляем лишь одно ключевое слово — доход.