Дом, у которого они остановились, был большой, двухэтажный, старинный, с башнями, арками и сводчатыми окнами. В свое время он, возможно, выглядел величественно, теперь же казался старым, запущенным и, пожалуй, зловещим. Окна были закрыты, портик осел.
Дуг не сомневался, что внутрь здания давно уже никто не заходил, но он все же не мог уехать, не осмотрев дом.
— Ты со мной?
Нора посмотрела на дом и отрицательно качнула головой. Она чувствовала, что Уилли там нет.
Полчаса спустя Дуг занял свое место за рулем.
— Ну? — спросила Нора.
— Кто-то был там, но я не знаю точно когда. В доме много хлама, старая мебель и другие вещи. Но больше ничего. И не похоже, чтобы кто-нибудь там надолго останавливался, если только не хотел переночевать или переждать дождь.
— Я знала это, — мягко прошептала она.
— Все же, думаю, я попрошу шерифа, чтобы он оставил там человека — на всякий случай.
Затем они остановились возле еще одного заброшенного дома.
Вернувшись оттуда, Дуг сказал, что кто-то там побывал, но вряд ли ее бывший муж.
— Повсюду разбросаны бутылки от дешевого вина и полусгоревшее одеяло.
— Уилли не пьет, — сказала Нора.
Вскоре они увидели мотель.
— Мне надо бы немного вздремнуть, — попросила Нора.
Дугу не хотелось сидеть одному в комнате и смотреть телевизор. Он решил погулять.
Неспокойно было у него на душе. А вдруг он столкнулся с больным человеком, который выполнит угрозу и посягнет на жизнь ребенка? Сможет ли он остановить его?
Он не в силах вынести даже мысль, что ребенок может умереть из-за него!
Если бы только она не пришла к нему…
Если бы он не согласился выслушать ее…
Если бы только…
Она была вынуждена прийти к нему, чтобы защитить своего ребенка от бывшего мужа. Как хотелось бы Дугу, чтобы его поступки, прежние и настоящие, было так же легко оправдать.
Но он знал, в чем его вина, и ничего не могло спасти его. Даже женщина с длинными каштановыми волосами, лицом мадонны и нежностью ангела, женщина, которую он желал больше жизни.
10
Весь следующий день они ходили из школы в школу, показывая фотографию Уилли всем, даже водителям школьных автобусов, и задавали один и тот же вопрос: «Видели вы этого человека?»
Но ответ всегда был один и тот же: никто его не встречал.
Только однажды в маленьком колледже им ответили по-иному.
— Можно еще раз взглянуть? — спросила Мириам Бенелл. — Мне кажется, я знаю этого человека и видела его в церкви, где он говорил с преподобным Рольфом.
— Вы думаете, преподобный Рольф знает адрес этого человека?
— Думаю, что да.
— А что за церковь? Мы могли бы зайти туда.
— Церковь Святого Креста. Священник живет один в каменном доме за нею.
— Большое спасибо, миссис Бенелл.
— Пожалуйста. — Она колебалась. — Может быть, я ошибаюсь…
— Ничего, спасибо.
Вскоре они с Норой стояли перед церковью.
Человек средних лет открыл им дверь.
— Вы, должно быть, агент Браун, — сказал он. — Мириам Бенелл звонила мне. — Надеюсь, вы извините меня, я собирался перекусить. Пожалуйста, присоединяйтесь ко мне.
На столе стояло блюдо с жареным цыпленком, салат и печеные бобы.
— Нет, — покачала головой Нора.
— Слышать не хочу об отказе, — настаивал священник, ставя тарелки. — Поговорим потом…
После еды Нора рассказала о том, что произошло.
— И чем же, Мириам Бенелл думает, я могу вам помочь?
— Она говорит, что этот человек говорил с вами.
Священник долго изучал фотографию.
— Простите, — сказал он Норе, — но я не знаю этого человека. И никогда раньше не видел его.
— Но Мириам сказала, что вчера вы разговаривали с ним!
— Она ошибается. Человек, с которым я разговаривал, известен мне много лет.
— Но она сказала, что он не ваш прихожанин.
— Это правда, он только недавно нашел путь к Богу, но это не меняет того факта, что он не покидал город со дня своего рождения. И у него нет ни жены, ни детей.
Нора была потрясена. Она так надеялась!
— Мы отняли у вас много времени, извините!
— Если вы не возражаете, моя дорогая, перед тем, как вы уйдете, я хотел бы помолиться за благополучное возвращение вашей маленькой Лу.
— Да, пожалуйста. — Нора склонила голову.
Когда молитва была окончена, священник обратился к Норе:
— Помните, все мы в руках Божьих. Он следит за нами, особенно за детьми.
Нора кивнула и пошла к двери.
Дуг почувствовал, что священник коснулся его руки.
— Если вы когда-нибудь захотите поговорить… о чем-нибудь… теперь вы знаете, где я живу.
По дороге в мотель Дуг остановился под каким-то предлогом и купил пачку сигарет, скрыв это от Норы.
Теперь он лежал, смотрел в потолок и курил.
Раздался телефонный звонок.
— Это Браун? — Он узнал голос Гилда.
— Да, это я. У вас что-нибудь есть, шериф?
— Может быть, и ничего. Но один человек в средней школе помнит, что около недели назад встретил учителя, который соответствует описанию нашего похитителя.
Дуг включил лампу возле кровати, схватил ручку и блокнот и начал записывать.
— Большое спасибо, — поблагодарил он шерифа.
— Я дам вам знать, когда все выясню.
Было шесть часов утра. Не слишком ли рано, чтобы разбудить…
— Дуг, — послышался голос Норы. — Ты проснулся?
Он открыл дверь.
— Что случилось?
— Ничего. Мне показалось, я слышала телефонный звонок.
— Да. Это шериф. У нас есть след. Правда, не нужно на это слишком надеяться, — сказал он, увидев вспыхнувший в ее глазах свет. — Это только след, и не особенно хороший.
Однако Нора уже не слышала его предупреждения. Живя в постоянном страхе за жизнь дочери, усилившемся после встречи со священником, она вообще перестала верить, что весь этот кошмар скоро кончится.
— Идем, — потребовала она. — Скорее! Чего ты ждешь? Он может уехать!
— Мы не едем искать твоего бывшего мужа, — терпеливо начал внушать ей Дуг. — Мы просто собираемся встретиться с человеком, который, возможно, говорил с ним неделю назад.
— Неделю назад? — протянула она разочарованно.
— Да, неделю назад. Я ведь уже предупредил, это только нить, которая может никуда не вести.
Нора холодно посмотрела на него.
— Почему ты хочешь лишить меня той маленькой надежды, которая у меня осталась?
— Я не…
— Да, — печально сказала она. — Надеюсь, ты понимаешь, что я чувствую. Или нет? Не понимаешь, потому что никогда не был родителем. — Она шагнула к нему. — Дуг, почему ты ни во что не веришь? Догадываюсь, что ты пережил, когда тебя похитили у родителей. А когда ты смог вернуться к ним, оказалось, что они уже умерли…
— Пережил?! Ты думаешь, я испытал боль оттого, что меня забрали у них? Я чувствовал не боль, а радость! Я был счастлив, что меня увезли от них.
— Не понимаю…
— Да, не понимаешь. Моя дорогая мамочка регулярно била меня кожаным ремнем с медной пряжкой, а мой папа наблюдал за этим. Это возбуждало их обоих. Иногда они дрались друг с другом.
Глаза Норы расширились от ужаса. Ничто еще так не потрясало ее.
— О, Дуг! — воскликнула она.
Но он еще не закончил:
— Когда Мейбл пришла к нам жить, стало немного легче, потому что мать боялась, что няня узнает, как меня наказывают. Я слышал, она говорила об этом с отцом. Но однажды Мейбл увидела следы побоев. Она рассказала обо всем моему дяде. А тот передал ее слова родителям, и ее чуть не прогнали. Но они побоялись, что Мейбл не будет молчать. Ее звали Мейбл Браун…
— Значит, твоя фамилия не Браун…
— Нет, Браун!
— А как няня тебя увезла?
— Однажды родители куда-то уехали и, когда узнали, что не могут вовремя вернуться, дали ей знать, что пришлют за мной дядю. Мать не хотела оставлять меня на ночь с няней.
— А дядя? Он знал, как они с тобой обращаются?
— Знал, но ему было безразлично. Мейбл только ждала удобного случая. В тот день она решилась. Но, к несчастью, дядя пришел до того, как мы успели уехать. Они поспорили, подрались, и мой дядя… был ранен.
— Серьезно ранен?
Дуг пожал плечами.
— Я читал в газете, что с тех пор он прикован к креслу на колесах, у него что-то случилось с позвоночником, когда он упал. Но в то время я ничего не знал. И не интересовался. Дядя не проявлял ко мне никакой любви. Любила меня только няня. В мои четыре года она одна хорошо обращалась со мной. Поэтому, когда она сказала, что заберет меня с собой, я согласился. Я мало помню это путешествие. Мы ехали в автобусе ночью, я спал большую часть пути. Она сказала, что мы направляемся в Оклахому. Ее семья приехала оттуда много лет назад. Мы жили там восемнадцать лет.
— А ты думал о своих родителях?
— Нет. Со временем я забыл о них.
— А что случилось с Мейбл?
— Она умерла. Удар случился, когда мне исполнилось двадцать два года.
— Она всегда была добра к тебе?
— Добра? Она стала для меня единственной настоящей матерью, которую я знал.
— Ты любил ее?
— Няня никогда не выходила замуж. Она работала в двух местах, чтобы платить за мое образование… И умерла рано, в сорок два года. Через некоторое время я нашел среди ее вещей старые письма.
Я давно вычеркнул из памяти все прошлое, и те побои казались мне страшным сном, который иногда приходил ко мне по ночам. Письма заставили меня все вспомнить. Как будто открылась дверь в прошлое.
— Что же ты сделал?
— Продолжал жить. Я прочитал все письма. Оказывается, она переживала из-за того, что украла меня, писала моим родителям каждый год на Рождество и на день моего рождения, чтобы они знали: я жив и здоров. — Дуг остановился. — Но никогда не отправляла этих писем. Когда мне исполнилось четырнадцать, она перестала писать. Я нашел газету с сообщением, что они погибли в авиационной катастрофе.
— О! Мне жаль…
— Не жалей их. Они были мне чужими. Единственное, что я ясно помню, это побои.