С единой семьёю счастливой?
Раздор меж «князьями» всех губит —
Всяк ныне себя только любит…
На марше равнять пал срок взводы —
За наши колхозы, заводы…
Цвели чтоб родные просторы,
Вновь к звёздам Кремля — все бы взоры!
Рассталась столица с дедами
Да мальчиками, что рядами
В атаку ушли… все — в защиту
Москвы от фашисткой «элиты».
Недобрую весть где встречали —
По маленькой вкруг наливали…
И хрипли у бабушек глотки
От криков, и плача, и водки…
Защитников чести столицы
Грешно предавать! И — смириться
С бесчестьем Москвы в настоящем…
Стань матерью вновь — в предстоящем!
«Боль… — сегодня быть многим страшно…»
Боль… — сегодня быть многим страшно.
«Перестройка» так всё изменила…
Но не надо жить лишь вчерашним;
Там ведь тоже не всем сладко было…
Честь и искренность, став обузой,
Веру с преданностью поколебля,
Непомерным и лишним грузом
Показались… Всё ж, совести внемля,
Из разбросанных нас по свету,
Как ни тяжко порою, ни грустно,
Проявляются вновь поэты
И — течёт жизнь по новому руслу…
Вдохновенным сердечным строчкам —
Настоящим — зелёного света
Мир желает. Не ставьте точку —
Русь судьбою платит за это.
Любимому поэту
Как в сказке, синей птицей
От фраз бездушных прочь
Душа моя помчится
К поэту в эту ночь.
Его тоске до боли
Внемлю — знакомый вкус,
Как чай, куда вам соли
Подкинул жалкий трус.
Не вижу в мести смысла.
Уйми, друг, в сердце стук.
Луна как диск повисла
Над миром. Слышен звук
Ненастья — эко свищет, —
Как нет двух тысяч лет…
Комета что-то ищет…,
Но нам бояться ль бед?!
… Закрыв глаза, я слушать
Стихи твои хочу.
Восторг пусть губы сушит,
Вином их чуть смочу.
Поэт мой, манят душу
Твои слова, когда
Сомненья горло душат
И слог мой, что вода
Январская, застынет
И ссадит губы в кровь.
От блажи дух доныне
Спасала лишь любовь.
В чужом раю постыло.
По снегу б нам — в санях…
Чужой пегас в затылок
Мне дышит второпях.
Уж снежно вкруг… Дух мчится
К тебе, поэт, вперёд,
Но нам, увы, столица
Час несвиданья бьёт…
Зря призрачной спиралью
Ночами мчусь к тебе.
Рок — меркнуть в чуждой дали
Загадочной звезде.
Здесь пляшут тени рьяно.
И вижу в их зрачках
Твоё лицо… как странно —
Мой томик на руках?
Природа и поэзия
О горы Мексики, мистичные места.
С любовью к вам протягиваю руки.
С вершины даль — так зелена и так чиста.
Душа полна восторга. Здесь нет муки
И нет хандры бесплодной. Чувствуешь — стихи
Рождаются. Твой дух в святом волненье…
Навстречу мыслям, словно облака легки,
Плывут ритм с рифмой в вольном проявленье.
Плоды былых воображений мне в ладонь
Для строк блаженных и для их сплетенья
Пером к бумаге пали. Тут меня не тронь —
Подобный миг всегда — как потрясенье;
Сподобился дух влиться во вселенский храм
Поэзией своей — миры объемлет,
Куря божественной природе фимиам,
И ей, что Господу, речёт и внемлет.
И в золоте червонном близ горы маис
Шумит и шелестит с поклоном: «Ну же…»
Агав, и пальм, и трав, и ветра крики: «Бис!
Твои стихи про нас желаем слушать!»
Я не пытаюсь чувств своих от них таить.
Эмоции даруются, как зренье.
Их надо расточать, а не в себе копить.
Им голос нужен и к сердцам движенье.
Эк…
Эк зелень яркая весны ржавеет
От влажной осени. Зимой чернеет
Строкой нечёткою на белом снеге —
Возможно ль жизнь прожить в одной лишь неге?
С годами расплывутся наши лица,
Как всем воспоминаниям — расплыться…
Навек не удержать любовь в объятьях;
Вздохнёшь, взглянув на свадебное платье…
Из юности в мечтах неугасимых
С фонариком над головой любимых
Плывёт в миру немом, необъяснимом
Айтматовский кораблик белый — мимо…
И явь перечеркнут вдруг грёзы…
Вот в бабушкин вхожу я сад — и слёзы
Сдержать не в силах. Там чугунной гирей
Всё рушит экскаватор… стало сиро! —
Пал дом московский — как под татарвою…
Держу его кровинушку рукою
И бабушку за плечи обнимаю…
— Пойдём отсель, родная, — повторяю…
О запахи цветов и листьев в книгах,
Оставленных в честь разных в жизни мигов.
О горсть земли, что из моей Отчизны,
Меня вскормившей. Но судьбой капризной
Забрасывалась всё в чужие страны…
И с этим получила, как ни странно,
И голос поэтический, и зрячесть,
Чтоб я, от добрых помыслов не прячась,
Жила, как подобает человеку;
«Не бить челом» хочу — быть «челом века»[10].
Здесь след оставив свой неповторимый,
Умножить то, куда уйду, вестимо.
Ночная дума
Тишь ночная дышит тенью странной…
Лунный свет в окне и в сердце свет…
Дума муравьишкой неустанным
Трудится, заслон творя от бед.
Чуток дух мой в живости бессменной;
Внемлет ночи мексиканской он —
Древним видам… И неизреченной
Тишью неземною поражён.
Год за годом понемногу тает
Тайн индейских след, как с гор снега.
Здесь к черте последней приближает,
Видимо, меня ночная мгла…
Не избегнуть нам того мгновенья,
Чтоб узнать, кто дверь там сторожит:
Свет душе даёт освобожденье
Или тьма пред входом в ад стоит?
Что это?
Ночей пустынный небосклон
Стал открывать мне мир незримый.
Всё чаще прихожу на склон,
Где слышится неуловимый
Для многих прочих разговор
Дерев, травы, цветов пахучих,
Животных разных с ближних гор,
Дождя из туч с ручьём певучим.
Любовью дышит всё вокруг.
Великолепно Божье лоно.
И лунный свет, и моря звук…
Покорны бытия закону.
Близка душе ночная тишь.
С любовью новой слово льётся.
Глазами новыми глядишь,
Как вечной жизни жилка бьётся.
Глядя на наряженную ёлку
Когда отбуйствует разгульная метель
Для празднично украшенной услады,
То новому кумиру в новозванный день
Поклонятся… и за ненадобностью ель
Бомжихою прислонят у ограды.
Вот так же человек, на стропах паутин
Раскачиваясь, мнит, что — пуп вселенной.
Но поздней осенью в нежданный день один,
Поймёт: давным-давно уж он не паладин,
Ни для кого так и не стал бесценным.
Что ж, если жизнь разрушена, то всё с основ
Сумею воссоздать я, значит, снова.
Владеть собой пора в толпе глупцов, лжецов…
Остаться тихой под обстрелом бранных слов,
Ведь воля мне всегда служить готова!
Остаться честною должна сама с собой.
И быть прямой с родными и друзьями.
Клевещут пусть завистники, но мне такой
Не быть… В свой час считаться будут все со мной —
В моей стране и всюду за морями.
Вечерние думы
Всё чаще думаю о том,
Что есть друзья за смертной далью,
Что счастье входит в светлый дом
С подругой вечною — печалью.
Что жить размеренно грешно —
Без цели, в барственном мещанстве…
Душе ликующей дано
Парить в божественном пространстве.
Что взять блаженство лишь ценой
Твоих расцветших унижений
Не есть победа; врозь с мечтой
Живут не личности, а тени.
Что, если ты поэт душой —
Рождён для муки ежечасной;
Оплатишь горькою ценой
Свой путь к своей мечте прекрасной.
Я родилась в союзной стране
Я родилась в огромной прекрасной стране;