радостно, что мексиканский поэт Алехандро Торруко в посвящённом мне стихотворении написал:
Россия и Мексика —
Две страны, две сестры
В поэмах вечности
И в культуре мира.
Две души в поэзии
И в объятии вечном дружбы.
Р. А. Н. Regina Naumova, Mexico
Ты спросил, что такое есть Русь?
Ты спросил: что такое есть Русь?
Рассказать постараюсь попроще:
Васнецов и Алёнушки грусть,
Соловьи, трели льющие в роще.
Дух доверчивый богатырей,
Всё ж враг знал, как опасны тут шутки.
На защиту детей, матерей…
Станут грудью, не медля минутки.
Пушкин наш и его умный кот.
Полустанки. Цыганские песни,
Победивший фашистов народ
И терпенье его, хоть ты тресни!
И холмы, и погосты… Христос
И монах, бьющий в колокол рьяно.
Грибоедов, Распутин… До слёз
Достоевский дух мучит романом.
Пугачёвская клетка и — царь,
Свист да плач за далёкой заставой…
Пудрой сахарной снег вился встарь;
Эхо слышу от тройки усталой.
Полосатых шлагбаумов вид,
Ночь в рябинниках, шалые зорьки…
Всё о Родине мне говорит —
Духа всхлипы и сладки, и горьки.
И храню я следы давних лет.
Мне прабабушкой, спящею в склепе,
Крест рубиновый дан и портрет,
Да рассказ, как живали при НЭПе.
Звёзды синих, зелёных очей
Русокудрых российских крестьянок…
И на пашне весенней грачей
Любо мне примечать спозаранок.
До сих пор, у тальянок в плену,
Смех, частушки слагаем… Не раем
Мы свою называем страну,
Но безумно грустим, коль теряем.
Всё на свете и — больше! — есть Русь.
Добротой побеждаем, не жалом.
Песню дружбы всем шлём. Побожусь:
Русь других в мире не унижала.
Р. А. Н. 2013, Мексика
Кому как, а мне…
Затрата недюжинных сил —
Читайте, внимайте, стоните…
Поэт людям душу открыл;
Не бойтесь, читатель, входите.
Стихов у меня миллион.
Рецензий? — Корова сжевала…
Не я выбираю… пардон,
Читателей — славных так мало…
Творить под мещан, лебезя, —
Стать Эллочкой-людоедкою?
Нет, вас уважая, нельзя
Кормить поэзы объедками.
Не знаю молочных я рек.
Кисель-берегов и подавно,
Большой в воспитанье огрех —
Глядеть на проныр мне забавно…
Стихами и гнев утолю,
И с ними ж забудусь от боли;
Народу про счастье пою,
Про лучшие, светлые доли.
Как сладко Отчизне служить
И рядом, и в далях разлуки,
И счастье своё заслужить,
Пройдя испытания муки.
И пусть председатель-удав.
В ермолке свинья — мой издатель,
И критик по-волчьи лишь прав,
Но дал мне здоровье Создатель.
Р. А. Н. 2013, Мексика
Океан и я
Привет, океанские воды.
Не вижу над вами диска.
Лишь нет-нет рыжая искра
Пронзит тумана разводы.
И мнится мне, он золотится,
Над мглой глубинной мигая.
Цвет серый с синим сплетая,
Роится туман, роится…
Летает лазурная мглистость.
С ней в прятки играет солнце.
И чудится мне, несётся
Лазурное солнце? — Дикость!
А вечером — алые воды,
Как будто их поджигают.
Из пены искры взлетают;
Под Южным Крестом — широты.
О берег мой субтропический,
К тебе приезжать бы чаще.
В ногах у пальмовой чащи
Восторгом пьянеть лирическим.
В тебе утоление боли
От гнева на все разлуки.
Но жить без лихости, муки
Так скучно, словно в неволе.
Ты знаешь про ценности в душах.
Они не видны в анкетах.
Бывают в строфах поэтов,
Где честности речь послушна.
О волны морские, поверьте,
Мне нужен волн поединок.
Чтоб искры — вместо слезинок!
Чтоб сильной остаться до смерти.
Твоей красотой упиваюсь.
Шуми, мощь океанная.
Жизнь твоя — ох, окаянная.
Моя — такая же… каюсь.
Р. А. Н. 2013, Мексика
В сезон дождей
Не по тропам чужим брести мне б рассеянно
Под одеждами серыми плачущих туч,
А вдоль шири полей, по доброму сеянным,
Каждый колос в которых и добр, и могуч.
Всё бреду я, увы, под шум околесицы
Чужеродных базаров, пирамидных красот…
Хоть и плещется ночь здесь сияньем месяца,
Но в своём сотворенье не вижу высот.
Изболелась душа — далече до истины…
Неужель всюду зло? Нет, нет, сердце, не верь!
От терпенья, пустот… в кровь зубы стиснуты,
Всё ж упорно стучусь к людям в каждую дверь.
Люди добрые, будьте с путником ласковы,
Он кормился в пути только диким плодом.
А мечты и надежды цвели все сказками
И ложились в потрёпанный жизненный том.
Прикоснитесь, познайте силу горения;
Мне не надо признанья, суть ведь не в том…
Помогу вам понять: стихов сотворением
Правят правда, любовь, с разуменьем при том.
Р. А. Н. 2013, Мексика
Исповедальное
Свои стихи не назову забавой.
Они — сосуд тревоги и труда.
Пою в них Русь, овеянную славой,
А это есть высокий труд! Да, да.
Лик кроткий над листами наклоняя,
Гляжу, как дремлет ряд стандартных слов,
Но в старенькие чётки дополняя
Брильянты свежих слёз, внемлю: готов
Исповедальный стих — моя котомка,
Завещанная предками… Как тень,
К плечам прилипла да поёт негромко
О жизни городов и деревень…
И мне поёт: концы страны измеришь,
Бродяжничая призрачной звездой,
И в счастье, правдой крася стих, поверишь,
И честной быть всегда с самой собой,
То в светлой радости, иным — убогой.
Начнёшь прощать друзей, а вслед — врагов.
И станешь помазуемою Богом,
Молясь на виды золотых стогов…
Я злые скорби все, и счастье с горем,
И радости страны моей впила,
Где песни русичей подобны зорям,
Что поджигают храмов купола.
Дано судьбой бродить мне по дорогам
И прославлять повсюду отчий край.
Мои стихи — от разговоров с Богом…
Они окно приоткрывают в рай.
Я в них прошу хранить мою Россию
И защищать злом вытерзанный люд.
Молюсь, чтоб чёрта одолел Мессия.
Молюсь, чтоб даден был сердцам уют.
В душе поэт растёт, творит свободно.
И правда русичей ему есть мать!
Как возмужает, назовут народным
За то, что за народ готов страдать.
Да, да. Стихи не назову забавой.
Они — источник благости труда.
Пою в них Русь, овеянную славой.
То высь судьбы, поймите, господа.
Р. А. Н. 2013
Космизм внутри и вне
Эта вещь со слабо обозначимыми элементами метаметафоры [1]
Душа развернулась и вышла из тела,
А космос вошёл, мол, пора восвояси…
Душа, как сова, из-за веток глядела
И пела на дереве, прозванным ясень.
Собака служила плохим дипломатом;
Шумливая, как океанские волны,
С зерном возвращалась к ноге… И обратно
Неслась, стиснув пастью, как горстью, куль полный.
Скребла лапой землю сотворчески мило,
Мечта становилась возможной, поверьте,
Рассеивать зёрна иных миров было
Событием светлым, как ноты в конверте…
Прочесть их… проникнуться — тоже работа.
Подслушать мелодию… к речи примерить…
Срастить воедино, чтоб вышло не что-то,
А очень космично, чему стоит верить.
Но та сотворённость творящих в просвете
Повисла ненужною брошенной тенью.
Душа прорастала, но сохла… заметьте,
Подобно не взятому в вечность растенью.
Умнеет собака — служивая строчка;
Бежит по приказу и ловит след сердцем.
Найдя, возвращается тёмною ночкой…
Рассудку работа и сердцу — умельцам.
Бывает, луна недовольно ютится,
На всех нас таращится, полуслепая.
Годами своими, наверно, томится
И ропщет: рать пишущих ныне иная…
В душе твёрдой хватки-то мастера нету.
Летела на нет… расходясь, проницая
Ту силу. — Прогнозом не стала ответу.
Допишет ли песню, покуда земная?
Душе стало страшно… свернулась… и — в тело.
А космос шепнул, зашагав восвояси:
Тебе, знать, быть вывороченной — не дело…
И тут за окном листопадить стал ясень.
Р. А. Н. 2013, Москва
Молитва
Поэт — в одиночестве сладком…
С бокалом вина… не в шелку…
Сидит, где мерцает лампадка,
В желанном душе уголку.
О многом в безмолвии ночи
Мечтает живой человек.
И Матери Божией очи
За ним наблюдают весь век.
Он с верою в сердце слепою
Жить честно желает… Пусть рок
Глумится над чистой душою,
Но грязною сделать — кто смог?!
Верна я старинным преданьям
Родимой моей стороны.
И буду, как есть, упованьем
Той чести святой старины.
Ох, в нынешних днях есть сомненье,
Но кончится время невзгод.
Народ богатырский терпенья
Бездумного цепи порвёт.
Привычно мерцает лампадка.
Молюсь пред иконой святой:
— Добавь делу правых порядка,
Хранящая свет над Москвой [2] .
Р. А. Н. 2013, Москва
Размышление
Что мне рок? И доволен ли он собой,
В рокировках его волн с волной
Пенно-взбалмошной, тёплой, живой?…
Он — в провал, а мне — взлёты над тьмой:
— Обнимай меня, свод голубой!
Р. А. Н. 2012. Мексика
«Уныние — опасное занятие…»
Уныние — опасное занятие.
Неверие, как ржа, в нас души губит.
Надежда — чувств обман и восприятия.
В печали дух, коль троицу полюбит.
Засмейся. Сам себе скажи душевное,
Со вздохом долгим нежного мечтанья…
И радость осветит вновь несомненное