одня будто сорвало резьбу на кранах, я плачу навзрыд, чувствую себя просто ужасно, мне стыдно, словно я убил кого‐то, но я не в состоянии выйти из дома, не смею показаться людям на глаза.
Ясно, что работу я скоро потеряю: мне шлют обычные и электронные письма, мне звонят. Я не отвечаю ни на что. Вчера здесь побывал мой тесть, практически вломился ко мне. Он был в ярости: прижал меня к стене – а он еще крупнее меня, – прижал меня к стене в коридоре и спросил, мужик я или говно? Я сказал, что говно. Он отпустил меня, и я сразу осел на пол. Он сказал, что дает мне неделю, чтобы перестать валять дурака, взять себя в руки и привести свою жизнь в порядок. Сказал, что у него просто сердце разрывается видеть, как сильно его дочь любит меня. Сказал, что я разрушительно действую на всех в семье. Сказал, что его жена, моя теща, не может сомкнуть глаз ночами. Что из‐за меня мой сын теряет жизненные ориентиры, не может смотреть людям в глаза, жмется к матери и боится собственной тени. На днях он сказал в школе, что его отец очень болен и уехал за границу.
Йорген ходит по саду. Мне кажется, он ищет меня. Мы с ним практически не разговаривали со времени возвращения из Лондона. Я почти не выходил из дома. Мне хочется распахнуть окно и позвать его.
Йорген, крикну я, мне нужна помощь. Прямо сейчас.
26 мая 2014
Я тоскую по себе прежнему.
27 мая 2014
Сегодня я поднялся с постели. Принял решение еще до того, как открыть глаза. Ты должен подняться, Стейнар, сказал я. Должен забыть, каким ты был последнее время, должен считать это состояние не частью себя самого, а происшествием, гадостью, которая с тобой стряслась, а потом ты должен вернуться к себе самому, настоящему.
Темная бездна не затянет меня.
На то, чтобы подняться, ушел день. Я убрался в доме. А был здесь настоящий свинарник. Помылся, оделся. Позвонил администратору медкабинета и объяснил ситуацию. Или нет. Те составляющие ситуации, которые я счел нужным объяснить. Пообещал, что с завтрашнего дня выйду на работу.
Темная бездна не затянет меня.
В третьем часу я позвонил тестю на мобильный. Он горнорабочий, довольно упертый. Мы с ним не особо сошлись характерами, но человек он хороший, хотя весьма строгих взглядов. Я рассказал ему, что вернулся в строй. Сказал, что завтра заеду к ним забрать Лив Мерете и Магнуса.
Это мы еще посмотрим, сказал он.
Я стою перед зеркалом. Вечер. На улице светло. Как трудно. С грехом пополам я прожил этот день. Все, что я делал сегодня, я делал усилием воли. Не с легкостью. Не потому, что я снова могу. А только потому, что надо, и потому, что я этого хочу.
Я исхудал.
28 мая 2014
Магнус не захотел меня видеть. Я подъехал к дому родителей жены в шестом часу. До этого я послал теще сообщение, спросил, удобно ли, чтобы я появился к обеду. Она ответила, что удобно и что она будет мне очень рада. Когда я вошел в дом, Магнус, Лив Мерете и теща в кухнe накрывали на стол. В доме вкусно пахло мясным рагу. Магнус не выдержал. Он был не в силах видеть своего отца. Убежал на второй этаж. Заперся в спальне.
Тесть пришел чуть позже. Не сказал мне ни слова.
Лив Мерете тоже похудела.
Возвращаться домой они не захотели.
Прежде чем уехать, я поднялся на второй этаж. Сел на пол перед дверью Магнуса и попытался заговорить с ним.
Через несколько минут дверь открылась, сын бросился мне на грудь, обвил шею руками.
– Папа, – спросил он. – Что происходит?
29 мая 2014
Я спросил у Лив Мерете, не разрешит ли она Магнусу провести у меня денек. Всего несколько часов. Она говорит, что не знает, хорошо ли это будет для него. Говорит, что вряд ли. Что лучше бы я приехал к ним. Я говорю, что это противоестественно. Говорю, что трудно быть сильным и быть самим собой в подобных обстоятельствах.
Вначале Лив Мерете читала мои записи. Больше не читает. Я сказал, что больше не пишу.
Темная бездна опять близко.
7 июня 2014
Я сумел ухватиться за обломок дерева, вцепился в него и держусь на плаву.
Я навестил Магнуса у родителей жены. Все прошло хорошо: он снова начинает доверять мне, и теперь – вчера – они с Лив Мерете вернулись. Лив Мерете говорит, горе мне, если я не возьму себя в руки. Магнус не вынесет повторения этого, говорит она. Я справляюсь с тем, чтобы утром вставать, чтобы ходить на работу, у меня получается улыбаться, готовить еду, у меня получается – как сказать
играть
но я надеюсь, что это не будет воспринято как ложь, когда мы
не знаю
когда мы
снова будем тут вместе
что все будет
не знаю
по‐настоящему
Лив Мерете не хочет, чтобы я прикасался к ней. Пока еще нет, говорит она. Ну конечно, говорю я, делая вид, что мне это кажется совершенно естественным. Сколько лжи, сколько притворства способна выдержать жизнь.
10 июня 2014
Почему это накатывает сейчас, почему близится, когда здесь мой сын и моя жена.
Темная бездна.
Под веками у меня затаился плач.
12 июня 2014
Не могу писать о том, что я сделал.
13 июня 2014
Лив Мерете в бешенстве. Она говорит, что если бы не Магнус, она уехала бы тотчас же.
14 июня 2014
Суббота. Ну и жарища же этим летом. Соседи собрали гостей на день рожденья. У них в саду тьма народу. Лив Мерете с трудом сохраняет самообладание, рано утром она умчалась, куда – не знаю. Я превратился в какой‐то автомат. Испек пирог. Пошел к соседям и вел себя – вел себя – дa – вот как – фантастически.
Полностью с ними и полностью чужой. Все гости видели, как Лив Мерете, приехав, грохнула дверцей, а я сделал вид, что ничего не заметил.
Я вырезал вросший ноготь у одного из их родственников по имени Одд. Простоватый такой. Я пообщался с целым выводком сильных женщин, их полно в окружении Йоргена, пожалуй, это для него благо. Да наверное, для всех благо. Еще я познакомился с отцом Вибеке, зубным врачом. Занятный такой тип, чего не скажешь об отце Йоргена, резком и угрюмом.
К концу вечера я начал импровизировать. Лив Мерете была в ужасном состоянии. Необходимо было что‐то придумать. Она заперлась в ванной и вышла оттуда, только когда я простоял под дверью целый час. Нам нужны совместные впечатления, сказал я ей. Надо вернуть свет в нашу жизнь. Она посмотрела на меня, заплакала и спросила, как же мы можем это сделать.
Я снова вернулся к соседям, они этого не ожидали. Сказал, что не собираюсь вклиниваться в семейное торжество, просто забыл блюдо. Поздравил их с таким замечательным праздником, выразил восхищение их семьей, нахваливал их совершенно беспардонно, а потом сообщил, что в понедельник мы планируем съездить в горы, где у семьи жены есть домик, и спросил, не отпустят ли они Эйольфа с нами.
Я молол и молол языком и практически не давал им вставить ни слова.
Потом еще раз поблагодарил их за совершенно сказочный день и воздал должное их гостеприимству.
Сейчас я уже не чувствую себя таким слабым. Я думаю, что справлюсь. Не могу же я снова к ним пойти. Я и так уже нарушил рамки дозволенного.
Я никогда не буду упоминать об этом, не буду облекать в слова.
15 июня 2014
Все хорошо. Не буду писать.
К Лив Мерете начинает возвращаться вера в меня. Она испытывает колоссальное облегчение. Она видит, что я – это все тот же я. Она видит, что мы еще можем вернуть то хорошее, что нас связывало.
Все хорошо. Не буду больше писать. Слова могут меня разрушить.
16 июня 2014
Жаркий день. Тут в горах сильно припекает!
Когда мы выехали из поселка и двинулись вдоль берегов озер вверх, в горы, я с каждой минутой все сильнее ощущал этот подъем, подъем навстречу неукротимому свету. Мы взяли с собой соседского мальчика Эйольфа, это хорошо для Магнуса. Лив Мерете снова смотрит мне в глаза, и – что еще лучше – я сам себя узнаю. Мутная хворь, засасывавшая меня, кажется такой далекой, бессильной, нелепой. Больше всего меня мучает чувство стыда за то, что я ей поддался.
Мы с мальчишками сходили в поход, развели костер, обстрогали прутики, насадили на них сосиски и пожарили. Отличный парень этот Эйольф, шустрый и бойкий. Он мало походит на отца, Йоргена, гораздо больше на свою неуемную мать, нашу соседку Вибеке.
Господи боже мой, я опять чувствую себя собой, какое же райское облегчение. Снова все дается мне легко.
Сегодня займусь любовью со своей женой.
17 июня 2014
Не поверите, вдруг откуда ни возьмись на нашей веранде возникли Йорген с женой. Прикольно! Возвращаемся мы с мальчишками с горной рыбалки, а они там стоят. Мне такая непосредственность по нраву. В наши дни люди слишком опасаются всего, слишком боятся сделать неверный шаг. Излишняя регламентация повседневной жизни – вещь нездоровая.
Я так и сказал сегодня Йоргену. Жизнь, сказал я, это просто чудо. Она прекрасна до невыносимости.
Во мне все затрепетало, когда я произнес эти слова.
Наверное, в том и дело, что я не в состоянии вынести неописуемую, всепобеждающую красоту жизни, потому что принимаю ее слишком близко к сердцу.
28 июня 2014
Колоссальное облегчение. На молодое поколение фламандская живопись нагоняет скуку. Наверное, они предпочли бы величественному городу, где в нетронутом виде сохранилось так много средневековой архитектуры, что‐нибудь другое, но нам в Генте хорошо.
Мы с Лив Мерете снова смотрим друг другу в глаза.
Достаточно совсем небольшого усилия. Вчера в ресторане, где мы ужинали вместе с Рикхардами, я под столом взял ее ладонь в свою. Дети наслаждались спагетти. Она не вырвала руки, а пожала ее и посмотрела на меня тем же взглядом, каким она впервые одарила меня двадцать лет тому назад.
Колоссальное облегчение. Все дурное позади. Вокруг только хорошее. Будем просто наслаждаться отдыхом, писать я больше не буду. Незачем больше. Скоро выкину этот дневник.