– Дайма, – сказал он, обнимая ее, – это моя жена, королева Талии Елена.
– Ваше высочество, – прошептала тетушка и присела в реверансе. Не важно, насколько хрупкой она казалась. Дайма оставалась леди до кончиков ногтей.
– Я так рада познакомиться с вами, – произнесла Елена и пожала руку Даймы.
Они прошли в дом, где им тут же подали напитки, и, пока Елена общалась с Даймой, Халиль продолжал думать о предстоящей встрече с Азизом. Может, он все-таки согласится провести референдум?
– Халиль, ты словно не здесь, – мягко пожурила его Дайма. – Но я не виню тебя. Сразу видно, что ты влюблен.
– Ты права, тетушка.
Услышав эти слова, Елена просияла.
– Боюсь, я вынужден откланяться, – сказал Халиль несколько минут спустя. – У меня есть важное дело. Но мы поужинаем вместе вечером, если ты не против.
Дайма замахала руками:
– Ну, конечно, конечно. Поезжай. Нам с Еленой есть о чем поговорить.
Улыбнувшись, Халиль послал жене взгляд полный признательности и вышел из комнаты.
– Не могу выразить словами, как я рада, что Халиль встретил вас, – сказал Дайма, как только они с Еленой остались наедине.
– Правда? – радостно улыбнулась Елена.
– Я так долго ждала, пока Халиль встретит и полюбит кого-нибудь. Сейчас я молю Бога, чтобы он позабыл все эти глупости про Кадар.
Елена замерла, не зная, как реагировать.
– Но он законный наследник престола, Дайма, – мягко заметила она.
– Он должен забыть, – громко произнесла Дайма. – Это не принесет ему ничего хорошего. – Глаза женщины наполнились слезами, и Елена нахмурилась.
– Но разве вы не хотите, чтобы он занял законное место правителя и восстановил добрую память вашей сестры?
– Нет, – отрезала Дайма. – Не будем больше об этом. Лучше расскажите мне о свадьбе. О том, как впервые поняли, что Халиль вас любит. – Она улыбнулась, как ребенок в предвкушении сказки.
Елена понимала ее. Ей самой сейчас хотелось говорить только о приятном, забыть обо всех тревогах.
Глядя на полное ожидания лицо Даймы, Елена почувствовала, как все ее сомнения тают. Если тетя ее мужа видит, что Халиль любит ее, значит, так оно и есть? Она тоже видит теплоту в его взгляде. Они любят друг друга, что может быть важнее?
И Елена начала рассказывать Дайме историю их отношений.
Глава 14
Спустившись следующим утром к завтраку, Халиль и Елена столкнулись в гостиной с Даймой.
– Мне надо поговорить с тобой, Халиль, – сказала решительно Дайма.
– Что случилось?
– Поверь, все очень серьезно. Я не хотела, но… – Дайма явно нервничала.
Халиль, нахмурившись, покачал головой:
– Я не понимаю.
Елене внезапно захотелось заставить Дайму замолчать, чтобы та ничего не испортила своим признанием. Вчера они весело провели время за ужином, а потом поднялись с Халилем в свою комнату и всю ночь занимались любовью. Все было так хорошо. А сейчас Дайма хочет все разрушить. Сердце Елены сжалось, она вытянула руку вперед и прошептала:
– Не надо!
– Ты знаешь, о чем идет речь? – удивился Халиль.
– Нет, но… – Она и сама не знала, что хочет сказать.
Халиль смотрел на нее с подозрением, даже злостью.
– Так что ты хотела сказать, Дайма?
– Надо было признаться раньше, но я так боялась за тебя. Сначала боялась травмировать тебя, потом боялась твоего недоверия…
– Ты говоришь загадками.
– Но я вижу, что теперь ты изменился, что ты любишь Елену… – Дайма посмотрела племяннику прямо в глаза, тяжело вздохнула и отрывисто произнесла: – Халиль, Хашем не твой отец.
Халиль не изменился в лице и даже не моргнул.
– Ответь что-нибудь, мальчик мой.
– Чушь собачья. Зачем ты говоришь это сейчас, когда прошло так много лет? – Он кивнул в сторону Елены. – Все дело в моей жене? Ты думаешь, что брак изменил меня?
– Отчасти. Теперь тебе есть ради чего жить и помимо Кадара.
Его руки непроизвольно сжались в кулаки.
– Ты лжешь. Хашем – мой отец. Дайма гордо вскинула голову:
– Зачем мне врать тебе, Халиль?
– Ты никогда не хотела, чтобы я вернулся в Кадар. Поняв, что происходит, Елена впала в отчаяние: Халиль терял цель всей своей жизни, себя самого. Неудивительно, что он не хотел верить признанию тетушки.
– Я просто не хотела, чтобы ты дурно думал о своей матери! – воскликнула Дайма. – Память о ней была твоей единственной опорой.
– И ты пытаешься замарать память о ней сейчас! – В глазах Халиля полыхало нешуточное пламя. – Как ты можешь, Дайма?!
– О, Халиль, я жалкая старуха, я знаю. Надо было признаться тебе во всем еще двадцать пять лет назад. Я закрывала глаза на твои амбиции в надежде, что ты когда-нибудь откажешься от них. А сейчас Азиз наконец стал шейхом, и я решила, что если скажу тебе правду, то освобожу тебя от бесплодных мечтаний, за которые ты держался так долго. Ты наконец сможешь познать простое человеческое счастье рядом с Еленой.
– Тогда почему же мой отец оставил такое странное завещание, если я не его сын?
– Наверное, потому, что Азиз никогда особо не был заинтересован в Кадаре. – Дайма беспомощно развела руками. – Поверь, я говорю правду. Прости меня.
– Как удобно, – огрызнулся Халиль. – Теперь игрушечный принц в полном твоем распоряжении.
Дайма растерянно заморгала.
– Ты несправедлив ко мне.
– Я никогда не забуду Кадар и свое право первородства. Это единственное, что когда-либо имело для меня значение. – Его голос дрогнул, и Халиль отвернулся, повесив голову. – Откуда ты вообще все это взяла? Моя мать…
– Рассказала мне. Она написала письмо, прислала фотографию твоего настоящего отца, Халиль.
– Нет!
Не в силах молча наблюдать за происходящим, Елена подбежала к Халилю и обняла его. В ее глазах стояли слезы. Как она может ему помочь?
– Это неправда, – сказал Халиль, но его голос звучал уже более спокойно.
– Я могу показать тебе письмо и фотографии, – мягко сказала Дайма.
Халиль покачал головой, высвободился из объятий Елены и повернулся к обеим женщинам спиной.
– Кто это был? – еле слышно спросил он.
– Один из дворцовых стражей. У тебя его глаза, – прошептала Дайма.
Халиль застонал.
– Мне надо побыть одному, – отрезал он и вышел из комнаты, ни на кого не глядя.
Это неправда. Неправда!
И все же так оно и есть, Халиль знал это. Он внезапно понял: все, что он строил всю свою жизнь, было зря. Все его надежды восстановить свои попранные права, мечты обелить имя матери – все рухнуло в одно мгновение.
Он никогда не будет шейхом Кадара и никогда не будет мужем Елены…
Елена беспокойно мерила шагами комнату. Халиль ушел утром, сразу после разговора с Даймой, и до сих пор не вернулся. Елена не могла успокоиться, ее трясло. Он потерял все, но слишком горд, чтобы признать себя слабым. Скорее бы увидеть его, обнять! Сказать, что ей все равно, шейх он или нет. Все равно, кто его родители. Она все так же любит его.
Наконец она услышала шаги и поспешила к двери.
– Халиль!
Он поднял на нее взгляд. Его лицо было бледным и бесстрастным.
– Елена. Я не знал, что ты еще не спишь.
– Конечно, я не сплю! – воскликнула она. – Я так волновалась за тебя!
– Все в порядке, не стоило так переживать…
– Не могу. Я же люблю тебя, Халиль.
Он коротко рассмеялся.
– Ты поздно в этом призналась, Елена.
– Поздно? Почему?
– Потому что больше нет никаких причин сохранять наш брак.
– Что? – Она как будто получила удар под дых. – Как это так, Халиль?
– Ты все понимаешь, – ровным голосом ответил он.
– Я понимаю, что ты лишился смысла жизни, Халиль. Это тяжело. Но я все еще твоя жена.
– Мы аннулируем брак.
– Что?!
– Это возможно.
Шок сменился злостью.
– Ты трус, – холодно произнесла она. – Ты эгоистичный, себялюбивый трус. Ты думаешь, если наш брак больше не имеет значения для тебя, ты можешь так просто забыть наши клятвы? Забыть меня?
– Тебе этот брак больше невыгоден, Елена. У меня нет титула, нет цели. Я обманщик. Думаешь, твой совет теперь одобрит наш союз? Это только станет поводом для Маркоса сместить тебя. Еще один неверный выбор.
– Забудь о моем совете! – воскликнула она, смахивая злые слезы. – Ты же говорил, что хочешь любить меня. Ты передумал? Или просто лгал? – Ее голос задрожал. – Или ты совсем не имеешь представления о чести?
– Речь не о чести, – возразил Халиль. – Я даю тебе свободу.
– А ты спросил, нужна ли она мне? Не прячься за словами, Халиль. Ты лучше, чем хочешь казаться.
– Разве? Я вообще теперь не знаю, кто я и какой я. Я больше не сын своего отца. – Он тяжко вздохнул. – Я выстроил свою жизнь на лжи. Так кто же я теперь?
– Ты… – тихо сказала Елена, – мужчина, которого я люблю. Я влюбилась не в шейха Кадара, а в человека, который осушил мои слезы и убаюкал в своих объятиях. В человека, который защищал и подбадривал меня.
– Этого человека больше не существует.
– Это неправда.
Халиль покачал головой.
По щекам Елены потекли слезы.
– Ты можешь быть моим мужем, принцем-консортом Талии. Отцом наших детей. – Халиль не отвечал, и она продолжила: – Ты можешь быть человеком, которым всегда был, – сильным, гордым, нежным. Человеком, тяжким трудом заслужившим преданность многих людей. Зачем ограничивать себя рамками титула? Кадар в твоей крови, Халиль. Это по-прежнему твоя страна, ты по-прежнему шейх своего племени. Ты все еще можешь быть нужным Кадару. Азизу понадобится твоя помощь. Ты нужен своей стране, чтобы вести ее вперед.
Халиль надолго замолчал.
– Халиль, – нежно и робко позвала его Елена.
– Неужели тебе все равно, – наконец отозвался он, – что я теперь никто?
– Это не имеет никакого значения, Халиль. Мы семья, и это самое важное.
Прошло несколько мгновений, и Елена увидела огонек надежды в его взгляде – словно первый луч рассветного солнца озарил его лицо. Но затем Халиль снова покачал головой: