вство и медленно встал. Я сделал шаг вперед и, парировав слабый замах с левой, нанес ему страшный удар в челюсть, от которого он распластался у ног лодочника.
— Найдите полицейского! — сказал я. — Из-за лодки не переживайте. Найдите полицейского, живо!
Тут же подошел полисмен, который, очевидно, скрывался в тени автостоянки. Мне повезло, что он не стал препираться, как это у них водится, а спокойно меня выслушал. Вероятно, имя Фрэнка Сетти что-то для него да значило. Он повернулся к лодочнику, велел ему держать язык за зубами, надел наручники на Гарри и отвез нас в полицию.
Повезло мне и в том, что Гранди еще не ушел домой. Он отупело уставился на меня, когда я в одних плавках ввалился к нему в кабинет. При моем сообщении, что я нашел Сетти и забрал одного из его людей, он ожил. На вилле партия наркотиков, сказал я, и, если он поторопится, у него будут все улики для ареста. Он связался с управлением полиции в Риме и побеседовал с начальником отдела по борьбе с наркотиками. Ему приказали устроить на вилле облаву.
Когда он направился к двери, я сказал:
— Осторожней. Там пятеро мужчин, и все они опасны.
Его лицо скривилось в улыбке.
— Я тоже могу быть опасен.
Он вышел, и я услышал, как он громко отдает распоряжения. Немного погодя вошел полицейский и показал мне, где я могу принять горячий душ. Он также дал мне широкие фланелевые брюки и свитер.
Когда я оделся, Гранди уже уехал на берег ждать подкрепления из Неаполя. Я решил, что до начала облавы успею позвонить Максуэллу. Когда он взял трубку, я сообщил, что в пределах получаса будет арестован Сетти, и предупредил, чтобы он никуда не уходил и ждал подробностей. Я сказал, что отправляюсь на берег, где полиция готовится к налету на виллу Сетти.
Максуэлл ответил, что сообщит в Нью-Йорк о предстоящих событиях и будет ждать моего звонка.
Я взял такси и добрался до гавани.
Гранди с тридцатью вооруженными до зубов карабинерами рассаживались в три моторные лодки. Когда я попросился поехать с ними, Гранди отмахнулся. Они с ревом умчались в темноту, оставив меня с моим лодочником, который к тому времени чуть ли не рвал на себе волосы, требуя обратно свою лодку. Я сказал, что покажу, где ее оставил, если он найдет моторку, чтобы поехать туда. После некоторых препирательств он уговорил одного из друзей отвезти нас туда, и мы отправились.
Пока мы забирали оставленную мною лодку, Гранди со своими людьми уже высадился у виллы Сетти. Я навострил уши, ожидая в любую минуту услышать пальбу, но ничего не услышал.
Мне удалось уговорить лодочника встать напротив бухточки Сетти. Уже взошла луна, и я разглядел там три полицейские лодки. Минут через двадцать вдоль стены пристани проследовала кучка людей, которые расселись по лодкам. С ними была девушка, и я догадался, что это Майра Сетти.
Я велел лодочнику возвращаться в Сорренто, так что когда Гранди со своими людьми и арестованными высаживался, я уже ждал на берегу. Он взял всех. Пока их заталкивали в поджидавший полицейский фургон, я подошел к Гранди.
— Наркотики взяли?
— А как же.
— Шума не было?
Он покачал головой.
— Я все предусмотрел.
— Я в этом деле фигурировать не должен. Мне надо немедленно вернуться в Рим. Я вам не понадоблюсь?
— Нет. Но вы ведь приедете к следователю в понедельник?
— Приеду.
Оставив его, я сел в свою машину и вернулся в отель. Оттуда позвонил Максуэллу и сообщил ему подробности ареста Сетти, велел позволить Мэттьюсу из Ассошиэйтед Пресс тоже использовать этот материал. Он сказал, что сразу же телеграфирует в Нью-Йорк, после чего позвонит Мэттьюсу.
— Я возвращаюсь сегодня же ночью, — сказал я. — Увидимся утром.
Он спросил, а не лучше ли мне остаться в Неаполе, чтобы освещать это дело, когда Сетти предъявят обвинение.
Разумеется, он был прав, но я думал о Карло. Я не знал, как отреагирует Карло, узнав, что Сетти арестован, а партия наркотиков, которую он поджидает, захвачена. Мне надо было доказать ему, что я к этому делу совершенно непричастен, иначе он со мной расправится.
— Раньше чем через три дня обвинение ему не предъявят, а у меня дела в Риме. До встречи.
— Ну что ж, смотри сам. Пока.
II
Уже в Риме, часов в 9 утра я из постели снова позвонил Максуэллу. Он сказал, что Нью-Йорк просит поподробней осветить жизнь Сетти в Италии, и спросил, не могу ли я чем помочь. А почему бы ему самому не поехать в Неаполь, предложил я.
— Я-то не прочь, — заявил он, — только Джины сегодня нет. Она занимается тряпками на квартире Хелен. Как же я уйду из офиса, тут ведь даже на звонки отвечать некому.
— Разве она не на работе?
— Она отпросилась на день. Часов в десять она будет на квартире Хелен. Она сказала, старик хочет, чтобы квартиру поскорее освободили.
— Да. Таковы указания. Ну что ж. Я съезжу туда и пришлю ее. Тогда ты сможешь уехать.
— А я думал, тебе самому захочется вести этот материал, — сказал Максуэлл. — Такого крупного дела уж сколько лет не было.
— Раз ты сменяешь меня в Римском корпункте, теперь это твой материал. Джину я привезу к половине двенадцатого, а в два есть рейс на Неаполь. Забронируй-ка себе билет.
Он сказал, что так и сделает.
Я вылез из постели, принял душ, побрился и оделся. Потом спустился к гаражу, добрался до квартиры Хелен и позвонил. Дверь открыла Джина.
— Ба! Привет, Эд, — сказала она и улыбнулась какой-то неуверенной улыбкой.
— Привет, — сказал я и, проходя за нею в гостиную, продолжал: — Ну, как тут дела?
— Я укладываю вещи. Их столько, что работы еще на полчаса.
— Все забирают?
— Да. — Она села на подлокотник кресла и посмотрела на меня. — Что происходит, Эд?
Я опустился в кресло.
— Много чего. — Я рассказал ей об аресте Сетти. — Максуэлл хочет поехать в Неаполь. Он ждет тебя, чтобы ты его сменила. Ты, пожалуй, иди, Джина. Я тут сам управлюсь.
— Ему придется лететь двухчасовым, так что время еще есть, — твердо сказала Джина. — Эд, откуда ты узнал, что Сетти на этой вилле?
Я посмотрел на нее.
— Зачем это тебе?
— Неужели непонятно? — сказала она. — Сетти ищет вся полиция, а находишь его ты. Просто невероятно. Как ты узнал, что он там? Не я, так кто-то другой непременно тебя спросит.
Ее довод был не лишен смысла. Сейчас, когда она задала этот вопрос, я удивился, что его мне не задал Гранди.
— Пожалуй, ты права, — признал я. — Это долгая история…
— Я хочу ее выслушать. Ты намеренно чурался меня. Пожалуйста, не надо отрицать. Ты избегал меня. Ты ведь тоже втянут в это дело, правда? Ты знал, что она назвалась миссис Шеррард. Тут что-то не так. Ты должен рассказать мне.
— Тебе необязательно впутываться в это дело, — сказал я. — Не задавай мне вопросов. Хелен убили. Не я ее убил, по полиция считает, что я. Пойми, что я не могу ничего тебе рассказывать, не впутывая и тебя.
Ее ручки сжались в кулаки.
— А мне все равно! — сказала она. — Я хочу знать. Ну, пожалуйста, Эд! В какую ты попал беду?
— В страшную беду. Но я не могу рассказать тебе подробностей. Не лезь в это дело, Джина.
— Эта девушка что-нибудь для тебя значила?
Я заколебался.
— Одно время я думал, что да. Пока не узнал, какая она на самом деле… Наверное, я вел себя, как…
— Не надо. Я все понимаю. Расскажи мне, что произошло, Эд.
— Забудь об этом, ладно? — Я встал и прошел к окну. — Я сам подставил себя под удар, а теперь будь что будет.
— Ты боишься, что узнает синьор Чалмерс?
— Страх я уже преодолел. Он предложит мне иностранный отдел, что очень для меня важно. А когда он узнает, что я замышлял, отдела мне не видать.
— Ты уедешь из Рима?
— Была такая мысль, но теперь, похоже, я вообще останусь без работы.
Она молчала, и я повернулся и посмотрел на нее. Она побледнела, глаза наполнились слезами.
— Не надо, Джина. Это не конец света.
— Для тебя-то, может, и нет.
За все время, что я ее знал, до меня впервые дошло, что она для меня значит. Я подошел к ней и, обняв за талию, притянул к себе.
— Да, я попал в страшную переделку. И все по глупости. Но ты не должна лезть в это дело. Будешь слишком много знать, тебе могут пришить соучастие.
— Ради бога, Эд, — сказала она, уже плача. — Неужели ты думаешь, меня это волнует? Меня волнуешь ты.
Я прижал ее к себе, она подняла залитое слезами лицо, и наши губы слились. Так мы простояли довольно долго, потом я отстранил ее.
— Нет, так нельзя, — сказал я. — Я, вероятно, потерял голову, иначе бы не стал бегать за этой вертихвосткой. Теперь придется за все расплачиваться. Оставь меня, Джина, прошу тебя.
Она взъерошила мне волосы.
— Я ведь могу помочь тебе, я уверена. Ты хочешь, чтобы я тебе помогла?
— Я хочу, чтобы ты не лезла в это дело.
— Эд, ты любишь меня хоть немного? Неужели я для тебя ничего не значу?
— Еще как значишь. Долго же мге понадобилось, чтобы узнать это, правда? — Я прижал ее еще крепче. — Но это к делу не относится. Только если мне крупно повезет, я сумею избежать наказания. Карлотти убежден, что я и есть тот парень, которого он ищет.
— Неужели ты не расскажешь мне, что же на самом деле произошло? С самого начала?
И я сел и все ей рассказал, от начала до конца, ничего не скрывая. Она сидела и слушала с полуоткрытым ртом, а когда я кончил, неторопливо вздохнула.
— Ах, милый, сколько же ты настрадался!
— Да уж куда больше, но ведь я сам напросился. Если бы мне только удалось доказать, что убил Хелен Карло, я был бы чист. Только я не вижу, как это сделать.
— Расскажи все Карлотти, как только что рассказал мне. Он поймет. Расскажи ему все.
Я покачал головой.
— Слишком уж много улик против меня. Раньше надо было рассказывать. Он просто решит, что у меня не выдержали нервы, и я пытаюсь выпутаться. Он меня арестует, и тогда мне не добраться до Карло. Если возможно, мне надо разделаться с Карло самому.