Ах да, она же хотела что-то попросить после фестиваля.
– Если что, я пока ни на что не соглашался!
– Сейчас не успею объяснить, так что все потом.
Что-то у меня недоброе предчувствие. Я угукнул, Куросэ бросила, что ей еще переодеваться для комнаты страха, вскочила на велик и укатила.
Моя задача исчерпывалась простой продажей журналов, поэтому я не особо торопился в школу.
Там, несмотря на ранний час, вовсю бурлила жизнь, и, чтобы сбежать от суеты, я ретировался в наш класс. Решил, что буду до упора читать там книгу, но в классе тоже царила та еще суматоха. От криков одноклассников у меня звенело в ушах, так что дальше нескольких страниц я не продвинулся.
Как только прозвенел звонок, я бросился в пустой кабинет на первом этаже. Там организовали киоски для нашего кружка и лаборатории манги. Из наших я единственный остался без дела, поэтому разложил на столе товар и уселся в ожидании покупателей.
Ребята из лаборатории манги украсили свой стенд шариками и всякими там бумажными цветами, и наш киоск на контрасте с ними смотрелся уныло.
Ценник мы установили в двести иен. Лично я считаю, что недорого, однако покупатели интересовались только мангой, и за два часа я продал всего-то десять экземпляров. С такой динамикой я пожалел, что мы с Куросэ вчера все-таки не заключили пари.
Она, как и обещала, пришла после обеда, но почему-то все ее лицо покрывали какие-то странные пятна. На губах запеклась кровь.
– Это что?
– Я зомби в комнате страха.
Я так и подумал, просто удивился, почему она так и пришла в гриме. Какая же все-таки чудачка.
– Может, смоешь?
– Через час велели возвращаться, так что пока оставлю, – отозвалась мрачная Куросэ. Хотя, может, мрачной она казалась из-за землистого оттенка кожи.
– Ух! Смотри, у них зомби за прилавком!
– Жесть!
Но, как ни парадоксально, покупателей, наоборот, сильно прибавилось.
Кто-то восторгался, отвешивал Куросэ комплименты и просил совместную фотку, так что пришлось мне, к собственному неудовольствию, переквалифицироваться в фотографы.
– Смотри-ка, со мной бойчее пошло, – улыбнулась буро-красными губами необыкновенно веселая подруга.
Видимо, кто-то быстро запустил слух о зомби-продавщице, так что с ее приходом мы продали больше пятидесяти журналов. Меня даже бесила такая разница.
Да и Куросэ, обычно ко всему безразличная, принимала комплименты с неожиданным удовольствием, от которого у меня чуть быстрее колотилось сердце.
– Спасибо большое, – сдержанно улыбалась она очередным покупателям, и наш тесный закуток как-то сразу расцветал.
На меня, настоящего продавца в магазине, никто даже не смотрел, а вот она в своей безупречной вежливости приковала все мое внимание.
– Арата-кун, ты сходи развейся пока. Я тут сама справлюсь.
– Угу, ладно. – Я тут же согласился воспользоваться предложением и ускользнул в рекреацию.
Я искренне восхитился, как Куросэ, хотя и зомби, так проворно распродает журналы. Решил промочить горло, купил у ребят в соседнем классе два мультифруктовых сока и один отдал подруге.
– Это мне?
– Угу, – коротко буркнул я и сел обратно на свое место.
– Спасибо, – расцвела она и пригубила оранжевый напиток.
Меня не тянуло в одиночку бродить по школе, так что, выпив сок и поболтавшись в коридоре еще минут пятнадцать, я вновь присоединился к Куросэ.
– Тебе не хочется еще погулять? – удивилась она и округлила страшноватые глаза: ей для роли вставили красноватые линзы.
– Мне не нравится, когда вокруг так людно.
– Гм…
В столь необычном для нее амплуа Куросэ выглядела так забавно, что в конце концов я не выдержал, вытащил телефон и щелкнул ее.
– Без разрешения нельзя, а то всю кровь выпью.
– Не-а, ты же не вампир, – отшутился я.
За подобными легкими перепалками час пролетел в мгновение ока.
– Думаю, без меня тут дело опять встанет, но мне пора, – радостно сообщила Куросэ и вскочила.
Я надулся и прокомментировал:
– Ты больно проворная для зомби.
Однако в ответ на критику она только усмехнулась. Откуда в ней столько радости? Видимо, все из-за фестиваля. Вела бы себя так в обычной жизни – отбою бы не было от друзей. Я провожал ее взглядом, невольно улыбаясь.
Вместе с Куросэ исчезли и почти все покупатели, так что за день мы не продали и сотни экземпляров.
Наступил второй день фестиваля. На сей раз я не стал заходить в класс, а сразу занялся киоском и разложил товар на столе. Осталось двести с небольшим экземпляров. На второй день школа распахивала двери и для других гостей, помимо своих учеников, так что я рассчитывал, что покупателей прибавится. Очень хотелось пустить заработанные деньги на обновление библиотеки. Конечно, через месяц с небольшим ею будет пользоваться только Куросэ, но все-таки хотелось, чтобы после нас осталась библиотека побогаче.
Звонок обозначил начало второго дня фестиваля. Людей и правда стало больше, но продажи выросли только у лаборатории манги, а у нас дела шли все так же тухло. Хотя потихонечку журналы расходились.
И вот после обеда опять явилась Куросэ. Такая же… Нет, еще более раскрашенная, чем вчера, – видать, вошла во вкус, и сегодня она нарядилась в потрепанную и рваную школьную форму-матроску. На щеке у нее красовался широкий и очень реалистичный порез, так что у меня глаза чуть не вылезли из орбит.
– Тебе не кажется, что это перебор?
– Вчера народу отлично зашло, журналов кучу продали, так что меня все устраивает.
Что вчера, что сегодня я совершенно опешил оттого, с какой неожиданной стороны передо мной предстала Куросэ. Я не думал, что она способна на такие веселые выходки. Однако стоило показаться кому-то из ее одноклассников, как она робко юркала ко мне за спину. Когда они удалялись, девушка с облегчением возвращалась на место. Такое поведение меня одновременно смешило и немного умиляло.
– Вот, Арата-кун, у меня лишние остались, так что держи.
– А это что?
– Переводные татушки. У меня такая же, – объяснила Куросэ, указывая на щеку.
Так, значит, она не нарисовала эту рану, а перевела… И тут вдруг, не спрашивая моего разрешения, она налепила мне это тату на щеку! Мне захотелось тут же смыть рисунок, потому что я представлял, что теперь о нас могут подумать люди.
– Ха-ха-ха! Тебе идет. Сфоткать?
– Нет, спасибо…
Близился Хеллоуин, и многие ребята приоделись по случаю, поэтому, к моему удивлению, мы даже не сильно бросались в глаза. Так что я решил влиться в общую атмосферу. В конце концов, это мой последний фестиваль, да и не так уж плохо подурачиться на пару с Куросэ.
Так же как и днем накануне, с ней дела мгновенно пошли в гору. На нас, например, показал маленький ребенок, который сказал маме, что там красивая девочка в костюме, и его родители прикупили журнальчик. У Куросэ торговля шла бойко, так что за час до окончания фестиваля она распродала весь тираж.
– Все! Наверное, надо было больше печатать.
– Удивительно. А теперь как насчет переодеться?
Девушка подхватила сменную одежду и унеслась. Я в это время собрал выручку и принялся за уборку. Впрочем, без украшений и прочей мишуры от меня всего-то и требовалось, что вернуть стол, на котором мы раскладывали журналы, на место.
Еще через несколько минут Куросэ вернулась без грима и в нормальной форме.
– Ого, ты уже убрался. Прости, что сбросила на тебя самое скучное.
– Ты подготовила журнал, а Кадзуя написал для него рассказ. Я больше ничего не делал, так что уж убраться-то…
Оставалось еще немного времени, и мы решили пройтись по округе. Ребята из наших классов оборачивались на нас как на какую-то диковинку, но я плевать на них хотел.
Мы послушали концерт в лектории и ушли на выставку, которую подготовили художники. Чувствовал я себя так, как будто вытащил Куросэ на свидание, так что даже занервничал немного. Я украдкой на нее покосился. Подруга увлеченно разглядывала таинственного зверя, которого нарисовал один из ребят.
Как только мы оттуда ушли, Куросэ спохватилась и снова отстала на пару шагов. Стоило мне замедлиться, как и она сбавляла ход, так что сократить расстояние так просто не удалось.
– И чего ты так упрямо не хочешь идти со мной рядом? Нормально же гуляли.
– Я просто забылась… Будем ходить вместе – ребята решат, что ты тоже странный.
– Да и ладно. Мне уже все равно, кто что подумает. И вообще, разве много людей обратит на тебя внимание, когда вокруг такое веселье?
Кажется, мои слова заставили ее призадуматься, и она действительно со мной поравнялась. Почему-то у нее покраснели кончики ушей.
Фестиваль заканчивался, и напоследок мы завернули в мой класс.
– О! Арата и Куросэ-тян! Как продажи? – живо поинтересовался Кадзуя, когда заметил нас из-за плитки с такоячницей.
– Удивительно, но все распродали.
– Да ладно?! Офигеть!
Я угукнул, не глядя ему в глаза. Таким успехом мы в основном были обязаны Куросэ, так что я смущенно улыбнулся и заказал одну порцию такояки.
В благодарность за сок Куросэ вызвалась сама за нее заплатить. Нам дали пластиковый контейнер, из которого дымящиеся с пылу с жару шарики чуть не вываливались, и мы отправились в кабинет кружка. Разделили такояки по четыре штуки и с аппетитом слопали.
– Мне попался без осьминога, – пожаловался я, и тут к нам присоединился Кадзуя еще с тремя контейнерами.
– Наготовил из остатков! Свеженькие! Гуляем!
Он притащил с собой и колу с апельсиновым соком, так что мы закатили на троих скромный пир.
– Ничего, что ты не с классом? – спросил я.
Наши решили после фестиваля все вместе сходить в караоке, но участие было добровольное, и я, разумеется, отказался.
– А, ничего! Все равно больше пары песен в такой компании не споешь, да и утомился я, а с вами как-то душевнее.
Его слова меня искренне обрадовали. Одна из положительных черт Кадзуи – он без стыда готов признаться в том, что из другого человека и клещами не вытянешь.