Я перелистывал в тихом кабинете страницу за страницей. Все участники поп-группы учились, и слух ничто не раздражало, так что я еще глубже обычного погрузился в повествование.
В этой версии герой не спас друга. После его смерти он окончательно отчаялся и через несколько дней решился покорно умереть. Однако тут в действие вступила его вторая лучшая подруга. Девушка по имени Сиросэ[25].
Я невольно усмехнулся.
Она понимала, в какой ситуации оказался главный герой, но сказала, что он нужен ей живым. Что она его любит и просит остаться с ней. Умоляет не отбирать у нее причину жить и упрашивает, чтобы он не поддавался смерти.
На самом деле главный герой уже и сам давно в нее влюбился, и слова любимой так его ободрили, что он решил приложить все силы, чтобы выжить. В роковой день он, чтобы переписать судьбу, сделал все не так, как обычно. В самый разгар зимы под хлопьями снега поехал на море, которое раньше терпеть не мог, и искупался, несмотря на холод. Что именно переменилось, точно непонятно было, но он все-таки не умер, и они с Сиросэ жили долго и счастливо. Всю эту пронзительную историю я прочитал минут за десять.
Первая мысль: что это было? Сюжет летел галопом, местами плохо стыковался, от счастливых совпадений закатывались глаза, но самое главное – чудовищное количество опечаток!
Я прочитал достаточно много работ Кадзуи, чтобы понять: это писал не он. Скорее всего – да какое там скорее! зуб даю! – передо мной подделка Куросэ. Она честно пыталась копировать его стиль, но неумело. Я вспомнил, в какой панике она вылетела из кабинета, и все детали окончательно сошлись.
По всей видимости, это ее писательский дебют, и она была морально не готова, что рассказ прочитают у нее на глазах.
Сидя в одинокой тишине кабинета, я прыснул со смеху. Видимо, она поняла, что разговаривать со мной бесполезно, и выдумала последнее «прощай» от покойного друга в надежде, что хоть к нему я прислушаюсь.
Как ни погляди, в Сиросэ она описала себя. И я покатывался со смеху, что она даже не зашифровала имя хоть чуть понадежнее.
Когда ей вообще все это пришло в голову? Она явно написала рассказ уже после смерти Кадзуи – наверное, взвесила все варианты и решила, что иначе меня никак не спасти. Наверное, и сообщение сегодня пришло в пять утра потому, что она всю ночь просидела за текстом.
Я перечитал его с самого начала. В первый раз я только смутно чувствовал подвох, но теперь, когда догадался, кто автор, все встало на свои места. Героя окружали сплошь заботливые люди, которые, хотя никак не могли знать, что ему осталось недолго, наперебой убеждали его, как прекрасна жизнь. Короче говоря, текст давил на читателя, и, если честно, у меня язык-то еле поворачивается называть ее литературные потуги рассказом.
«Спасибо, что шел со мной рука об руку, когда все остальные отвернулись», – благодарила героя Сиросэ.
«Спасибо, что по первому капризу был готов всю ночь просидеть со мной в парке».
Я вспомнил день, когда не стало менеджера Кимуры.
«Я так не хотела ехать далеко одна, а ты составил мне компанию».
Это, видимо, про гибель Саяки. Я внимательно перечитывал реплики героини и вспоминал, как мы с Куросэ пытались бороться с судьбой. Она ничуть не стеснялась вкладывать в уста героини собственные мысли.
«Не забирай у меня смысл жизни».
«Я не хочу жить в мире, где нет тебя».
«Даже если ты снова увидишь свою смерть, я буду спасать тебя снова и снова!»
Я раз за разом перечитывал финал, и сердце пылало. Неужели Куросэ серьезно? Или все-таки просто притворяется? Как бы узнать… Я внимательно искал другие скрытые послания.
Она что, правда надеялась, будто я куплюсь?
И все-таки почему-то – я сам не понимал почему – слезы текли без остановки. Меня вовсе не тронул ее опус, и рассказ не разбередил ни единой струнки моей души. Но почему-то дурацкие слезы все капали.
От рассказа, который она написала, чтобы вернуть мне волю к жизни, веяло теплом и добротой.
Щеки не просыхали.
Ну почему Куросэ просто не даст мне умереть? Зачем ей так хочется, чтобы я жил?
С самого знакомства я толком не понимал, что творится у нее в голове. Но одно я теперь понял твердо.
Плевать, что будет со мной, но Куросэ должна жить.
Ничего я больше так не хотел.
Я столько раз перечитал ее рассказ, что в моей душе распустилось это невыносимо нежное желание.
Скорее всего, причина ее смерти кроется в моей. Так, может, она выживет, если я не погибну?
Бежать от судьбы – или подчиниться? Я вернулся домой и вновь крепко задумался о том, что меня ждет.
В девятом часу я наконец принял окончательное решение, взял телефон, чтобы набрать Куросэ, но в тот же самый миг она позвонила сама. Не мешкая ни мгновения, я принял вызов:
– Алло.
– Ой, алло. Это я.
– Угу.
– Ты… прочитал рассказ Кадзуи-куна? – робко-преробко спросила она. Хотя больше ее, наверное, интересовало, как он мне, и не заметил ли я, что его написала она.
– Ага, прочитал.
Кажется, она тихонько ахнула. Я даже сквозь трубку чувствовал ее волнение.
Наконец она осмелилась вымолвить:
– Н-ну и как тебе?
– Хороший. Только я совсем не понял эту Сиросэ.
– Правда? Мне показалось, милая героиня.
Я всеми силами удержался от иронического комментария.
– Вообще, я вижу, он не сильно заморачивался, раз прямо так ее и назвал. Очевидно же, кто прототип. Мог бы и посложнее зашифровать имя.
– Н-ну, я в голову Кадзуи-куна залезть не могу, не знаю, о чем он думал. – В ее голосе чувствовалось облегчение.
– Логично, – ответил я, стараясь, чтобы она не услышала по голосу, как широко я улыбаюсь.
– Какие завтра планы? – задала она еще один робкий вопрос. В трубке ничто не шумело. Она внимательно слушала, что же я скажу.
Я вздохнул и высказал вслух результат сегодняшних многочасовых размышлений:
– Буду дома сидеть.
– А?..
– Рассказ Кадзуи меня тронул. Я вроде как понял, что жизнь нам дается один раз и стоит ее ценить. Мне захотелось пожить еще.
Она молчала, но я слышал, как у нее перехватило дыхание, и продолжил:
– Я попробовал поставить себя на место главного героя и понял, что ему нельзя умирать. Когда любимая девушка со слезами на глазах просит тебя жить, разве можно ее ослушаться?
Трубка хлюпнула, хотя я совершенно не хотел, чтобы Куросэ из-за меня расплакалась.
Ее рассказ оттолкнул меня от смерти. Может, теперь наконец и ее немного отпустит безнадежное горе, что она никого не спасла? Словами я ничего нормально объяснять не умел, но надеялся, мой поступок яснее слов ответит на ее чувства.
Если я выживу, то и Куросэ не умрет.
Других причин бороться за жизнь мне не надо.
– Ты… ты правда попытаешься сбежать от смерти? – спросила Куросэ, изо всех сил не подавая виду, будто плачет, и по моему сердцу разлилась нежность.
Если я спасусь сам, то спасу и ее. Даже такой, как я, способен, подобно Кадзуе, выручить дорогую мне девушку.
– Ага. Приложу все силы. Так что сама завтра ничего не делай и отправляйся в школу, как обычно.
– Ладно…
Я положил трубку, упал в постель и глубоко вздохнул.
Простят ли меня отец с Акари, если я останусь пожить еще? Хотя знаете что? Уверен, они бы меня поддержали. Я верю, что, если бы выбрал смерть, они разбранили бы меня на чем свет стоит.
Я закрыл глаза, и перед мысленным взором пронеслись все жизни, которые я, наверное, мог бы спасти. Отец, Акари, Кимура, Саяка. Конечно же, Кадзуя…
И последняя – Куросэ.
Она сказала, что я нужен ей живым. И не просто. Она целый рассказ написала, чтобы доказать, что не шутит.
И ее голос достиг моего сердца. Никогда не думал жить ради кого-то еще. Всю жизнь жил только ради себя. Но завтра я сбегу от смерти. Уж не знаю, что из этого получится, но сделаю все, что от меня зависит.
Перевалило за полночь. В отражении надо мной уже висел ноль. Теперь может случиться что угодно. Спасаясь от рыскающей поблизости смерти, я завернулся в одеяло и с нетерпением ждал утра.
В борьбе со сном я проиграл, и, когда опомнился, в прореху между задернутыми шторами уже пробивались утренние лучи.
Я проснулся в начале восьмого и в первую очередь перевел дух, что я все еще жив. Я не сразу встал: подремал еще часик и только потом поднялся. Чувствовал себя вполне неплохо. Спустился в ванную и, несмотря на холод, ополоснул лицо прохладной водой. В голове чуть прояснилось.
Из отражения на меня смотрел вымотанный парень с нулем над головой. С бледного лица как будто сошла вся жизнь. Я буравил взглядом черную цифру, которая колебалась, будто пламя свечи. Сегодня во что бы то ни стало от нее избавлюсь.
Я еще раз ополоснул лицо, чтобы поднять боевой дух, и вытер лицо полотенцем.
Когда вернулся в постель, зазвонил телефон. На экране загорелось имя: «Куросэ». Видимо, проверяла, не помер ли я во сне.
– Алло.
– О! Арата-кун? Как хорошо, что ты жив. Это я.
– Да, я понял. Что-то случилось?
– Я тут думала, думала. Переживаю, насколько надежно оставаться дома.
В микрофон то и дело задувал ветер: наверное, Куросэ шла в школу.
– Так, и что ты предлагаешь?
– Ну смотри, в рассказе Кадзуи-куна герою удалось спастись от смерти благодаря необычному поступку. Я, конечно, считаю, что дома безопаснее, но никак не могу решить, как правильнее.
Это она, видимо, про свою подделку. Там герой не заперся в четырех стенах, а добровольно вышел на улицу. На самом деле мне тоже не давало покоя, в самом ли деле судьба меня так просто отпустит и даст отсидеться дома.
Мы обсудили альтернативный план действий. Каждый высказал свою точку зрения, мы пришли к общему выводу, и в конце концов я переоделся и выскочил наружу.
Решили, что автобусами и поездами я сегодня не езжу. Разумеется, никакого велосипеда. Куросэ предостерегла меня, что опасность подстерегает везде, где я обычно бываю, и надо весь день делать что-нибудь для меня нетипичное.