— Ты, ты, маленькая сучка, это ты со мной что-то сделала!
— Ничего я с вами не делала! Это вы ворвались в мою квартиру, требуя…
— Кхм, — закашлялись одновременно Юля и баба Зина. И я поняла, что о Книге говорить не просто нельзя, но и опасно. У Князева постнекротическая амнезия, его сознание почти чистый лист бумаги…
— Итак, я ворвался в твою квартиру. Зачем, тварюшка?
— Почему вы меня оскорбляете, господин Князев?! Это возмутительно! Тем более что вы буквально четверть часа назад умоляли меня выйти за вас замуж!
— Что? — нахмурился Князев. — Да быть такого не может!
— И тем не менее это было. Вот, свидетели подтвердят. Вы ведь подтвердите, свидетели?
— Конечно, подтвердим. Все так и было. Сидим мы у Ники на кухне, пьем чай, и тут вы врываетесь, господин Князев! И прямо с порога кричите, что просите руки у нашей Никочки.
— И что она сказала? — спросил Князев, указывая на меня.
— Что подумает, — хором ответили все.
— Да-да, — ослепительно улыбнулась я. — А вы от огорчения как принялись на себе пиджак с рубашкой рвать, потом схватили нож и порезались. И бряк без сознания. Вам, видимо, очень хочется на мне жениться. Ну, так я подумаю. А сейчас давайте мы отвезем вас домой. Вы где живете?
— Самокатный проезд, восемь, — пробормотал Князев. — Не может быть такого, чтоб я тебя замуж звал!
— А ведь звали, и еще как!
— Ты же совсем не в моем вкусе! Мне полненькие нравятся, а не такие щепки.
— Ну не знаю. Может, на вас помрачение нашло. Вы, главное, не волнуйтесь. Ступайте в ванную, там есть бумажные полотенца. Ими можно стереть кровь. Приведите себя в порядок, успокойтесь, вы же мужчина, в конце концов! Подумаешь, девушка вам на шею не повесилась, и такое бывает. — Эту тираду Ромул произносил, потихоньку подталкивая Князева к ванной.
Наконец несчастный астролог скрылся в ванной. Ромул решил проследить за ним, чтобы у бедняги не случился какой-нибудь обморок или приступ.
Я скоренько прибралась в гостиной, свернула испорченную простыню, поставила садок с птицами в коридор (баба Зина потом заберет). Юля пошла ставить чайник, следом за ней потянулась на кухню и баба Чина, предварительно спросив, есть ли у меня мука и кефир.
Скоро на кухне вовсю свистел чайник и пахло чем-то печеным. Видно, баба Зина порылась у меня в запасах и выудила оттуда все, что надо для блинов.
Ромул отконвоировал нашего ожившего покойничка в гостиную. Тот привел себя в порядок и вид имел уже не похоронный.
— Чем это пахнет? — потянул Князев носом.
— Блинами, — пояснил Ромул. — Но вам сейчас не до блинов, господин Князев. Вам сейчас нужно ехать домой и как следует выспаться. Вы неважно выглядите. Но завтра… о да, завтра все будет просто замечательно. Попрощайтесь с нашими дамами, и идемте. Я отвезу вас домой.
— А разве я не на своей машине?
— Уж это не знаю. А вы что, господин Князев, ничего так уж и не помните?
— Практически ничего. Но только не мог я у этой мелкой сволочи руки и сердца просить! Она же стерва, каких мало!
— Вот уж нет! — обиделась я. — Покиньте мой дом, господин Князев! И больше не приходите сюда со всякими непристойными предложениями!
Ромул вывел Князева на лестничную площадку и подмигнул: дескать, не волнуйтесь дамы, все будет в полном ажуре-абажуре.
Я захлопнула за ними дверь.
И пошла на кухню.
Баба Зина уже напекла солидную горку блинов, Юля заварила чай и разливала его по чашкам.
— Не будем Ромула дожидаться, — сказала Юля. — Попьем нашим славным бабьим кружком.
Мы сели и принялись за чай и блины.
— Смотрите-ка, — заговорила Юля через некоторое время, — как хорошо мы устроились для какого-нибудь колдовства: старшая ведьма, ведьма помладше и совсем юная. Вот поэтому у нас так удачно все и получилось. Три ведьмы — это сила!
— Ну какая уж я старшая, — закокетничала баба Зина.
— А я вообще не ведьма, — вздохнула я.
— Ты гадалка, а отсюда недалеко и до ведьмы, — сказала Юля. — И вообще, вопрос с твоим обучением ведьмовству еще надо обсудить. Баба Зина, а что, если нам собрать шабаш ради этой девочки?
Баба Зина намазала блин черничным вареньем, откусила, задумчиво пожевала. И изрекла:
— А почему бы и нет?
Глава 15
Пистолет господина Князева, оставленный на полу у меня в спальне, я завернула в два полиэтиленовых пакета и аккуратно отправила в мусоропровод. Еще не хватало мне хранить у себя эту опасную игрушку!
После этого на меня навалилась такая усталость, что ноги подкашивались. Ведь разошлись-то мы под утро! А то все чаевничали.
Юля пообещала, что шабаш она для меня устроит. А до этого понемножку поднатаскает меня в азах ведьмовства. Но сейчас мне было не до ведьмовства.
Хотелось одного — спать.
Я проверила, крепки ли запоры на двери, перемыла грязную посуду (уже на автопилоте) и отправилась в спальню. На всякий случай проверила, на месте ли Книга.
Та оказалась на месте. Ворчливо спросила:
— Ну что, все-таки оживили?
— Оживили, — вздохнула я, натягивая пижаму.
— Ну и зря, — сурово сказала Книга. — Толку от этой тли человеческой…
— Это не нам решать, от кого толк, а от кого нет, — сказала я сонно, уже забравшись под одеяло.
— Ладно, отдыхай, Вальпурга с тобой, — с суровой ласковостью сказала Книга. — Спи…
И я уснула.
Хотелось бы мне рассказать вам мой сон, как это де лают герои других книг, но рассказывать было нечего. Я спала и никаких снов, даже самых малосимпатичных, не видела. И утром я проснулась поздно, все еще не веря тому, что случилось в прошедшую ночь.
Нет, ну Князев хорош! Учудил!
Я встала. День для осени был самый подходящий — пасмурный, с мелким дождичком. Я решила провести в доме генеральную уборку, потому что просто не могла ходить по ковру, пропитанному флюидами смерти. О, как я заговорила — «флюиды смерти»! Но действительно, что-то такое ощущалось, и потому я взялась за пылесос и мокрую тряпку.
Через два с половиной часа моя квартира сверкала, а я полубездыханным пластом лежала на диване. И тут засветился магический кристалл.
— Вас вызывает Юлия Ветрова. Вызывает… Вызывает…
Ага! Наконец-то!
Я возложила на кристалл ладони:
— Благословенна будь, Юлия!
— И тебе не чихать, Вероника! Как дела, как спалось?
— Спалось прекрасно, без снов и прочих кошмаров. Я встала и уже успела генеральную уборку провернуть. А простыню, на которой Князева оживляли, я выбросила.
— Умничка! Как ты догадалась, что после оживления кадавра надо обязательно все окружающее протереть, чтобы не осталось некротических флюидов?
— Да вот так как-то. Просто почувствовала, что это необходимо. А что такого?
— А то, что ты начинаешь ощущать Тонкие Миры и, кажется, понемногу становишься ведьмой. Ну или пока просто чародейкой.
— Ты серьезно?
— Серьезнее не бывает! Слушай, Ника, приезжай-ка к нам. Надо одно дело с тобой обсудить. А пока отключаюсь. Жду тебя.
— Хорошо.
Я собралась, надев для такого случая свой новый свитер. Прихватила с собой и Книгу, которая сонным голосом (или мне показалось?) меня поприветствовала.
— Куда собралась? — поинтересовалась моя гадательная принадлежность.
— К Юле Ветровой. Она хочет со мной поговорить о чем-то.
— Ха! «О чем-то»! Будет в ведьмы звать — не отказывайся.
Экипировавшись должным образом, я заперла квартиру, пожалев при этом, что не знаю ни одного чародейского заклятия для охраны собственной территории… Ну да ладно. Может, у меня еще все впереди.
Я купила торт, рассудив здраво, что чаем-то мы уж наверняка будем баловаться, и поехала к Юле.
Их с Ромулом квартира не переставала меня удивлять. Сегодня, например, я увидела, что дверь их квартиры распахнута настежь и оттуда клубами вырывается пахнущий лавандой дым. Но я все-таки рискнула войти, чихая и кашляя, кашлем приветствуя хозяйку квартиры и ее возлюбленного.
Юля выглянула из кухни:
— Ника, ты? Рада, что ты так быстро добралась, да еще с тортиком! Тортики мы любим!
Она провела меня в гостиную и усадила на диван. Из распахнутых балконных дверей вышел Ромул. Улыбнулся мне и сказал:
— Привет. С Юлей никогда не скучно. Видишь, сегодня как надымили? Как бы пожарная команда не приехала, дым валит такой, что просто страх!
— Не приедут, — успокоила Ромула Юля. — Сейчас все это закончится — я очистительное заклятие запустила. Вы посидите пока, а я чайник поставлю.
Юля снова ушла на кухню, а я присела на диван рядом с Ромулом.
— Из-за чего такой дым? — полюбопытствовала я у него.
— А, это… Юля в последнее время увлеклась изучением и производством афродизиаков. Иногда у нее получается удачно. Иногда — вот как сейчас.
— Зачем Юле афродизиаки? По-моему, ты и так ее любишь.
— Так она не для себя. Она — для всего человечества. У Юльки в голове засела идея об одиночестве.
— То есть?
— То есть она считает, что мужчины и женщины в этом мире слишком робки для того, чтобы влюбляться и любить по-настоящему.
— А как это — «по-настоящему»?
— А хотя бы как у Булгакова в «Мастере и Маргарите». Или как у Бедье в «Тристане и Изольде». Понимаешь?
— Но ведь это книги…
— Верно. А Юля хочет, чтоб жизнь, реальная жизнь, была как в книгах. Может, это и несерьезно, но она этим увлечена. Вот и делает афродизиаки — чтоб любовь была сильнее. Если, конечно, любовь имеет место.
— Сложно это все…
— А Юлька не любит простых дорог. Подожди, она всех нас еще удивит!
Прежде всего Юля удивила нас тем, что окончательно развеяла лавандовый дым. В комнатах стало свежо, и великая ведьма закрыла входную дверь.
— Народ! — сделала она приглашающий жест. — Идемте чай пить!
И мы пошли.
Кухня у Юли оказалась самой обычной, если не считать висевших повсюду маленьких китайских фонариков и связок какой-то сушеной травы. Мы сели за стол, Юля разлила по чашкам чай и выложила на блюдца куски торта, а затем пробормотала молитву: