– Верь мне. Все будет хорошо.
И я верю. А еще сама тянусь к его губам и этот поцелуй выходит настолько отчаянным, будто он у нас последним.
– Нам надо… – еле могу заставить себя оторваться от него, – по домам.
– Да, – нехотя соглашается парень.
– Наверно, лучше будет, если мы приедем с разницей во времени.
– Мне все равно нужно заскочить в пару мест, так что все получается так, как ты задумала.
– Хорошо. – Дергаю за ручку, открывая дверь. – Я буду ждать новостей.
– Они будут. И очень скоро.
Я пересаживаюсь в свою машину и, признаюсь, немного находясь в состоянии глубокой задумчивости еду домой. Меня настолько поглотили тяжелые мысли о будущем, что я не замечаю, что в подъезде не одна. Думала, что соседи. Хотела обернуться и посмотреть, кто именно, но не успела. Сильный удар обрушивается на мой затылок. То, что я успеваю запомнить, так это холодный и грязный пол площадки первого этажа. А еще лицо Олеси и обычная скалка для теста в ее правой руке. И все. Глубокая и непроглядная тьма, поглощающая рассудок.
22.
Сознание приходит медленно. А осознание произошедшего, так тем более. Я чувствую, как лицо что-то щекочет, но не пойму что именно. Веки с трудом поддаются команде мозга открыться. Но когда получается…сердце начинает биться быстрее.
– Ты проснулась? – Олеся отводит кисть для румян в сторону. – А я как раз закончила наводить красоту. Прости, немного не рассчитала силы. Там небольшое рассечение на затылке, но кровь я уже остановила.
– Что ты со мной сделала? – голос выходит из пересохшего горла немного хриплым и каким-то чужим.
– Слушай, я думала, что неуклюжей меня никого не сыщешь на этой земле. – Девушка складывает косметику в сумочку. – Но ты меня переплюнула и так неудачно упала, что немного подпортила свое красивое личико. Но ты не переживай, я все исправила.
Это только в фильмах, когда люди оказываются в таких ситуациях, они находят силы в себе, чтобы противостоять невменяемым психопатам. А именно такой я считала сейчас Олесю. И мне было до одури страшно. Я не знала, что делать и что говорить, чтобы ее настроение не изменилось. Просто лежала и таращилась на нее со своего места. Квартира, кстати, была не ее. Это я поняла по обстановке, по которой успела бегло пробежаться глазами. И тут же мой оклемавшийся мозг понял сразу две вещи. Первая – судя по комплекции Олеси, она вряд ли могла перетащить меня куда-то далеко. А значит, мы все же в нашем доме. Вторая- даже не смотря на это, меня здесь не найдут. И хер поймешь, сколько у меня времени в запасе.
– Где мы?
– Дома, – Олеся тут же себя поправляет, – почти дома.
– Купила еще одну квартиру?
– Еще чего, – она смеется, – для этого мне нужны деньги, которые лежат на карточках отца. А зачем мне светить их? Меня же по ним потом можно вычислить. Да и не думаю, что она мне понадобится надолго.
– Какая ты… умная.
– Я посмотрела очень много сериалов, чтобы в моей голове назрел этот план.
– И что оттуда ты еще переняла?
– То, что если ты будешь кричать или сопротивляться, то тебе будет очень больно. Чего, конечно, я не хочу.
– Если ты противница насилия, то зачем тогда все это делаешь? – шевелю затекшими связанными руками за спиной. – Если дело в Денисе…
– Ах, Дэннии, – на американский манер протягивает девушка и берет стул, чтобы сесть напротив. – Наш милый мальчик, да, Арина? И я говорю «наш», ты заметила?
– Да, – сглатываю. – Послушай, давай мы обсудим все совсем иначе. Ты развяжешь мне руки, мы заварим чай и поговорим.
– Чай, – эхом повторяет она. – Можно. Мне нравится, как ты завариваешь чай. Это вкусно. Но в этот раз мне придется за тобой поухаживать. Или ты думаешь, что я настолько глупа, что развяжу тебе руки?
– Давай сделаем так, как ты считаешь нужным. Я не причиню тебе вреда.
– Я тоже, Арина. Но твои ручки останутся там, где и были. Мне так спокойней.
Она помогает мне подняться с дивана и я тут же зажмуриваюсь от нахлынувшей головной боли.
– Что такое? – слышится ее голос слева.
– Голова…
– Прости, я не рассчитывала, что ты из-за меня заработаешь сотрясение. Но, ничего, сейчас выпьешь таблеточку и все наладится. Потому что у нас впереди долгий разговор.
И она действительно ведет меня на кухню. Мои последние надежды тут же разбиваются в хлам. Я надеялась на то, что смогу увидеть вид из окна и определить, на каком этаже находимся. Но Олеся опустила все жалюзи…
– Там нет ничего интересного, – она будто читает мои мысли, поворачиваясь лицом к плите и включая газ под чайником.
– Какой сейчас хотя бы час?
– Половина третьего ночи. Ты пробыла в отключке больше четырех часов. Я даже начала немного переживать.
На столе появляются конфеты и фрукты, а еще торт. И все так чудесно, будто мы собрались дружески попить чай. Вот только ноющая голова, связанные руки и Олеся с безумно сверкающими глазами вообще не вяжутся со всей этой картинкой.
– Ну, что, – она ставит две дымящиеся чашки, – я готова тебя послушать.
Просто какой-то трэш, честное слово. Она ведет себя так, будто ничего не произошло.
– Погоди, – Олеся открывает конфету и подносит к моему рту, – сначала скушай сладкое, оно повышает настроение.
– Я…
– Ешь, я сказала!– И она чуть ли не вминает мне шоколадный батончик через губы в зубы. Приходится послушно выполнить команду. – Вот видишь, это ведь не сложно. Плюс вкусно. Я заметила эти конфеты у тебя на кухне и почему-то решила, что они твои самые любимые.
– Олесь, зачем все это?
– Что именно?
– Весь этот цирк. Ты могла прийти ко мне и расцарапать лицо, вырвать волосы и высказать все, что думаешь. Кричать, материться, оскорблять меня так, словно я последняя шлюха на земле, которая увела у тебя парня. И я была бы согласна с каждым твоим словом. Потому что понимаю, что ты чувствуешь. Я проходила через такое и это больно, согласна. Любимые не должны предавать – это всем известный факт. Но такое случается. Да, мы с Денисом поступили с тобой нехорошо, и ты имеешь право желать возмездия. Но не такого.
– Еще предложи нам остаться друзьями.
– Такого у меня даже в мыслях не было.
– Вот и правильно. Потому что я очень большая собственница и делиться своим не очень люблю.
– Олеся, послушай, Денис ведь не игрушка…
–А причем здесь он? – вводит она меня в ступор своим вопросом.
– Погоди, – замираю, – а о ком ты сейчас речь? Разве не о Дэне и обо мне?
– Не-а, не о нем, – она прищуривается. – Но о тебе. Ты что, еще не поняла?
– Н..н..нет, – качаю головой.
– А я ведь из-за этого и взбесилась, – девушка наклоняется ко мне поближе, – я думала, ты замечаешь мои намеки и ухаживания. А ты втюрилась в Дениса и даже не смотрела на меня.
Хорошо, что сижу. Плохо, что я это слышу, а не нахожусь в бессознательном состоянии.
– Глупенькая, – ладонь девушки опускается на мое колено. – Это все ради того, чтобы мы были вместе. Ты мне понравилась, Арина. И очень сильно.
– Я же видела… я же сама тебя успокаивала, когда ты ревела. – Ахаю. – И… все, то, что ты творила у меня в студии…я думала, это ради Дэна.
– Нет, Арин, я хотела, чтобы ты увидела меня. Я ласкала себя и думала не о нем, а о тебе.
23.
В кухне воцаряется такая тишина, с которой могут посоперничать разве что морги и склепы. Я смотрю на Олесю, а она на меня. И мое тело дергается назад само, я даже не осознаю до конца свои действия. А они просты. Я хочу закрыть глаза и чтобы весь этот кошмар остался позади. Я вдавливаюсь спиной в мягкий уголок и сбрасываю ее руку с моего колена.
– Значит так, да? – глаза девушки сужаются.
– Прости, – мотаю головой, – но это выше моего понимания.
– Ничего, дойдет.
– Будешь держать меня здесь? – по коже прошелся мороз.
– Какое-то время да. – Она беспечно пожимает плечами. – Тебе же нужно время, чтобы принять действительность.
– А если не приму? – голос мимо воли сипнет.
– Не разочаровывай меня, Арина, не прикидывайся дурой. К тому же, ты просто еще не понимаешь, что отношения между нами будут крепче, чем они были у тебя с кем-либо. В них не будет ни измен, ни предательств. А знаешь почему? Потому что женская любовь намного сильнее, чем между мужчиной и женщиной.
– А как же Дэн?
– А что с ним? Надеюсь, он исчезнет с нашего горизонта и как можно скорее. Не хочу, чтобы ты думала о нем. Это раздражает меня. Я должна быть у тебя на первом месте, а не он. Ясно?
– И как он это примет?
– Мне плевать. Не надо засматриваться на то, на что я сама положила глаз.
– Олеся, прекрати.
– Да что вы все заладили?! Чуть что, так сразу «Олеся, хватит!», «Олеся, прекрати!», «Олеся, не выдумывай!». Да я сыта по горло вашими запретами! Не хочу больше, чтобы меня втискивали в рамки общества!
Я далеко не психолог и даже рядом не была с теми, кто занимается такими проблемами. Но даже мне стало понятно, откуда у этой проблемы напротив, растут ноги.
– Тебя травили даже твои родители? За твой выбор в плане отношений? Они стыдились, что ты родилась вот такой, да?
Олеся резко отворачивается к окну и я вижу, что мои слова попали в цель.
– Да что ты знаешь о травле? – вздыхает она.
– По сравнению с тобой…Ничего.
– Так значит и не забивай свою хорошенькую головку ненужной тебе ерундой. – Олеся встает со стула и тем самым дает понять, что душещипательной беседы сегодня не будет.
– Дэн уже дома. И он уж точно пытался связаться со мной.
– Это вряд ли, – довольно отзывается она. – Я написала с твоего телефона, что я, то есть ты, не хочешь ничего. Что передумала. И что лучше вам побыть на расстоянии. Поэтому ты уехала и лучше ему не обрывать твой телефон. Потому что ты не хочешь его больше знать.
– Это нелогично, учитывая то, что мы собирались с ним сойтись. – И тут же понимаю, что совершила ошибку. Так как получаю знатную пощечину, но и она меня не останавливает. – А дальше что? Если не Дэн, то моя работа, мои родители… все это остается. И что ты будешь делать? Писать всем такую же хрень? Разбивая мою жизнь ради своей прихоти, словно ты маленькая и избалованная сучка?! Ты на что надеешься, Олеся? Что я просто возьму и влюблюсь в тебя? Да никогда в жизни!