Сначала я считала это мимолетным увлечением. Я помнила это чувство по школе: я всегда была влюблена в какого-то старшеклассника. Когда мои родители переезжали из старого семейного дома, я нашла свои дневники школьных времен и вспомнила, что в подростковые годы постоянно по кому-то страдала. И через двадцать лет совместной жизни я не слишком удивилась, когда Гарри стал поглядывать налево. Я оправдывала его поведение стрессом: у каждого из нас было свое дело, требующее полной отдачи, а еще мы очень хотели иметь детей, но ничего не получалось. Хотя в настоящий роман я никогда не верила.
А потом я пропустила сигнал тревоги. Он вдруг вообще перестал упоминать ее имя. Как будто Руби бесследно исчезла и ему стерли память. Я повелась. Почти забыла о ней. Но я должна была догадаться.
Однажды майским вечером, в пятницу, Гарри приехал с работы позже обычного. Я уже приняла душ и переоделась в платье и туфли на каблуке: мы собирались в гости. Услышав звук его машины, я вышла в прихожую.
— Привет, — сказала я. И сразу же заметила нечто странное.
Гарри мне улыбнулся, однако что-то было не так. Слишком старательная улыбка, и при этом он избегал смотреть мне в глаза. За долгие годы семейной жизни у нас всякое случалось, но таким я его еще не видела. И сразу заподозрила неладное.
Он бросил портфель на столик в прихожей.
— Привет.
— Ты помнишь, что мы сегодня ужинаем с Энни и Патриком?
— Да, извини, что задержался.
Он упорно отводил взгляд. У меня по коже пробежали мурашки. Я подошла и поцеловала его в щеку. Он даже не подумал ответить. Я тут же вспомнила его увлечение Руби и поняла, что мои опасения на самом деле никуда не исчезли. Я осмотрела его лицо — нет ли следов помады, и сделала глубокий вдох — не пахнет ли от него духами. Странно, ничего. У меня было отличное чутье не только на запахи, но и на опасность, во всяком случае, так мне казалось, и я могла поклясться: что-то было не так. Нет, от Гарри пахло только его обычным одеколоном, а рубашка осталась свежей и выглаженной.
— Мне надо принять душ, — отстранился он.
Я пошла за ним наверх, рассказывая по дороге, как прошел день. Гарри молчал, не торопясь поведать мне о своем. Я знала: он что-то задумал и сейчас я услышу неприятную для себя вещь.
Он начал говорить, только зашел в ванную:
— Да, кстати…
Я приготовилась к худшему. Банальная психология: когда человек собирается сообщить вам плохую новость, он делает это с закрытым лицом — стоя в душе, снимая свитер или скрывшись в темноте спальни.
— Кстати, — сказал Гарри, — я говорил тебе о поездке в Париж?
— Нет.
На самом деле я знала, что он едет в следующие выходные — Гарри отметил дату в календаре на кухне, — и теперь поняла, что это может ознаменовать наш персональный конец света. Все мои мышцы напряглись. Я не знала, хочу ли я убежать или сражаться.
— Когда едешь?
— Через несколько дней.
Я поняла по его виду, что он прекрасно помнит точную дату. Наверное, у него был маленький календарик, и он вычеркивал дни, как ребенок перед Рождеством, только в конце его ждал приз поинтереснее шоколадки.
— Кажется, через неделю. Конференция. Хочу наладить связи с французскими поставщиками. Мы готовим презентацию. Помнишь, я рассказывал?
У меня пересохло в горле, но я сделала усилие и сказала:
— Да, теперь припоминаю. Круто, заодно погуляешь по Парижу. Бену сообщил о приезде?
Бен, наш приятель студенческих времен, уже почти двадцать лет жил в Париже.
— Здорово, что вы встретитесь.
Гарри молчал ровно три секунды. Я считала.
— Даже не знаю, — сказал он наконец, — нас всего несколько человек; скорее всего, у меня не будет времени.
Если бы я могла в этот момент направить ему в глаза свет лампы, чтобы вытянуть из него правду, я бы это сделала.
— И кто едет?
— Да никого нового.
Он перечислил имена молодых менеджеров, которые, как я прекрасно понимала, начнут искать бар, как только выйдут из самолета.
Я ждала. И наконец… вот оно!
— И Руби. Она поможет мне с презентацией.
Еще одна пауза.
— Думаю, мы ее и видеть не будем. При первой возможности она отправится осматривать достопримечательности.
— Очень рада за тебя! — сказала я тоном преданной жены. — Ты чудесно проведешь время.
Гарри выключил душ и схватил полотенце. Когда он заговорил, я услышала в его голосе облегчение.
— Не вижу ничего чудесного. Ты ведь знаешь такие поездки: обычная рабочая рутина. Скука смертная. Надо зарезервировать отель со спортзалом. Чтобы не сойти с ума от скуки по вечерам.
Я почему-то подозревала, что скучать ему не придется.
Дождавшись, когда муж вернется в спальню, красный от жары и смущения, я сказала:
— А может, поехать с тобой? Я бы не отказалась погулять по Парижу.
Пытаясь доказать мне, что это не очень удачная мысль, Гарри чуть не вывернулся наизнанку:
— Конечно, поехали, если тебе так хочется, но я не смогу уделять тебе достаточно времени. Буду постоянно занят. Давай лучше поедем попозже. Побудем там недельку, увидимся с Беном. Можно съездить в Версаль. Что скажешь?
Меня так и подмывало спросить, зачем ему отель со спортзалом, если он будет так чертовски занят.
— Ничего страшного, — сказала я. — Похожу по музеям. И по магазинам.
Он отвернулся, чтобы не показывать лицо, и стал сушить волосы полотенцем.
— Ну, если тебе так хочется, буду только рад.
На следующий день мои мечты подпортить его романтическое приключение развеялись как дым. Позвонила моя партнерша по бизнесу Энни. Она попросила несколько выходных, потому что ее мама упала и сломала ногу. Чтобы закончить проект в срок, я должна была всю следующую неделю работать за двоих. Я, конечно, ей сочувствовала, только хотелось сломать ее матери и вторую ногу, потому что из-за нее я упустила последний шанс покончить с шалостями Гарри.
— Не расстраивайся, дорогая, — сказал Гарри. — Это всего лишь деловая поездка. Я все равно буду слишком занят.
И когда он вернулся в воскресенье вечером, то действительно выглядел уставшим. Если честно, я тоже.
Глава 23
Гарри вылетал в Париж восьмичасовым рейсом, а значит, должен был ехать в аэропорт к шести. Всю неделю я старательно выдавливала из него крупицы информации. Выяснила, что остальные сотрудники прилетят в четверг вечером, поскольку у них запланированы более ранние встречи. А Руби полетит с ним, поскольку… Он выдумал какую-то запутанную причину, почему Руби обязательно должна быть в офисе в пятницу.
Гарри встал раньше обычного и долго не выходил из душа. Очевидно, готовился к свиданию с Руби, хотя я всеми фибрами души надеялась, что ошибаюсь. Он упомянул о ней только раз, и только после моего вопроса в лоб. Мой муж никогда не умел врать, хотя очень старался.
— Ты сегодня какой-то задумчивый, — сказала я, когда он пил кофе на кухне.
Он вздрогнул от неожиданности. Очевидно, так погрузился в размышления, что забыл о моем существовании.
— Да? Сегодня совещание по новым видам продукции. Подозреваю, что могут возникнуть проблемы с отделом производства.
— Я думала, ты еще не принял окончательного решения. Разве не для этого ты едешь в Париж?
Он был похож на кролика, попавшего в свет фар.
— Ну да. Об этом мы и будем говорить на совещании.
— А разве не лучше устроить совещание, когда ты вернешься?
— Эмма, не надо учить меня моей работе.
— Я просто…
— Прекрати. Я знаю, что делаю.
Он заметил, что я изменилась в лице.
— Извини, милая. Голова забита делами.
— Ничего. Самолет в восемь?
— Да.
— Остальные улетели вчера?
Он кивнул.
— Значит, сегодня вечером летите только вы с Руби?
Он отвел глаза.
— Наверное. Правда, не уверен, что мы летим вместе. Надо проверить, во сколько у нее самолет.
Думаю, это была первая настоящая ложь. Хотя откуда мне знать, первая или нет? Но что он лжет, я была уверена.
Целый день я разгребала завалы на работе, но не могла перестать думать о Гарри. Почему я должна сдаваться без боя? Я его жена. И не хочу его потерять.
Я бросила взгляд на часы. Четыре. Пора действовать. Если я тоже полечу в Париж, то у них ничего не выйдет. Я знала, что, ворвавшись незваной на их маленькую вечеринку, буду чувствовать себя полной идиоткой, но что делать?
Я захватила с работы ноутбук: можно будет поработать в отеле. Приехала домой и быстро собрала самое необходимое. Через несколько минут я уже ехала в аэропорт.
Оставив машину на парковке, я поспешила в здание терминала. Остановилась в сторонке, разглядывая длинную очередь на регистрацию и ожидая появления Гарри. Я не хотела покупать билет, пока не узнаю точно, что он летит этим рейсом. Я знала, что он не мог приехать раньше меня: Гарри никуда не приходил заранее.
Ждала я очень долго. Писать ему я не хотела, чтобы не испортить сюрприз. В глубине души я понимала, что он будет не просто удивлен, а шокирован, но в тот момент меня это уже не волновало.
Очередь на регистрацию заметно уменьшилась. Я нетерпеливо посмотрела на часы. Начало восьмого. В это время весь Манчестер стоит в пробках. Гарри лучше поторопиться. Я достала паспорт и кредитку, сообразив, что надо покупать билет сейчас, не дожидаясь его появления. Если мой муж, по обыкновению, появится в последнюю минуту, я точно опоздаю. Я прошла к кассе. Стоящая передо мной женщина вытряхнула на прилавок все содержимое сумки, пытаясь найти паспорт.
Я раздраженно отвернулась и тут увидела Гарри. Он шел прогулочной походкой, помахивая сумкой, словно никуда не спешил. Как он не боится опоздать на самолет? Он подошел к стойке «Эйр Франс» и встал в очередь.
Я подумала, что они с Руби летят разными рейсами и облегченно вздохнула. Гарри снял пиджак и закатал рукава рубашки, обнажив мускулистые загорелые предплечья. Даже на таком расстоянии я почувствовала слабость в коленях. Его волосы растрепались, и когда лицо Гарри расплылось в радостной улыбке, я улыбнулась в ответ и хотела помахать ему, как вдруг поняла, что улыбка предназначена не мне. Он меня даже не видел.