Я через силу улыбнулась. Что бы я сейчас ни сделала, что бы ни сказала, я предала Гарри, и если обман когда-нибудь раскроется, он запомнит этот разговор на всю жизнь.
— Я хотела поговорить лично, — соврала я. — Нельзя сообщать такую важную новость по телефону.
— Эмма, милая! — Гарри крепко прижал меня к себе, вложив в это объятие переполнявшие его чувства. — У нас будет малыш!
Разве могла я сказать ему, что, может, он и не отец этого ребенка? Скорее всего, не он. Гарри покраснел от гордости, однако на какую-то долю секунды в его глазах мелькнуло чувство вины. Я без труда узнала это выражение, потому что при каждом взгляде в зеркало видела его на собственном лице.
Цветы пропали зря, потому что Гарри неожиданно сказал:
— Давай уедем.
Я отстранилась.
— Что?
— Давай уедем куда-нибудь на несколько дней. На неделю, а лучше — на две. Сбежим от всех.
— Ты что, две недели! Я не могу, у меня работа.
— Ну, хотя бы на одну. У тебя ведь сейчас не так много заказов?
— Даже не знаю…
— Скажи Энни, что тебе нужно отдохнуть.
— Вот так просто? — рассмеялась я, а сама уже мысленно перебирала проекты, которые были у нас в работе.
Мы только что закончили самый крупный и опережали график. Я могла позволить себе небольшой отдых.
— А как же твоя работа?
Гарри задумался. У меня замерло сердце. Естественно, он вспомнил о Руби, и я не могла его винить, учитывая тот факт, что с большой долей вероятности ношу под сердцем ребенка от ее мужа.
— Черт с ней, — сказал Гарри. — Уж и не помню, когда в последний раз отдыхал.
Я не стала напоминать, что всего несколько недель назад он был в Париже. О тех злополучных выходных лучше молчать.
— Давай махнем на Озера? Или предпочтешь куда-нибудь за границу? Нужно придумать что-то особенное, я хочу тебя побаловать! Тебя уже тошнит по утрам?
— Чувствую себя ужасно, — кивнула я, — во рту отвратительный металлический вкус. Я поэтому и заподозрила, что беременна.
Я подробно описала все симптомы. Гарри ловил каждое мое слово, как я себе и представляла, мечтая об этой минуте много лет назад. При мысли, что не в муже причина моего недомогания, меня охватил ужас. Господи, надо найти выход! Тут я вспомнила о Руби с Томом, и мне захотелось оказаться от них как можно дальше. Посмотрев Гарри в глаза, я поняла, что он тоже хочет бежать.
— Ладно, поехали, — сказала я.
— Куда ты хочешь?
— Все равно. Давай просто сядем в машину и поедем куда глаза глядят.
Гарри весело улыбнулся. Мы часто делали так в молодости: выбирались из дома, не зная, куда приведет дорога. Нам было все равно, куда ехать: только бы вместе. Я побежала наверх первой, чтобы он не прочел обмана в моих глазах.
Мы собрались за десять минут. Мне было ужасно не по себе. Думаю, Гарри чувствовал то же самое: когда я вышла из ванной с охапкой туалетных принадлежностей, обнаружила его стоящим у окна. На его лице отражались стыд, грусть и одновременно радость, что мы получили возможность начать все сначала.
Мы провели вдали от дома девять сказочных дней, не расставаясь ни на минуту. Чтобы не вспоминать сцену в аэропорту Манчестера, я предложила лететь из Ливерпуля, и мы нашли вечерний рейс на юг Франции. Второй медовый месяц! Мы допоздна валялись в постели, забыв о будильниках, нежились на солнце и плавали в бассейне. Я экспериментировала с едой, пытаясь найти хоть что-то, от чего меня не стошнит. Выяснилось, что это имбирное печенье. Гарри звонил администратору, чтобы этот деликатес доставили в номер, и скармливал мне его по кусочку. Я видела, как он обо мне заботится, как хочет этого ребенка. С каждым новым днем он приближался ко мне и отдалялся от Руби.
Естественно, я порой позволяла себе задуматься, что бы случилось, если бы я не забеременела. И тут же напоминала себе о ночи, проведенной с Томом. Если Гарри и был влюблен в Руби, то за это время он полностью излечился. В постели мы вели себя так, словно нашему семейному счастью ничто не угрожало. Мы предавались любви, не дожидаясь темноты, и не отворачивались друг от друга, утолив страсть, а продолжали обниматься, шепча ласковые слова. Утром мы заговорщически улыбались, вспоминая любовные утехи, а после обеда вновь спешили в кровать. Мы много лет не испытывали ничего подобного.
— Давай отключим телефоны, — предложил Гарри, как только мы выехали из дома. — Отдыхать так отдыхать.
— Ты ведь никогда этого не делал, — поразилась я.
— А теперь сделаю. Надо все изменить, Эмма. Я хочу, чтобы нам ничто не мешало. Давай отпразднуем появление ребенка. — В его глазах блеснули слезы. — Судьба дает нам шанс.
Я наклонилась и обняла его, страшно довольная, что он не хочет общаться с Руби. Я приняла слова Гарри за чистую монету, ни на минуту не заподозрив, что у него могут быть свои причины отказаться от связи с внешним миром.
— Отправь Энни сообщение, что нам нужно уехать. А я напишу Дейву, попрошу за всем присмотреть. Я хочу по-настоящему отдохнуть от повседневной жизни.
Сидя в машине, мы отправили сообщения своим деловым партнерам, выключили телефоны и положили в бардачок.
Все эти дни Гарри не отходил от меня ни на шаг. Как ни странно, меня это не раздражало, а даже нравилось. Мы чувствовали себя сиамскими близнецами, которые зависят друг от друга и не могут существовать отдельно. Вечером мы лежали в постели, он гладил меня по спине, и мы могли часами придумывать имя будущему ребенку.
— Может, Дэниэл?
— Нет, у нас в классе был противный мальчишка с таким именем, он меня постоянно дразнил.
— А если девочка, Ванесса?
— Ванессой звали мою лучшую подругу в первом классе. А потом она плюнула мне в тарелку.
У меня так и чесался язык сказать «Руби», но я сдерживалась, вообразив свои чувства, если он скажет «Том». Мы негласно избегали некоторых имен, заперев их в дальней комнате, где хранились вещи из прошлой жизни.
Уехав из дома, мы полностью погрузились в другой мир, и по окончании этого кратковременного отпуска нам казалось, что прошел целый год. Мы вернулись с юга Франции, сблизившись, как никогда, хотя ни на шаг не продвинулись в решении стоящих перед нами затруднений.
Глава 32
Вечером перед отъездом я написала Джейн, что мы уезжаем — хотим побыть вдвоем. Она тут же ответила.
Прекрасная мысль, считай это началом новой жизни.
Я нахмурилась. Неужели она что-то подозревает?
Что ты имеешь в виду?
Я просто хотела сказать, что это огромное счастье — у вас с Гарри будет настоящая семья. Желаю прекрасного отдыха. Целую.
Через пару дней после нашего возвращения из Франции Джейн приехала к нам на обед, полная раскаяния, что выдала Гарри мою тайну.
— Я думала, он уже знает, — сказала она. — Мне и в голову не приходило, что ты скажешь мне первой.
— Ничего страшного, — холодно сказал Гарри, не глядя ей в глаза.
Я поняла, что он всерьез разозлился на Джейн. Он ждал этой новости столько лет и хотел услышать ее от меня. Я задумалась, не повлияет ли это на их дружбу.
— Пойду разберусь с едой, — добавил Гарри, удалился на кухню и закрыл за собой дверь. Услышав музыку, я поняла, что он не выйдет, пока не приготовит обед.
— Не расстраивайся, — успокоила я сестру, покрасневшую от смущения. — Он на седьмом небе от счастья. Тебе и правда не следовало ему говорить, но, по большому счету, это не имеет значения.
Я задумалась. А если бы Джейн промолчала? Я бы до сих пор ему не сказала. Сделала бы вид, что подхватила кишечный грипп или отравилась. Он бы поднял шум и потащил меня к врачу. Гарри всегда очень волновался, если я заболевала. Прекрасное свойство, если только не приходится скрывать, что ты беременна от другого мужчины.
Джейн покосилась на закрытую дверь кухни, наклонилась ко мне и прошептала:
— У вас все хорошо?
— Ты о чем? — испугалась я.
Неужели она догадалась, что ребенок может быть не от Гарри? Или ей известно о Руби? Интересно, на работе знали, что они встречаются? Подумав об этом, я чуть не сгорела со стыда, но Джейн спокойно сказала:
— Да нет, ничего. Просто спросила, как у вас дела.
Я успокоилась: узнав, что у Гарри роман на стороне, Джейн не смолчала бы.
— У нас все прекрасно. Правда. Гарри стал прежним. Он заботлив и внимателен. Рвется выполнить каждое мое желание.
— Заставляешь его бегать перед тобой на задних лапках?
— Ага, вечером я лежу на диване и командую. Пока что слушается.
Она засмеялась и повторила:
— Значит, у вас все хорошо?
Ее тон меня насторожил: она явно что-то знала, но мне ужасно не хотелось ничего с ней обсуждать. Я зарыла голову в песок — и мне было очень удобно и хорошо. Я не хотела решать проблемы, объяснять сестре, как это случилось, быть храброй и все такое.
Честно говоря, мне всегда казалось, что польза откровенных бесед значительно преувеличена. Лучше радоваться своему ребенку, кто бы ни был его отцом, а не гадать, спал ли Гарри с Руби, и уж тем более не вспоминать злосчастную ночь с Томом. Я не могла посмотреть правде в лицо.
Поэтому я спросила у сестры:
— Какие имена тебе нравятся?
Через минуту мы уже хохотали, и я почти забыла, что мы натворили — я и Гарри.
В тот вечер я впервые за много месяцев уснула в объятиях Гарри, как младенец. Я чувствовала себя в безопасности. Пока меня не нашел Том.
Глава 33
На следующее утро после ужина с Джейн я приехала в офис в начале девятого, намереваясь закончить кое-какую работу до прихода Энни. Гарри уехал в аэропорт в шесть — он летел на два дня по делам в Эдинбург. Собираясь провести в офисе целый день, я захватила с собой пакет имбирного печенья и малиновый чай. Несмотря на тщательно нанесенный макияж, вид у меня был бледный и усталый — всю ночь тошнило. Я никак не могла решить, признаться Энни, что жду ребенка, или сказать, что приболела. Промолчать не получится, да и не хочется, чтобы она думала, что может от меня чем-то заразиться. Я собиралась убедить Энни, что мы успеем завершить проект в срок, а сама едва волочила ноги.